Дикий сад - читать онлайн книгу. Автор: Марк Миллз cтр.№ 2

— Не надо. — Адам поймал ее за руку. — Останься.

— Тебе же не нравится.

— Неправда.

— Я знаю, что ты думаешь.

— Ошибаешься. За то, что я думаю, меня могут отправить за решетку.

То была грубая игра, но он знал ее слабость, знал, как льстят ей такого рода откровения. Да и разве не для этого они сбежали с лекций на эту лужайку?

— Извини, — продолжал Адам, ухватившись, как за спасательный круг, за ее слабую улыбку. — Наверное, я просто завидую.

— Завидуешь?

— Знаю, что у меня бы так не получилось. Начало отличное. Честно. Меня сразу захватило. Подвыпивший викарий — классный штрих.

— Он тебе понравился?

— Очень.

Глория позволила усадить ее на одеяло, расстеленное в низине, подальше от любопытных взглядов, под защитой густого ивняка.

Его пальцы проложили путь по внутренней стороне белого бедра, ощущая теплую и упругую, как свежее тесто, плоть.

Она наклонилась и поцеловала его, раздвинув язычком губы.

Он почувствовал запах дешевого белого вина и ощутил возбуждение. Рука переместилась к грудям, пальцы захватили и легонько, как ей нравилось, сжали сосок.

Ласки в обмен на лесть. Неужели все на самом деле так просто?

Он не дал мыслям воли, чувствуя себя виноватым из-за того, что отвлекается от дела.

Впрочем, волнения оказались напрасными.

— Знаешь… — Глория отпрянула и перевела дух. — Я все-таки оставлю Хэмпшир. И к черту Битву за Англию.

В замочной скважине, когда Адам вернулся в колледж, его ждала записка. Гадать не пришлось — руку он узнал с первого взгляда. Тот же самый, едва разборчивый почерк каждую неделю украшал его эссе.

«Дорогой мистер Стрикленд!

Простите, что нарушаю Ваш напряженный деловой график, но мне бы хотелось обсудить вопрос, имеющий отношение к Вашей курсовой.

Предлагаю встретиться в 5 часов в моем кабинете на факультете. (На случай, если забыли, это большое кирпичное здание в конце Трампингтон-стрит.)

С наилучшими пожеланиями,

профессор Леонард».

Адам бросил взгляд на часы — на то, чтобы пересечь город, у него оставалось пятнадцать минут. С душем придется подождать.

Профессор Леонард был своего рода институтом не только в рамках факультета, но и всего университета. Давно перешагнувший семидесятилетний рубеж, он резко отличался от своих коллег-сверстников, вылезавших из сумрачных учебных корпусов, как могло показаться, только в перерыве на ланч и лишь для того, чтобы протащиться в протертых чуть ли не до дыр мантиях от учебного корпуса до столовой по ухоженной бархатистой лужайке, топтать священный дерн, что было их привилегией. Немногие знали, что такое делали (или когда-либо сделали) эти старички, что оправдывало бы полученную ими синекуру — преподавательскую должность в колледже. Некоторым, казалось, вполне хватало одной написанной книги, любой, пусть даже ценность ее давным-давно упала, а значение сильно потускнело. Так или иначе, по тем или иным причинам они как бы уплатили по счетам, и взамен колледжи предлагали им тихую жизнь, не обремененную какой-либо ответственностью.

Профессор Леонард принадлежал к людям иного, более крутого замеса. Он читал лекции по трем предметам, предлагал услуги в качестве руководителя группы и активно участвовал в работе нескольких обществ, половину которых сам же и основал. И при этом еще находил время не только писать, но и публиковаться. На любых весах такая ноша потянула бы немало, и профессор Леонард нес ее легко, почти не напрягаясь.

Как ему это удавалось? Он никогда никуда не спешил и никогда никуда не опаздывал, но передвигался легким, пружинистым шагом, как откормленный кот, с видом несколько рассеянным, словно мысли его витали где-то в высоких сферах.

Когда на первый стук никто не ответил, Адам приоткрыл дверь, просунул голову и, увидев, что профессор дремлет в кресле с книгой на коленях, постучал еще раз, громче и настойчивее.

Старик открыл глаза, тряхнул головой и сосредоточил взгляд на Адаме:

— Извините, я, должно быть, задремал. — Он закрыл и отложил в сторону книгу. Как успел заметить Адам, профессор читал собственный труд, посвященный работам Мантеньи.

— Ни один суд в мире не признал бы вас виновным.

Вообще-то Леонард не настаивал на соблюдении формальностей и даже поощрял свободный стиль общения, но в какой-то момент Адам испугался, что переступил границу.

— Было бы забавнее, мистер Стрикленд, если бы вы удосужились прочитать мою работу о Мантенье. Кстати, вспомнил… как ваша подача?

— Извините?

— Э, когда я видел вас последний раз, вы катили по Кинг-Пэрейд в некоторой, как мне показалось, спешке. Под мышкой вы держали две теннисные ракетки, а сидевшая на заднем сиденье юная особа держалась за вас.

— О…

— Она улучшилась?

— Улучшилась?..

— Ваша подача, мистер Стрикленд. Нам всем стало бы намного легче, если бы вы нашли какое-то оправдание своего отсутствия.

— Я много работаю, — жалобно проблеял Адам. — И поздно ложусь.

Профессор Леонард взял со стоявшего рядом с креслом столика стопку бумаг.

— Раз уж вы здесь, можете взять это. — Перебрав бумаги, он вытащил эссе Адама. — Наверное, я оценил ваш труд ниже, чем стоило бы.

— О… — уже с легким раздражением повторил Адам.

— Если подумать, тему вы все же раскрыли полнее, чем мне представлялось поначалу.

— И насколько же полно?

— Не обольщайтесь, мистер Стрикленд. Насколько я могу судить, ваша работа — а я прочел ее дважды — содержит лишь один самостоятельный вывод. Остальные вы позаимствовали из рекомендованных мной книг. — Он выставил длинный костлявый палец. — И даже из тех, что не были рекомендованы, чем, признаю, продемонстрировали наличие у вас большей, чем у других, инициативы.

Профессор протянул бумаги Адаму.

— Подробнее мы обсудим это как-нибудь в другое время. А теперь по вашей курсовой. Свежие мысли появились?

Кое-какие идеи заводились — исламская иконография в романской архитектуре, использование прямой линии в рисунках раннего Возрождения, — но профессор, конечно, моментально увидел в них то, чем они, по сути, и были: досужими спекуляциями на истоптанных полях исследования. Пожалуй, лучше уж помолчать.

— Вообще-то нет.

— Конечно, у вас впереди еще год, но определиться желательно сейчас. Тем более если вы намерены явить нам свои истинные способности. Вы ведь намерены, не так ли, мистер Стрикленд?

— Да. Конечно.

— Как у вас с итальянским?

— Неплохо. Понемногу ржавеет.