Тайна скарабея - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 6

– Вы что, не слышали, что сказал доктор Хекман? – строго сказала Гелла, прервав это странное представление. – Мужчина умер, и даже вам не под силу его оживить.

Но Кемаль продолжал кричать низким голосом:

– Он не умер, не умер! Электрический огонь только парализовал сына Аллаха!

Доктор Хекман попытался взять ситуацию под контроль, но это ему не удалось. Он лишь привел доктора Хорнштайн в негодование, сказав кузнецу:

– Ну, тогда расскажите мне, как вы собираетесь вывести его из оцепенения.

Кузнец приподнял кустистые брови так, что они образовали два полукруга. Оценив важность момента, он снял с корзины грибообразную крышку.

Показалась плоская голова змеи, тело которой интенсивно раскачивалось из стороны в сторону. Змея зашипела.

– Найа-Найа, – сказал Кемаль, и в его голосе явственно слышалась гордость.

Держа корзину левой рукой, он замахнулся на змею правой, растопырив пальцы. Она вдруг свернулась и исчезла в корзине.

– Найа боится Кемаля, – констатировал кузнец. – Найа сделает все, что Кемаль ей прикажет.

– И для чего вы принесли с собой эту Найу?

Кемаль удивленно таращил глаза.

– Найа оживит мертвого.

– И как же это произойдет? – ехидно произнес Хекман и скрестил руки на груди. Происходящее его явно заинтересовало.

Гелла заметила это и, фыркнув, сказала:

– Вы же не верите байкам этого шарлатана?

– Ш-ш-ш-ш! – Хекман приложил указательный палец к губам и указал глазами на корзину со змеей.

Но Кемаль с улыбкой покачал головой:

– Найа ничего не слышит. Все змеи глухие, а видят они хорошо.

– И каким же образом вы хотите вернуть мертвого к жизни? – повторил свой вопрос Хекман.

Кемаль запустил руку в корзину. Он явно не знал страха и, словно факир в цирке, вытащил рептилию наружу, ухватив ее прямо за голову. Змее, похоже, это не очень понравилось, и она широко раскрыла пасть, так что стала видна бледно-розовая глотка.

– Один укус Найи, – сказал Кемаль и как можно крепче сжал змею, – один укус – и змеиный яд вернет мертвого к жизни. Еще древние египтяне знали это.

Змея от столь немилосердного обращения так раскрыл челюсти, что они фактически образовали вертикальную линию. Гелла Хорнштайн пронзительно закричала, но больше от злости, нежели от страха:

– Вам же сказали, что мужчина мертв! Он умер, умер, понимаете вы? Ему уже не поможет никакой змеиный яд!

Но Кемаль не сделал и шага в направлении двери, а только развернул змею пастью в сторону ассистентки, чтобы та могла поближе рассмотреть ядовитые зубы и убедиться в правильности решения. Гелла закричала не своим голосом так, что Хекман вздрогнул:

– Хекман, да выведите же этого сумасшедшего отсюда!

Кузнец взглянул на доктора, словно спрашивая, должен ли он подчиниться приказанию.

– Вы же слышали, что сказала доктор Хорнштайн, – сказал Хекман. – Уходите. Поверьте мне: мужчина умер. Мы сделали все возможное.

Кемаль злобно взглянул на Геллу, все еще дрожавшую от волнения. Казалось, из ее темных глаз вот-вот посыпятся молнии. Кузнец, не сказав ни слова, раздраженно засунул змею в корзину, развернулся и вышел, оставив дверь открытой в знак того, что он презирает врачей.

Хекман закрыл дверь.

– Я думаю, – сказал он, – что теперь у вас в Абу-Симбел появился заклятый враг.

Гелла взглянула на него.

– Вы сами-то верите в это надувательство?

Хекман пожал плечами:

– Люди рассказывают о Кемале чудеса…

В Абу-Симбел между инженерами и археологами разгорелся серьезный конфликт из-за прорыва дамбы. Возникла опасность, что вода причинит колоссам Рамсеса непоправимый вред. На чрезвычайном заседании, в котором принимал участие и Камински, обе стороны так сцепились друг с другом, что Карл Теодор Якоби, главный директор стройки, которого за глаза называли «профессором», вынужден был призвать к порядку француза Бедо и шведа Лундхольма. Они едва не накинулись с кулаками на доктора Мухтара – египетского археолога.

Лундхольм и Бедо повиновались, но ругались на чем свет стоит. А француз, самый заядлый критик Мухтара, можно сказать, его кровный враг, уходя, так хлопнул дверью, что тонкие стены управления строительством едва не рухнули.

В результате многочасового заседания пришли к выводу, что уже на следующий день нужно откачать воду из лощины. Профессор был целиком на стороне Лундхольма, однако не решился взять ответственность за такой шаг на себя. Он утверждал, что необходимо ссыпать еще около ста грузовиков песка, чтобы с уверенностью сказать, что заиливание прошло успешно. Но осуществить это за один день было невозможно. Мухтар же снова и снова повторял, что уровень грунтовых вод поднимется и влага просочится к фундаменту колоссов, вызвав необратимые химические реакции, вследствие которых будут образовываться кристаллы. Рост кристаллов постепенно будет разрушать песчаник – это он, подняв кверху указательный палец, подчеркнул особо.

Сбитый с толку спорами рабочих и археологов, Артур Камински в тот же день приступил к работе. Она заключалась в том, чтобы распилить колоссов и храм, пронумеровать части, погрузить их на грузовик и перевезти в безопасное место, подальше от Нила, после чего выстроить все заново.

Распил храма был, собственно, не в компетенции Камински. Для этого существовали специальные рабочие, так называемые мраморщики, – лихая бригада итальянцев, размеренную беседу которых можно было услышать издалека.

Самая большая проблема, с которой столкнулся Камински, – как закрепить помост, чтобы поднимать отдельные камни. Была идея поднимать их с помощью стальных канатов, но ее категорически отвергли археологи: канаты прорезали бы канавы в хрупком песчанике. Теперь задача Камински была иной. Прежде чем вырезать отдельный блок из скалы, его нужно было просверлить сверху и закрепить в нем с помощью искусственной смолы стальной крюк, за который можно будет поднять каменную глыбу.

Прежде чем приступить, Камински разработал детальный план, который включал мельчайшие подробности работ по распилу колоссов. Археологи настаивали на том, чтобы фрагменты были как можно крупнее, мраморщики хотели разрезать как можно мельче: так им проще работать. Камински же нужны были блоки высотой не менее полутора метров, чтобы удалось закрепить на них хотя бы по два крюка. Но это означало, что камни будут большого, порой даже слишком большого веса.

Два дня потребовалось Камински, чтобы согласовать с археологами Мухтаром, Рогаллой и Сержио Алинардо, начальником мраморщиков, линии распилов на четырех колоссах. Когда же на утро третьего дня они собрались, чтобы продолжить работу, между Камински и Алинардо возник спор. Итальянец уже не соглашался с планом работ: камни получались слишком большими, и нужно было заказывать из Италии новое оборудование.