Тайна скарабея - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 2

Лундхольм пожал плечами:

– Египтяне и русские до сих пор спорят об этом. Египтяне считают, что это случится в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Русские же называют вполне конкретную дату – первое сентября тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Я больше склонен верить русским, чем египтянам. В конце концов, ведь это русские строят плотину.

– Первое сентября шестьдесят шестого? Это же еще целых два года!

– Уже меньше, чем два года! А нам пока не удалось поднять ни одного камня!

Рогалла кивнул.

– И почему же еще не начали работы? – поинтересовался Камински.

– Почему, почему, почему… – раздраженно бросил Лундхольм. – Проклятые почвы! Песок, сплошной песок, и нам крупно везет, если мы натыкаемся на слой песчаника. Для шпунтовых стенок нет опоры. Последние несколько месяцев мы только тем и занимаемся, что отбрасываем песок вокруг храмового комплекса, вместо того чтобы увеличивать высоту дамбы. Уровень воды здесь поднимается все выше. Затопление идет от шестидесяти до ста метров шириной.

– А высота?

– Высота плотины должна быть сто тридцать пять метров. Высота водного горизонта составит сто тридцать три метра.

– Это значит…

– Это значит, что от успеха этого предприятия нас отделяют каких-то два метра, проклятых два метра.

– И два года.

Лундхольм кивнул. В эту минуту он выглядел не очень радостным.

После продолжительного молчания Камински сказал:

– А если русские ошиблись? Я имею в виду, если уровень воды в водохранилище будет подниматься быстрее?…

Сидевший за соседним столом Жак Балое, глава отдела информационного бюро «Абу-Симбел», бросил взгляд в их сторону. Лундхольм, Рогалла и Маргарет Беккер выглядели так, будто испугались, что человек за соседним столом мог услышать невзначай оброненную Камински фразу. Словно новенький сказал нечто невообразимое. В лагере принято было разговаривать на любые темы, но только не о сроке, который витал над совместным предприятием в Абу-Симбел, как зловещее предзнаменование. Никто не знал, как высчитывали» сроки. Они были просто установлены, и приходилось верить на слово.

– Чтоб их черти взяли, этих русских! – выругался Лундхольм. – Они уже отправили в космос трех космонавтов, которые облетели Землю семьдесят раз. Так что же, они просчитаются со скоростью подъема воды в каком-то водохранилище?

Рогалла поднял руку, словно хотел сказать что-то важное.

– Русские не будут виноваты, если что-то пойдет не так. Асуанскую плотину построили четыре года назад. И понятно, что Абу-Симбел в ближайшее время затопит вода.

Лундхольм, соглашаясь с археологом, добавил:

– Тогда уровень воды был около ста двадцати метров. Мы могли бы сэкономить время на защитной дамбе, если бы египтяне раньше приняли решение. Когда началась весна, воды было уже по горло. После этого я только тем и занимаюсь, что вколачиваю в этот Богом проклятый песчаник длиннющие шпунтовые сваи. Начинал с четырнадцати метров, сейчас уже двадцать четыре… И это фронтом в триста семьдесят метров! А для чего, спрашивается? Все пойдет прахом!

Еще до того как швед закончил, из динамиков грянула арабская музыка. Флейта пела под глухой ритмичный бой барабанов. Из-за бара на полукруглую сцену вышла женщина в одежде невероятного цвета. Лундхольм толкнул Камински локтем в бок и кивком головы указал в ее сторону:

– Нагла.

У Наглы были огненно-рыжие волосы. Камински, который в жизни видел всякое, еще ни разу не встречал девушку с такими просто пылающими волосами. Они резко контрастировали с ее зеленым костюмом, длинной юбкой из блестящего щелка, которая плотно обтягивала ее бедра. Расшитый жемчугом и камнями пиджак еле вмещал роскошную грудь.

Нагла выполняла конвульсивные движения – очевидно, в такт музыке, – но Камински слабо разбирался в восточных танцах. Музыка казалась ему ужасной, а возбуждающие движения танцовщицы – достойными восхищения. У Наглы все отлично все получалось. Ее тело, словно змея, волнообразно извивалось, при этом она запрокидывала голову назад. Когда она опустилась на колени, откинулась назад так, что рыжие волосы коснулись пола, и начала вращать широко раскинутыми руками, мужчины заулюлюкали. Раздались бурные овации. Зрители скандировали: «Нагла! Нагла! Нагла!», словно им было мало.

Воодушевленная выкриками, танцовщица поднялась с пола без помощи рук. Она продолжала выполнять быстрые, резкие движения бедрами, скрестив руки на уровне шеи. Медленно, маленькими шажками Нагла пошла вдоль столов, за которыми сидели хлопавшие в ладоши зрители. Камински увидел, как мужчины протягивали ей купюры. А поскольку Нагла отвечала поклоном, им удавалось засунуть их прямо в бюстгальтер. Помимо денег Камински заметил маленький клочок бумажки и вопросительно взглянул на Лундхольма.

– Каждый раз Нагла получает полдюжины предложений, – прошептал тот в ответ.

– И что? – спросил с любопытством Камински.

Лундхольм утвердительно мотнул головой, словно хотел сказать: «Ну что поделаешь…»

Рогалла, Лундхольм и Камински, распаленные громкой музыкой и экзотическими движениями танцовщицы, хлопали в ладоши. Только Маргарет продолжала сидеть неподвижно. Камински, наблюдая за ней боковым зрением, спрашивал себя, что же должно произойти, чтобы девушка улыбнулась.

Тем временем танец Наглы достиг апогея. Обворожительное тело танцовщицы двигалось все быстрее. Она приблизилась к Камински. Он видел пот, выступивший на ее груди, слышал бряцанье золотых браслетов на руках и прерывистое дыхание. Нагла, как бы энергично она ни танцевала, не спускала глаз с новенького – словно впилась в него глазами. – Хей, хей! – кричали мужчины, наблюдавшие за ними. – Хей, хей!

Она была не в его вкусе: слишком объемная, а тело… слишком провоцирующее. И вообще он уже был сыт по горло женщинами. Собственно, он надеялся, что в Абу-Симбел не встретит ни одной женщины, но вышло совсем по-другому.

Казалось, Нагла поняла безразличный взгляд Камински, потому что резко повернулась, решив направить всю мощь своего искусства обольщения на соседний столик, – к сожалению Лундхольма, который жадно наблюдал за движениями уходящей танцовщицы.

Вдруг сквозь гул громыхающей музыки и бурных аплодисментов прорвался громкий крик. И словно цепная реакция, от столика к столику прокатилось: «Вода прорвалась!»

Лундхольм, взгляд которого был прикован к танцовщице, вскочил, сунул руки в карманы и замер, глядя перед собой. Потом пробормотал что-то невнятное, взглянул в лицо Камински и прошипел:

– Знал я, что это случится! Знал ведь!

И только теперь смог взять себя в руки. Он вытащил из кошелька купюру, швырнул ее на стол и, прежде чем развернуться и уйти, сказал Камински глухо:

– Пойдем, тебе следует на это посмотреть!

В это мгновение снаружи раздался звук горна. Музыка внезапно оборвалась, и Нагла исчезла за стойкой бара. Мужчины бросились к выходу. Не обращая внимания на собеседника, Лундхольм бросился к своему «лендроверу», который был припаркован у теннисной площадки. Камински пришлось приложить немало усилий, чтобы его догнать.