Свиток фараона - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 29

— Будет сделано, леди. И во сколько вы оцениваете эту работу?

Леди Доусон свернула план и придвинула его вместе с конвертом к собеседнику.

— В конверте — половина. Остальное — когда передадите камень.

Заглянув в конверт, Келлерманн довольно долго и нагло смотрел на леди, потом спросил:

— Леди, могу я пригласить вас на коктейль? — И, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами, подзывая одетого во фрак официанта, который в этот момент находился в противоположном углу зала.

Леди Доусон молчала: она была занята разглядыванием интерьера.

— Это, конечно, меня не касается, леди, — продолжил разговор Келлерманн, — но вы действительно хотите заплатить такую уйму денег за какой-то старый растрескавшийся камень?

— Да, я готова это сделать.

— Почему?

— Вас это совершенно не касается, герр Келлерманн! — Она произнесла это немецкое слово с оттенком иронии, словно хотела поиздеваться над своим собеседником.

Но Келлерманн пропустил издевку мимо ушей и как ни в чем не бывало заметил:

— Да, меня это не касается, леди, но, если в камне есть золотая жила, я могу смыться с этой драгоценной штуковиной.

Леди Доусон рассмеялась:

— Для вас эта вещь ничего не стоит, вообще ничего. И если вы хотите получить весь гонорар, тогда вам стоит добыть этот камень как можно скорее и без всяких осложнений!

Леди поднялась, рассерженно затянулась сигаретой и со словами «дайте о себе знать» развернулась и исчезла в толпе.

Три дня спустя, 6 мая 1912 года, в своем отеле леди Доусон получила депешу: «Заказ выполнен. Встречаемся в казино „Пиккадилли“ вечером в восемь. К.»

На Ляйпцигерштрассе газетчики выкрикивали заголовки свежих статей:

— Тройное убийство в суде присяжных!..

— Обер-бургомистр угрожает отставкой!..

— Прибытие кайзера в Геную!..

— Похищены произведения искусств в Люстгартене!..

Люстгартен? Старый музей находится в Люстгартене! На Потсдамерплац леди Доусон остановила машину, чтобы купить газету «Берлинер тагеблатт». Она быстро пробежала глазами статью под названием «Кража произведений искусства в Люстгартене»:

«Неустановленные злоумышленники вчера похитили бесценные египетские произведения искусства из музея в Люстгартене. Речь идет о статуях и портретной скульптуре периода ранней истории Египта, которые нашли во время своих предыдущих экспедиций Герман Ранке и Людвиг Борхардт. Преступники не оставили никаких следов. Они забрались в музей ночью через окно. Судя по тому, что грабители забрали лишь самые ценные экспонаты, они отлично разбираются в предметах искусства. К тому же они превосходно ориентировались в здании музея. Начальник полиции объявил всеобщий розыск».

Леди Доусон свернула газету и крикнула:

— Водитель, как можно быстрее к казино «Пиккадилли» на Бюловштрассе!

Казино располагалось в белом, украшенном колоннами буржуазном доме, который снаружи выглядел очень солидно. Рядом с латунной кнопкой звонка висела до блеска начищенная табличка: «Зарегистрированный клуб для общения». Это было вполне обыденным явлением, если там пребывали одинокие дамы. Женщина-портье, подчеркнуто строго одетая дама за пятьдесят, с короткой стрижкой, открыла дверь только после того, как леди назвала Келлерманна, и коротко ответила:

— Последняя дверь направо!

Вестибюль был выполнен в белых тонах; высокая изразцовая печь, барная стойка, рояль и даже плетеная мебель — все было белого цвета. В зале, скучая, сидели симпатичные молодые люди, в большинстве своем слишком красивые и немного полноватые. За ним следовал розовый зал для дам, отделенный от первого лишь парчовым занавесом в крупную складку. Отсюда можно было попасть в целый ряд небольших отдельных кабинетов. Леди постучала в нужную дверь.

Открыл Келлерманн, но, прежде чем он успел что-то сказать, леди Доусон обрушила на него поток претензий:

— Келлерманн, вы, должно быть, сошли с ума! Я хотела получить одну-единственную вещь — камень, из-за кражи которого едва ли кто-нибудь так разволновался бы. И что мы имеем теперь?! — Она нервно похлопала тыльной стороной ладони по газете.

— Тише. — Мужчина приложил палец к губам. — У стен тоже есть уши. — Потом он усадил леди в громадное кресло и спокойно сказал: — Леди, вы хотели этот камень, и я вам его добыл. Я не понимаю, почему вы так волнуетесь.

— Почему я волнуюсь? Потому что полиция висит у вас на хвосте, Келлерманн! Пройдет еще совсем немного времени, и они достанут меня!

— Не осталось никаких следов. Ни единого.

— Да что вы говорите! Это всего лишь вопрос времени! Вы вообще подумали, что собираетесь делать со своей добычей? Вы считаете, что сможете найти покупателя на товар с душком?

Келлерманн опустился в кресло напротив и уверенно кивнул.

— Конечно! И это будете вы!

— Я?! — Леди Доусон так громко вскрикнула, что Келлерманн испугался. Потом она пренебрежительно рассмеялась. — Даже не думайте об этом, герр Келлерманн!

Но тот коварно улыбнулся и почти вплотную придвинулся к леди.

— Либо все, либо ничего.

— Значит, вы собираетесь меня шантажировать. Ну хорошо. Сколько вы хотите?

— Я думаю, тысяч пять.

— Вы с ума сошли, Келлерманн. Пять тысяч!

— Пять тысяч — и ни одной маркой меньше. Вы можете еще раз все хорошенько взвесить. Могут появиться и другие заинтересованные люди. Вот мой адрес. Дайте знать, если примете какое-нибудь решение.

Леди Доусон поднялась. Ее глаза злобно горели, когда она вырвала из рук Келлерманна предложенную визитку. Через несколько секунд, не сказав больше ни слова, она исчезла.

Ограбление музея недолго волновало жителей Берлина. В народе были популярны другие темы. Например, катастрофа «Титаника», на котором погибло полторы тысячи пассажиров. Но потом, в субботу, 11 мая, случай получил неожиданное продолжение.

В берлинской газете появилась статья, в которой сообщалось:

«Ограбление музея раскрыто. Грабитель покончил жизнь самоубийством. В Берлине в пятницу вечером в пансион на Алътен Якобштрассе вызвали полицию. В съемной квартире на первом этаже был найден труп человека без определенных занятий — Герберта К. Он покончил с собой выстрелом в голову из пистолета. При обыске в квартире полиция нашла предметы искусства, украденные на прошлой неделе из музея в Люстгартене. Все предметы, кроме незначительного экспоната, были возвращены музею. Грабитель, мужчина без определенного места жительства, совершив свой противозаконный поступок, очевидно, не предполагал, что сокровища искусства невозможно продать на черном рынке, и, разочаровавшись, наложил на себя руки».