Пятое Евангелие - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 15

По какой-то необъяснимой причине эта уверенность вызвала душевный подъем. Он даже присвистнул вслед проплывавшей мимо элегантной блондинке – назвать иначе демонстрацию ее нового костюма было нельзя – и закатил глаза, словно святой эпохи барокко. При других обстоятельствах он бы никогда не позволил себе подобной вольности, поскольку возраст и общественное положение вынуждали его придерживаться определенных рамок.

Внезапно Фоссиус понял, что до сих пор был сознательным, уважаемым членом общества, образом жизни которого другие восхищались. Вполне естественно, что от него ожидали определенных действий, и он, Фоссиус, прикладывал все усилия, чтобы не обмануть эти ожидания. Сейчас он далеко не без гордости вспоминал свою жизнь – жизнь уважаемого ученого, профессора компаративистики. Он выбрал именно эту область знания, поскольку благодаря своей феноменальной памяти мог достичь здесь больших успехов и считал ее достаточно важной наукой, хотя в лучшем случае лишь один человек из тысячи мог пояснить, что на самом деле профессор был специалистом в области сравнительного языкознания.

Свой брак Фоссиус принес в жертву музам – если говорить более точно, заманчивому предложению Калифорнийского университета города Сан-Диего. Впрочем, что значит «принес в жертву»? Их среднестатистический брак распался бы, даже если бы Фоссиус не принял решение отправиться в Лейбетру. Он пришел к выводу, что будет лучше для всех, если он незаметно разрушит навязанный ему обществом стереотип совместной жизни и поменяет строгие правила кафедры американского университета на свободу международного исследовательского института.

Фоссиус сделал еще два шага, приближающих его к концу жизни. Ему стало неприятно, что стоявшие за ним люди немедленно передвинулись вперед и подошли к нему слишком близко. Постепенно ожидание начало казаться ему вечным, а очередь и окружающие люди – раздражать. Из глубины души поднималось то необъяснимое чувство, которое возникает у людей, попавших в безвыходную ситуацию.

Похожее чувство всю жизнь заставляло Фоссиуса избегать всяческих мероприятий, организованных по тому или иному поводу. По его мнению, таковым можно было считать даже обычный ужин, если за столом собирались больше шести человек. Фоссиус научился решать сложные задачи, связанные с его научной деятельностью, не сидя, а во время ходьбы, как это делали Аристотель и его ученики. Он считал, что ограниченное пространство ограничивает мысли, и доказывал эту теорию при помощи многочисленных примеров из истории.

У профессора было немало привычек, которые трудно было назвать обычными. Благодаря ним Фоссиус был известен как человек со странностями. В их число входили курсы лечения голоданием, которые он прописывал себе сам через определенные промежутки времени, составлявшие, как правило, от двух до четырех месяцев. Восемь дней профессор ничего не ел и пил только минеральную воду. Причина такого самоистязания крылась не в проблеме лишнего веса, как можно было бы предположить, а в твердой уверенности Фоссиуса, что таким образом он развивает в себе способность ясно мыслить и лучше концентрировать внимание. Как раз во время одного из таких курсов голодания он и узнал о тайне Барабаса.

Столь длительные посты были частью его философии и не имели ни малейшего отношения к заботе о собственном здоровье, к которому Фоссиус относился с пренебрежением. Он никогда не рассматривал свою научную деятельность как способ зарабатывания денег. Если бы это было так, то рабочая неделя профессора длилась бы стандартные сорок часов. Но работа была для него потребностью, чуть ли не манией, от которой не было спасения даже ночью, когда обычные люди спали. Ночные вылазки в мир компаративистики, во время которых Фоссиус до изнеможения занимался какой-нибудь проблемой (а кола и сигареты высасывали из него остатки сил), часто заканчивались плачевно, и профессор оказывался на грани истощения физических и моральных сил. Нет, Фоссиус никогда не вел здоровый образ жизни. Его профессия была страстью, которая подтачивает силы, но не может убить.

Если бы он знал, что однажды станет жертвой собственного знания, то никогда не посвятил бы себя этой страшной науке. Фоссиус мог стать обычным чиновником или, используя собственные знания в области искусства, получать неплохие гонорары и вести спокойную обеспеченную жизнь. Ему никогда не пришлось бы проклинать себя. Сократ ошибался (и не в первый раз), утверждая, что знание – это единственное благо для человека, а незнание – единственное зло. Есть немало примеров, когда незнание оказывается большим счастьем, а знание приносит ужасные беды. Когда говорят, что незнание делает людей счастливыми, то вовсе не пытаются их оскорбить. Они действительно более счастливы. Их жизнь – рай, а работа – способ получить свой хлеб. Их не терзают сомнения, являющиеся вечным спутником знания, поскольку знание – это не что иное, как форма сомнения, постоянно терзающего человека.

Что, как не сомнение, помогло человеку обрести самое важное знание? И если бы он, Фоссиус, не сомневался в том, что Данте, Шекспир, Вольтер, Гете и даже сам Леонардо были не просто маниями, а хранителями невероятной тайны, то до сих пор пребывал бы в незнании, оставаясь при этом счастливым.

Сейчас же ему приходилось бояться самого себя, своего знания, а также тех, кто за этим знанием стоял (профессор смог отогнать мысль, что сейчас вынужден скрываться также от полиции, поскольку фактически являлся преступником). Лениво, со скучающим видом – как мы уже упоминали, его внутреннее состояние не было таковым – Фоссиус засунул руки в карманы брюк. Правая при этом невольно дернулась, нащупав стеклянный флакон.

Причиной волнения была не эта бутылочка, а ее бесцветное, маслянистое, не имеющее запаха содержимое, при помощи которого Фоссиус осуществил свой план. Н2SO4. Ощупывая пальцами граненый флакон, профессор в который раз осмотрелся по сторонам, но пока не заметил ничего подозрительного, свидетельствующего о том, что его преследуют.

Из канализационного люка, на котором стоял Фоссиус, доносился отвратительный запах теплых сточных вод. Он хотел было сделать шаг в сторону и выйти из очереди, но поборол это желание, решив во что бы то ни стало не выделяться из массы людей. Усмехаясь про себя, профессор подумал о том, как легко было в этом городе совершить преступление и как просто скрыться.

Благодаря внешности, которая в отличие от его необычных умственных способностей была абсолютно заурядной, Фоссиусу удалось и первое, и второе. Этот мужчина пятидесяти пяти лет был абсолютно неприметен. На его овальном лице выделялись удлиненный узкий нос и высокий лоб (как принято говорить, если граница, разделяющая лицо и волосяной покров головы, проходит несколько выше обычного). Но у Фоссиуса и в мыслях не было страдать из-за недостатков своей внешности. Таких, например, как большие уши, из которых росли пучки волос, словно камыш из болота. Присмотревшись внимательнее, можно было понять, что в этом лице есть своя гармония. Оно производило впечатление хитрого добродушия, скорее из-за маленьких глаз, постоянно пребывающих в движении, и буквально через несколько минут общения с профессором создавалось впечатление, что они постоянно ищут что-то новое. Фоссиус всегда одевался, как надлежало почтенному профессору, но его костюмы были далеки от современной моды. В тот памятный день он был в сорочке с открытым воротом, костюме цвета хаки и помятом бежевом плаще.