Беглая монахиня - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 43

— То есть Великий Рудольфо — ваш… — начал и тут же запнулся посланник.

—.. первый мужчина, совершенно верно. До того я не знала ни одного мужчины, как это прекрасно сказано в Евангелии от Луки, в первой главе. Но почему я вам все это рассказываю? — Магдалена застеснялась. Каким-то необъяснимым образом она почувствовала доверие к этому незнакомцу.

Растроганный ее честностью, Маттеус Шварц заметил:

— Простите мое любопытство, но я неспроста задал свой вопрос. Вам наверняка доводилось слышать о Якобе Фуггере. Его слава проникает и сквозь монастырские стены. Фуггер, на службе у которого я состою, самый богатый купец и банкир в Европе. Богатство его безгранично. Я не могу этого не знать, потому что вот уже несколько лет веду его бухгалтерию. — Шварц добавил с ухмылкой: — О своем опыте я даже написал книгу «Что такое бухгалтерия», которая пользуется большим спросом.

— Мое почтение, господин бухгалтер! А я-то думала, что лишь благочестивые мысли и Библия достойны того, чтобы стать книгой. Тогда вы явно на «ты» не только с цифрами, но и с буквами? Это просто чудесно!

Посланник почувствовал себя обескураженным, не понимая, то ли гордая женщина, в поведении которой было столько загадок, действительно восхищается им, то ли просто насмехается, поэтому он сказал:

— Не называйте меня господином бухгалтером. Это звучит так же язвительно, как если бы я называл вас госпожой циркачкой. Меня зовут Маттеус, впрочем, редко кому позволено обращаться ко мне на «ты». Тебе можно.

— Магдалена, — представилась она и подняла свою деревянную чашу. Хотя пиво в этом трактире было омерзительным, она не подала виду, а вместо этого задала вопрос: — Как же становятся безгранично богатыми?

Маттеус покачал головой, словно затрудняясь с ответом. На самом деле причина его колебаний была в том, что на этот вопрос не было однозначного ответа. В конце концов он произнес:

— У богатства много родни. Но торговля — это, безусловно, мать богатства. Что касается Фуггеров, они происходят из скромных швабских слоев. Когда-то их предки были ткачами, видит Бог, не самое доходное ремесло. На протяжении веков трудились не покладая рук, выбились наверх. Благодаря собственным рудникам, путям подвоза и торговым домам стали монополистами на медном рынке. На заработанные деньги основали банкирский дом, клиентами которого постепенно стали императоры, короли и все дворянское сословие. Ты ведь знаешь, Церковь не имеет права брать проценты, а Фуггеры могут. Так что же делают Папа, господа князья-епископы, каноники и остальные благочинные? Они передают свои деньги на некоторое время банкирскому дому Фуггеров, а потом опять забирают их, с процентами и сверхпроцентами. Сто тысяч гульденов, которые князь-епископ Бриксена вложил в Фуггеров, таким путем с Божьей помощью превратились в триста тысяч. Разумеется, Фуггеры при этом зарабатывают свою долю.

— И ты считаешь это справедливым? То, что бедные живут впроголодь, а богатые богатеют даже во сне?

— В любом случае это нельзя назвать несправедливостью. — Маттеус пожал плечами.

— Лютер, монах из Виттенберга, сказал: «Узду нужно вложить в уста Фуггеров и всех таких компаний!»

— Знаю я это его высказывание, но имей в виду, не все, что сказал Лютер, мудро. При этом я вовсе не хочу выступать в поддержку его противников, Альбрехта Бранденбургского и компании. Но деньги — скоропортящийся товар, как молоко и масло, и предназначены для скорейшего потребления.

— Послушать тебя, так за деньги можно купить все!

— Почти все, — поправил ее посланник. — Императора во всяком случае Якоб Фуггер купил.

Магдалена недоверчиво взглянула на Маттеуса, а тот продолжил:

— Шесть лет тому назад, во время выборов императора, было два претендента — девятнадцатилетний герцог Бургундский Карл и двадцатипятилетний король Франции Франциск.

— Курфюрсты выбрали более молодого Карла.

— А почему?

— Вероятно, он был лучшим кандидатом!

— Хочешь узнать правду? — Маттеус рассмеялся.

— Разумеется!

— Франциск дал курфюрстам триста тысяч гульденов за свое избрание.

— Так отчего же они его не выбрали?

— Потому что Якоб Фуггер, которому француз был неприятен, предложил курфюрстам ни много ни мало восемьсот пятьдесят две тысячи гульденов! Таким образом, Карл в девятнадцать лет стал императором Священной Римской империи. Я собственноручно подписывал финансовые документы.

Магдалена с шумом выпустила воздух из легких и сделала основательный глоток пива. Она старалась держаться спокойно, но в глубине души восхищалась посланником, с легкостью говорившим о денежных суммах, о которых она и помыслить не могла. Она тайком нащупала под столом свой кошелек, чтобы удостовериться, что пятьдесят гульденов князя-епископа еще на месте.

Представление, что деньги могли размножаться сами по себе, подобно зернышку, из которого вырастает целый колос с новыми зернами, ее невероятно разволновало. Она о таком еще не слыхала. Ей невольно пришли на ум слова отца, который любил повторять: «За деньги можно и черта заставить плясать». Слова эти ужасно пугали ее, бывшую тогда ребенком. Воображение рисовало жуткую картину: она держит в руке монету, а из темного леса выходит черт и отплясывает дикий танец, крутит коровьим хвостом и бьет по земле козлиными ногами.

Пока она предавалась своим мыслям, из-за одного стола поднялся человек с лютней, на которого до этого никто не обращал внимания. Наигрывая нехитрую грустную мелодию, он исполнил песню, состоявшую из многих куплетов и повествовавшую о супруге благородного рыцаря, который отправился в долгий крестовый поход. Одинокая и покинутая, дворянка искала утешения у повара замка, что не осталось без последствий: она родила дочь. По возвращении рыцаря она покаялась в совершенной ошибке, после чего рыцарь приказал замуровать в погребе свою жену, повара и ребенка, где их постигла горькая участь.

Бражников песня тронула гораздо меньше, чем Магдалену. Они хохотали и отпускали грязные шуточки, так что, когда музыкант пустил по кругу свою поношенную шапку, никто не внес туда своей лепты. Не раздумывая ни секунды, Магдалена сунула руку в свой кошелек, вытащила оттуда монету и бросила певцу.

Монета звякнула об пол, но каждый мог видеть, что это был целый гульден. Лишь теперь до сознания Магдалены дошло, что она вознаградила певца настоящим богатством.

Пьяницы, которые только что дурачились и зубоскалили, стихли, а певец поднял монету, поцеловал ее и метнул на женщину взгляд, исполненный благодарности. После чего тут же исчез из трактира.

Магдалена почувствовала на себе укоряющий взгляд посланника. Еще больше он удивил ее, когда ни словом не обмолвился о случившемся и продолжил разговор на предыдущую тему:

— Я тебе лишь потому рассказал о Якобе Фуггере, что хочу сделать одно предложение.