Общество "Сентябрь" - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Финч cтр.№ 66

— Непростительной глупостью было довериться Хеллоуэлу, — заговорил он. — С первой минуты ему так не терпелось поведать мне обо всем — и я решил, что он умирает от скуки на своем посту, а на самом деле «общество» вычислило меня, если можно так выразиться, гораздо раньше, чем я их. Их подручный просто ждал моего прихода и разыграл спектакль как по нотам.

— А я все думал, как вы догадались прежде, чем он вошел, — признался Пейсон.

— Не так быстро, как стоило бы. До полного проигрыша, правда, дело не дошло благодаря Даллингтону. Мы ведь слышали, как хладнокровно они замышляли убийство, и, если не ошибаюсь, речь также идет о двух крупных финансовых преступлениях: одному уже много лет, а другое совершается в данный момент, и мы очень скоро о нем услышим.

Посыпались новые расспросы, однако Ленокс больше ничего не добавил, избегая голословных утверждений. Смутные догадки у него, конечно, были, но он также знал, что тот, кто именует себя Кентербери, может рассказать историю во всех подробностях.

Если про лондонский Уэст-Энд говорили, что «в мире нет ничего подобного», что он «вершина мировой моды», то Ист-Энд, напротив, ничем не отличался от трущоб Парижа, Каира, Нью-Йорка или Вены. Те же узкие неосвещенные закоулки, те же полутемные пабы, где в любую минуту могут пырнуть ножом, те же клошары и дети, готовые пройтись колесом за полпенса. По Грейсчерч-стрит карета въезжала в район Бишопсгейт. Ленокс испытывал странную привязанность к этому далеко не безопасному, с каждым днем приходившему в упадок месту и нередко приезжал сюда. Впрочем, он знал почему: именно здесь римляне когда-то основали свое первое поселение — Лондиниум. На территории нынешнего Ист-Энда располагалась самая крупная к северу от Альп базилика и форум — неотъемлемая часть любого римского города, — и хотя от построек не осталось ни камня, Ленокс без труда воссоздавал их в воображении. Лондиниум расцвел во втором веке нашей эры, когда маленькая застава на окраине империи превратилась в притягательный оплот цивилизации и культуры. Эту страницу римской истории Ленокс особенно любил — за связь далекого прошлого с настоящим.

Они миновали Каннон-стрит и свернули на Истчип. У невысокого кирпичного дома, вход в который освещали два фонаря, Эдмунд слегка кивнул брату, и Ленокс велел кучеру остановиться.

Весь первый этаж занимало большое помещение с деревянными балками над головой. Одна сторона представляла собой джин-бар, где мужчины и женщины пили и любезничали; другая, отделенная занавесками, служила для завершения знакомств. В глубине комнаты виднелась лестница на верхние этажи. Мирок жил под неусыпным контролем восседавшей в центре сморщенной карги, с моноклем в глазу и кошкой на коленях, она получала деньги от выходивших из-за занавесок девиц, следила, чтобы в баре не вспыхнула потасовка, и визгливо покрикивала на двух вышибал.

Ленокс и Эдмунд сразу направились к ней и тихо о чем-то спросили. Поначалу она в негодовании трясла головой, но когда Ленокс указал на Дженкинса, старуха вскинула руки, словно признавая поражение, и что-то прошептала.

Братья вернулись к своим спутникам.

— Нам на четвертый этаж. Я пойду первым, а вы, Дженкинс, будьте наготове. Наручники вряд ли пригодятся, но все же. Джордж, будьте подле меня, хорошо? Вы ведь знакомы с Кентербери.

На четвертом этаже было две двери. Ленокс подошел к правой и постучал.

— Есть кто-нибудь? — Никто не ответил. — Слушайте, Кентербери, вы там? Нас много, и Джордж тоже здесь.

За дверью послышался шорох.

— Я вхожу, — продолжал Ленокс. — Поверьте, вам нечего бояться. Даю слово.

Детектив медленно отворил дверь, его спутники столпились вокруг него, стараясь заглянуть внутрь. В просторной, но довольно безрадостной комнате дуло изо всех щелей, убранство сводилось к минимуму: кровать, стол, стул. Темноволосый мужчина со шрамом на шее, судя по всему — военный, встретил их сидя. В руках он держал револьвер.

— Назад! — рявкнул он. — Кто вы так… Не может быть! Это вы, Ленокс?

— Собственной персоной.

— И Эдмунд! Боже милостивый! Тогда понятно, как вы меня нашли. Знали мою старую берлогу. Но кто это с вами? — И револьвер, положенный было на колени, снова оказался у него в руках.

— Стойте, подождите! Все члены общества арестованы.

Лицо Кентербери просветлело, он вздохнул с видимым облегчением.

— Слава Богу! Значит, все позади.

— Не совсем. — Ленокс повернулся к двери. — Джордж, подойдите сюда, пожалуйста.

Пейсон вышел вперед.

— Рад вас видеть, мистер Кентербери, — произнес он.

— Нет, Джордж, — мягко возразил Ленокс. — Перед вами ваш отец.

Ленокс и Эдмунд помнили, каким прекрасным человеком был их отец. Он умело распоряжался землей, вдумчиво разбирал возникавшие в его владениях тяжбы, пятьдесят лет верой и правдой служил своей стране в Парламенте, а жена и два сына знали: он их любит. В юности Ленокс гордился, что у отца такая ответственная задача — служить королеве и отечеству — и что вся его внешняя жизнь подчинена этой цели. А теперь его чуть ли не больше восхищало другое: отец никогда не унывал, умел поднять настроение, и рядом с ним все казалось поправимым. Там, где молодой и до смешного серьезный Ленокс усматривал легкомыслие, Ленокс сегодняшний видел почти геройство: умение думать о других прежде, чем о себе. Странно, отец давно умер, а сын продолжал открывать в нем новые черты.

От знакомства с собственным отцом Джордж пришел в оторопь.

— Очень приятно, — растерянно пробормотал он.

Новоявленный отец поднялся навстречу сыну.

— Я не знал, говорить ли тебе, Джордж, — сказал Пейсон-старший. — Нужно было сначала поквитаться с ними.

Раньше всех нашелся Даллингтон:

— Пожалуй, нам лучше подождать снаружи.

После чего он, Мак-Коннелл, Ленокс, Эдмунд и Дженкинс отступили в коридор и минут десять старательно не обращали внимания на приглушенные голоса, доносившиеся из-за двери. Наконец к ним вышел молодой Пейсон с мокрым от слез лицом и пригласил вернуться в комнату.

— Как вы узнали? — тут же спросил он Ленокса.

— Долгое время мне казалось, что под маской Джеффри Кентербери скрывается некий Джон Лайсандер, член общества «Сентябрь».

— Лайсандер! — взревел Пейсон-старший.

— Вы правы, картинка до конца не складывалась. С чего, спрашивается, он стал бы заботиться о Джордже? Но меня сбило с толку описание внешности, и особенно шрам. Надеюсь, вы все нам объясните, Джеймс? Как случилось, что у вас и Лайсандера одинаковые шрамы? Первое, что я вспомнил, когда ко мне обратилась леди Аннабел, — ваш рубец на шее. К своему собственному стыду, я почти сразу об этом забыл, и единственное мое оправдание — я считал вас погибшим… А потом на встрече общества, где мы прятались с вами, Джордж, Батлер обмолвился, что «старый приятель неожиданно вернулся», и тогда я снова вспомнил про шрам, соединил его с карманными часами — и все встало на свои места.