Алхимия убийства - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Макклири cтр.№ 88

— Сомнительно, что мы найдем микробы, уцелевшие в огне.

Его ответ обескураживает меня.

— Это все, с чем мы приехали, — фрагмент ящика и зола. И горсть грунта с какого-то проклятого поля.

Пастер реагирует, словно его ударили.

— Что вы имеете в виду — проклятое поле?

— Фермер рассказал нам, что животные гибнут, если пасутся на этом поле. Вроде бы Перун откопал там мертвую корову. Мы взяли образцы почвы. — Я наблюдаю за Пастером. Его глаза засверкали. — Это важно?

— У вас с собой образец почвы?

— Да. — Жюль передает Роту мешочек с землей.

— Вы брали ее в руки? — спрашивает Пастер.

Жюль качает головой.

— Я был осторожен.

— Здесь только грунт? А останков коровы нет?

— Вот здесь еще кусочек шкуры коровы и, может быть, пара червей.

— Очень хорошо, что вы нашли там червей. — Пастер взволнован, он встает. — Я так и думал. Подождите немного. Мы сейчас посмотрим на образцы.

Пока мы ждем, нас угощает чаем жена Пастера, спокойная и скромная женщина, которая мне кажется идеальной парой для великого ученого, увлеченного своей работой. Мне трудно поддерживать вежливый разговор с госпожой Пастер, потому что меня терзает любопытство, почему Пастер так среагировал на мои слова о странном поле. После того как госпожа Пастер вежливо извиняется и выходит из комнаты, я спрашиваю Жюля:

— Как ты думаешь, почему он придает такое значение червям?

Жюль шепотом отвечает:

— Перун проводил с ними опыты, чтобы вывести гигантского червя, который проглотит мир.

Часом позже мы идем за Ротом в кабинет, где нас уже ждет Пастер. Лицо престарелого ученого натянуто, он бледен, но глаза живые и в них светятся огоньки.

— Сибирская язва, — сообщает Пастер.

— Сибирская язва? — Я смотрю на Жюля. Он, кажется, понимает, о чем идет речь.

— Вы могли никогда не слышать об этом заболевании, мадемуазель, потому что оно распространено главным образом среди людей, работающих в животноводстве — занимающихся овцеводством и стрижкой овен.

— Оно опасно?

— Опасное для людей, которые держат скот, в частности овец, или для тех, кто занимается обработкой шкур, но не такое заразное, как чума. Сибирской язвой можно заразиться, если микроб попадет в открытую рану или если вдохнуть пыль при чистке щеткой инфицированных животных. Более заразные заболевания передаются воздушно-капельным путем. Однако сибирская язва чрезвычайно опасна. При попадании в легкие микробов сибирской язвы она почти всегда смертельна.

— Доктор Пастер создал вакцину для животных против сибирской язвы, — говорит Рот. — В результате убытки овцеводов и животноводов сократились на миллионы франков. Но это открытие было сделано с большим риском для репутации доктора как ученого, особенно после того как те, кто считал, что знает лучший метод, бросили ему вызов.

Пастер отмахнулся от хвалебных слов Рота, словно создание вакцины от опасной болезни — пустячное дело.

— Мне очень повезло, как вам в деревне. Шел падеж скота от эпидемии сибирской язвы, и этой болезнью заражались фермеры. Фермеры мне рассказали, что некоторые поля представляли особую опасность для скота, что на этих пастбищах гибло больше, чем обычно, животных. Они также говорили, что эти поля прокляты Богом Я видел своими глазами, что фермеры закапывали мертвых животных на том же месте, где они умирали. Как-то раз я ковырнул землю носком ботинка на одном из таких захоронений и заметил червей. И я понял, как распространялась болезнь.

Пастер замолкает и делает глоток воды.

— Все зависело от процесса кормления. Фермеры закапывали умерших от болезни животных в землю. Потом черви питались их плотью. Некоторые черви выбирались на поверхность, их вместе с травой съедали здоровые животные, заражались и умирали от инфекции. Их закапывали, и они становились пищей для червей.

Я качаю головой.

— Невероятно. Не прекратится ли этот процесс и не станут ли пастбища снова пригодными, если фермеры выроют трупы животных и надлежащим образом избавятся от них.

— Это непросто. Микробы сибирской язвы самые живучие из всех, что я изучал. Они могут сохранять живучесть в земле десятилетиями. Поскольку они слишком малы, не видны невооруженным глазом и их распространили черви, от них не избавишься эксгумацией трупов животных. Их миллиарды в одном комке земли.

Жюль говорит Пастеру:

— Действия этого Перуна становятся все более и более странными. Какие опыты он может производить с микробами чумы, холеры и сибирской язвы? На какие дурные дела вы намекаете?

Жюль смотрит на меня, и я не задумываясь отвечаю на вопрос:

— Я подозреваю, что Перун убивал женщин, делая им инъекцию с микробами страшных болезней или заражая каким-то иным способом.

— Что? — Пастер ударяет рукой по столу. — Ученый обратил науку в орудие убийства? Господи, до чего я дожил! Зачем он делает это?

— Я думаю, он безумец. Это возбуждает его, как кого-то быстрая верховая езда или охота на львов и тигров.

— В чем состоит участие доктора Дюбуа в этом безумстве?

— У нас больше вопросов, чем ответов. Может быть, ему отводилась роль всего лишь поставщика образцов для экспериментов. Или Дюбуа сам был замешан во всех этих делах. Я склоняюсь к последнему.

— Допускаете ли вы, что Дюбуа был убийцей, которого вы ищете? — спрашивает Рот.

— Едва ли. — Я глубоко вздыхаю. — Я видела убийцу, которым, по нашему мнению, является Перун. Видела с некоторого расстояния. По своей манере поведения Дюбуа очень отличается от него: медлителен и, я бы сказала, более мягок. Нет, я уверена, Дюбуа не убийца.

Когда я заканчиваю, взгляд Пастера устремляется куда-то мимо меня, в сферы, недоступные для нас, простых смертных.

— Сначала лягушки и крысы, а сейчас черви. И птицы. Не следует забывать о птицах. — Пастер глубоко погружен в свои мысли.

— Лягушки, крысы, черви и птицы? — Я вскидываю брови. — Я не знаю ничего о лягушках и прочем, но знаю, что буквально у меня на глазах умерла женщина.

Мои слова выводят Пастера из задумчивости.

— Расскажите мне снова о ней. Все, что вы видели.

В мельчайших подробностях я описываю, что случилось в ту ночь до и после убийства на кладбище: как я встретилась с Дюбуа и что видела на следующий день в больнице. Великий ученый стучит карандашом по столу, устремив взгляд за пределы нашего восприятия. В комнате воцаряется полнейшая тишина. Я боюсь пошевелиться, боюсь развеять чары. Наконец он откидывается назад в кресле и делает медленный выдох.

— Есть одно обстоятельство, которое меня очень беспокоит.

— Что именно? — не могу не спросить я.