Орудья мрака - читать онлайн книгу. Автор: Имоджен Робертсон cтр.№ 56

Майклс поднял взгляд; его губы тронула мимолетная улыбка.

— Обе целы и скорее злы, чем напуганы. Они не слышали, что кто-то входил, а когда начался шум, поняли, что не могут выбраться из спальни. Как только все утихло, моя жена вылезла через окно и пошла за мной. — Он поглядел Краудеру в глаза. — Та бутылка по-прежнему у вас?

Не говоря ни слова, Краудер поднялся и направился к шкафу, стоявшему в самом темном углу комнаты. Затем вытащил из кафтана ключ и, повернув его в замке, достал сверток, полученный прошлой ночью от Майклса. Он принес его на стол и поставил между собой и гостем, а после снова взялся за чашку кофе.

— Хорошо, — обрадовался Майклс.

— Кто это сделал?

Майклс с явной осторожностью отставил изящную фарфоровую чашку из Краудерова сервиза — обычно мужчины так обращаются с игрушками из кукольных домиков своих дочерей.

— Юнцы сквайра, я полагаю.

Краудер кивнул.

— Зачем?

— Вчера я слышал, как сквайр говорил вам об этом за дверью. Он считает, что это сделал Хью, однако опасается того, что произойдет, если поместье перейдет в руки леди Торнли и ее сына. Она хитроумна. И отношения между ними неприязненные. — Майклс попытался объяснить. — Я подозреваю, что они знали друг друга еще в городе, до того как она вышла за графа, и она считала, что Бриджес плохо относился к ней. Когда миледи только приехала сюда, казалось, она станет усложнять ему жизнь. А потом лорд Торнли заболел, и власть снова переменилась.

Краудер медленно кивнул.

— Значит, он полагает, что это сделал Хью, и стремится защитить его.

— Вы достаточно насмотритесь на все это во время сегодняшнего дознания. Коронер станет дергаться, словно кролик, попавший в силок, потому что не будет знать, кто в конце концов обретет власть над ним.

— А вы сами считаете Хью отравителем?

— Но ведь он вручил эту бутылку, верно? Мальчонкой он всегда мне нравился, однако в Америке с ним что-то стряслось… Пусть неприятно, что эта блудница станет собирать с нас ренту и учить своего сынка, как держать нас в повиновении, я лучше буду иметь дело с ней, чем с убийцей. — Майклс поглядел в голубые глаза Краудера; на темном лице анатома они казались светлыми, словно колотый лед. — К тому же, есть такая вещь, как правосудие, верно? Госпожа Уэстерман и вы прекрасно знаете об этом. Я вижу — по тому, как вы ведете дела.

— Мы стараемся, как можем. А вы что, желаете попытать счастья вместе с нами?

Майклс слегка заерзал в кресле.

— Думаю, да. Я всегда могу продать «Медведя» и уехать отсюда — в прошлом мне это не раз предлагали. Так или иначе. Именно поэтому я привел собаку. Давайте испробуем на ней содержимое бутылки и посмотрим, удастся ли коронеру смутить нас.

— Очень хорошо, но, думаю, нам следует послать за викарием.

— Для собаки?

— Дабы появился еще один свидетель того, что с ней станет.

— Что ж, прекрасно, господин Краудер, — согласился Майклс. — Так и поступим.

Когда они со Сьюзан вернулись в дом и сели на диван в салоне, мисс Чейз все еще держала руку на плече девочки. Сьюзан посмотрела в лицо юной дамы — с него по-прежнему не сошла краска, появившаяся во время столкновения с Моллоем, — и увидела, что ее прекрасные черты отражают смятение, жалость и, как решила девочка, изумление. Мисс Чейз покачала головой, словно надеясь, что в ней немного улягутся мысли, а затем сказала с полуусмешкой:

— Ах, Сьюзан, я не представляю, как поступать дальше. Должна ли я рассказать господину Грейвсу о том, что ты сделала?

Сьюзан прикусила губу.

— Я не знаю. Мне не хочется, чтобы он волновался из-за Моллоя, но, как вы считаете, будет ли он испытывать неловкость из-за того, что мы оплатили его долг?

Мисс Чейз кивнула с серьезными видом, разглядывая сцепленные руки, которые лежали перед ней, и слушая, как девочка размышляет вслух.

— Возможно, он посчитает, что Моллой ради нас решил изменить намерения и на некоторое время исчезнуть, — предположила Сьюзан.

Мисс Чейз убрала прядь волос за ухо ребенка.

— Ты разумное дитя, — заметила она. — Вполне вероятно. Полагаю, теперь он думает только о тебе и Джонатане.

Сьюзан быстро подняла взгляд.

— И о вас.

На лице мисс Чейз отразилось понимание, и она снова посмотрела в пол. А после паузы сказала:

— Сьюзан. Я думаю, тебе очень важно знать это: что бы ни случилось, мы с Грейвсом никогда не покинем вас. Мы останемся вашими друзьями.

Девочка почувствовала, как у нее сжалось горло.

— Папенька тоже не хотел нас покинуть.

Мисс Чейз раскрыла объятия и приняла в них ребенка. Сьюзан рыдала на ее мягком плече, чувствуя, что волосы Верити упали ей на шею, а рука гладит по спине. Девочка вспомнила отца, смотревшего на нее с улыбкой, услышала его энергичный смех и почувствовала, как, словно бы вновь начиная биться, запинается и жалуется ее израненное сердце. Сьюзан плакала, но теперь у слез был иной вкус.

Харриет проснулась рано, несмотря на давешние ночные бдения. В доме царила тишина. Она покинула свою спальню и, поднявшись по лестнице, ведущей на последний этаж имения, в детскую, осторожно открыла дверь комнаты. Стивен во сне воевал — очевидно, плечом к плечу с отцом. Его простынка сбилась, а влажная ночная рубашка перекрутилась и задралась на груди. Харриет опустилась на корточки рядом с кроватью и убрала волосы с щеки ребенка; он что-то пробормотал и, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.

Наверное, она никогда не устанет поражаться красоте рожденного ею ребенка. Его кожа была светлой, словно утреннее парное молоко, и безупречно гладкой. На мгновение Харриет дотронулась до щеки мальчика тыльной стороной ладони; радость от этого соприкосновения была сродни идеальной боли.

Дверь тихо открылась, и в комнату вошла кормилица с младенцем на руках. Женщины улыбнулись друг другу, и няня опустилась в мягкое кресло у незажженного камина, чтобы солнечный свет не попадал на лицо малышке. Дитя жадно принялось за еду. Харриет ощутила, как, словно от воспоминания, смутно потягивает ее собственную грудь. Она знала, что женщины ее положения все чаще и чаще сами кормят детей. Когда Стивен родился на принадлежавшем ее супругу неустойчивом участке английских владений, на корабле, ей ничего не оставалась, как самостоятельно обеспечивать его питанием. Однако спустя несколько часов после рождения дочки Энн Харриет передала ее другой женщине, а сама, перевязав грудь, продолжила заниматься делами имения.

Наблюдая теперь за младенцем, Харриет надеялась, что на ее тогдашнее решение не повлиял пол ребенка. Она хотела родить дочку, ее супруг тоже мечтал о девочке, и Харриет с радостью ожидала ребенка, способного взять от нее куда больше, чем Стивен, однако, когда повитуха положила ей на руки дитя, вместе с пугающим приступом любви она испытала что-то вроде безысходности. «И что же станет с тобой? — подумала тогда Харриет, рассматривая аккуратные маленькие ноготки и темный пушок волос, таких непохожих на волосы Стивена. — Выйдешь замуж. Счастливо или несчастливо, но тебе предстоит сделать выбор всего один раз в жизни, и от него зависит вся твоя судьба». От тяжести этой мысли у Харриет перехватило дыхание, а повитуха, посчитав, что мать измучена родами, забрала у нее дитя. Делая вид, что она спит, Харриет слышала, как ребенка передали кормилице. И посмотрела из окна спальни на свои сады, хотя, конечно же, они, как и все, что она носила и ела, принадлежали ее супругу, так же как лошадь, на которой она ездила, и перо, которым она записывала свои расчеты. Харриет Уэстерман жила из милости, как и любая другая красиво одетая дама на этом свете.