– Как видите, дорогая, наш профессор гораздо мягче и
снисходительнее относится к Риму, нежели я. И тем не менее он прав, говоря о
том, что современные церковники искренне убеждены во вредности и ошибочности
этих документов. Это и понятно. Ведь на протяжении долгих веков Библия
Константина была для них истиной в последней инстанции. Нет на свете более
внушаемых людей, чем те, кто призван внушать.
– Он просто хочет сказать, – вставил Лэнгдон, –
что мы поклоняемся богам наших отцов.
– Я просто хочу сказать, – возразил Тибинг, – что
почти все, чему учили нас отцы о Христе, есть ложь и фальшивка. Как и все эти
россказни о чаше Грааля.
Софи перевела взгляд на цитату да Винчи. «Слепое невежество
сбивает нас с пути. О! Жалкие смертные, раскройте глаза!» Тибинг потянулся к
книге и начал перелистывать ее.
– И наконец, прежде чем я покажу вам рисунок да Винчи с
изображением Грааля, хотел бы, чтоб вы взглянули на это. – Он открыл
альбом с цветной иллюстрацией на развороте. – Вы, разумеется, узнаете эту
фреску?
Да он никак шутит! Софи смотрела на самую знаменитую фреску
всех времен – «Тайная вечеря». Легендарная роспись, которой да Винчи украсил
стену собора Санта-Мария дела Грацие неподалеку от Милана. На ней был изображен
Христос со своими учениками. Он объявлял о том, что кто-то из них предал Его.
– Да, конечно, мне хорошо знакома эта фреска.
– Тогда, может, вы согласитесь сыграть со мной в одну игру?
Закройте глаза на минутку.
Софи несколько растерялась, но закрыла глаза.
– Где сидит Иисус? – спросил Тибинг.
– В центре.
– Отлично! А что за пищу преломляют и едят Христос и Его
ученики?
– Хлеб. – Это же очевидно!
– Прекрасно. А что пьют?
– Вино. Они пьют вино.
– Замечательно, просто великолепно. Ну и, наконец, последний
вопрос. Сколько на столе бокалов для вина?
Софи задумалась, понимая, что это вопрос с подвохом. А после
трапезы Христос взял чашу с вином и разделил ее со своими учениками.
– Одна чаша, – ответила она. – Сосуд. – Чаша
Христова. – Христос передавал из рук в руки один-единственный сосуд с вином,
как бы подчеркивая тем самым, что все христиане должны объединиться.
Тибинг вздохнул.
– А теперь откройте глаза.
Она повиновалась. Тибинг загадочно улыбался. Софи взглянула
на иллюстрацию и, к своему изумлению, обнаружила, что у каждого за столом была
чаша с вином, в том числе и у Христа. Тринадцать чаш. Мало того, все они были
маленькие, без ножки и сделаны из стекла. Никакого особенного сосуда на картине
не оказалось. Никакой чаши Грааля.
Тибинг хитро сощурился:
– Немного странно, вам не кажется, что в Библии и наиболее
распространенных легендах этот момент связывают с появлением чаши Грааля? А да
Винчи словно забыл об этом и такую чашу не нарисовал.
– Уверена, искусствоведы должны были это заметить.
– Вы удивитесь, узнав, что некоторые странности в рисунках и
картинах Леонардо сознательно обходились учеными и искусствоведами. А что
касается этой фрески, то она и есть ключик пониманию тайны Грааля. И в «Тайной
вечере» да Винчи он перед нами словно на ладони.
Софи впилась взглядом в иллюстрацию.
– Так, получается, эта фреска говорит нам, что на самом деле
представляет собой чаша Грааля?
– Не что, – прошептал в ответ Тибинг. – Скорее кто.
Дело в том, что Грааль никакой не предмет. На самом деле это… лицо вполне
одушевленное.
Глава 56
Софи изумленно смотрела на Тибинга, затем перевела взгляд на
Лэнгдона:
– Святой Грааль – это человек?
Лэнгдон кивнул:
– Да, женщина.
Судя по выражению лица Софи, она категорически отказывалась
в это верить. Что ж, и у него самого была в точности такая же реакция, когда он
впервые услышал об этом. Лишь позже, поняв скрытую за Граалем символику, он
уверовал в эту теорию.
Тибинг словно прочитал его мысли.
– Возможно, пришел черед символиста объяснить нам
кое-что? – Подойдя к столу, он взял чистый лист бумаги и положил его перед
Лэнгдоном.
Тот достал из кармана авторучку.
– Софи, вам наверняка должны быть знакомы современные
символы, обозначающие мужское и женское начала. – И он нарисовал известные
всем мужской символ ♂ и женский ♀.
– Да, конечно, – кивнула она.
– Изначально, – продолжил он, – мужское и женское
начала изображались совсем другими символами. Многие люди ошибочно думают, что
мужской символ произошел от щита и копья, а женский представляет собой не что
иное, как зеркало, где отражается красота. Но на самом деле символы эти
происходят от древних астрономических обозначений божественной планеты Марс и
планеты Венера.
И Лэнгдон изобразил на листе бумаги еще один знак.
– Этот символ изначально обозначал мужчину, – сказал он
Софи. – Напоминает рудиментарный фаллос.
– Вот именно, – согласилась с ним Софи.
– Так оно и было, – подтвердил Тибинг. Лэнгдон
продолжил:
– Символ этот известен под названием клинок, или меч, и
призван подчеркивать агрессивность и мужественность. Кстати, этот же похожий на
фаллос символ до сих пор используется в шевронах военной формы для обозначения
чина.
– Да уж! – усмехнулся Тибинг. – Чем больше у тебя
пенисов, тем выше твой чин. Парни – они всегда парни.
Лэнгдон едва заметно поморщился.
– Как можно заметить, женский символ являет полную
противоположность мужскому. – Он изобразил на листке еще один знак. –
И этот символ получил название сосуд.
Софи удивленно взглянула на него. Лэнгдон понял, что ей
удалось уловить связь.