– Прекрасно. Только дайте-ка мне еще раз взглянуть на
стихотворение. – Она развернула папирус и громко и выразительно прочла
вслух:
Грааль под древним Рослином вас ждет.
Сосуд и меч там охраняют вход.
Украшенная мастерской рукой,
Нашла она под звездами покой.
Мари закончила читать. Губы ее тронула легкая улыбка.
– Ах, Жак!..
Лэнгдон не сводил с нее глаз.
– Так вы поняли – где?..
– Как вы только что убедились, рассматривая этот пол, мистер
Лэнгдон, на свете существует немало способов увидеть по-иному самое простое и
очевидное.
Лэнгдон силился понять, но не получалось. Все, что выдумывал
и сочинял Жак Соньер, имело двойное значение, но смысл последнего его послания
от этого не становился яснее. Мари подавила зевок.
– Должна вам признаться, мистер Лэнгдон. Лично меня никогда
не посвящали в тайну местонахождения Грааля. Но я была замужем за очень
влиятельным человеком… и женская интуиция меня никогда не подводила. –
Лэнгдон хотел было что-то сказать, но она ему не позволила. – Мне очень
жаль, что после всех испытаний, выпавших на вашу долю, вы уедете из Рослина,
так и не получив конкретных ответов на вопросы. И однако, что-то подсказывает
мне: вы рано или поздно найдете то, что ищете. Проснетесь в один прекрасный
день и сразу все поймете. – Она улыбнулась. – А когда поймете… верю,
вы, как никто другой, будете способны сохранить это в тайне.
У дверей послышались чьи-то шаги.
– Ах вот вы где! – воскликнула Софи и вошла.
– Я уже собиралась уходить, – сказала Мари и
приблизилась к внучке. – Спокойной тебе ночи, Принцесса! – Она
поцеловала Софи в лоб. – И не слишком задерживай мистера Лэнгдона, он тоже
устал.
Лэнгдон с Софи проводили взглядами одиноко бредущую к дому
Мари. И вот Софи подняла на него оливково-зеленые глаза, и он прочел в них
целую бурю эмоций.
– Такого я никак не ожидала.
Да и я тоже, усмехнулся Лэнгдон. Он видел: Софи просто
ошеломлена свалившимся на нее известием о семье. То, что она узнала сегодня,
перевернуло всю ее жизнь.
– Вы как, в порядке? Понимаю, это трудно осознать сразу…
Она еле заметно улыбнулась:
– Теперь у меня есть семья. И это главное. Есть с чего
начать. Ну а осознать, кто мы такие и откуда… на это потребуется время.
Лэнгдон промолчал.
– Вы останетесь с нами? – спросила Софи. – Ну хотя
бы на несколько дней?
Лэнгдон вздохнул. Больше всего на свете ему хотелось именно
этого.
– Вам нужно освоиться, побыть с родными. Утром я возвращаюсь
в Париж, Софи.
Во взгляде ее мелькнуло разочарование, но, похоже, она
поняла: так будет лучше для всех. Они долго молчали. Наконец Софи взяла его за
руку и вывела из часовни. Они двинулись к небольшому холму неподалеку от
Рослина. Облака расступились, на небо снова выплыл молодой месяц и залил все
вокруг голубоватым призрачным светом. Софи и Роберт молча стояли, взявшись за
руки, и любовались сказочным шотландским пейзажем.
На небе высыпали звезды, на западе, низко над горизонтом,
нависла самая яркая из них. Лэнгдон сразу узнал ее и не сдержал улыбки. Венера.
Древняя прекрасная богиня светила ровным серебристым светом.
Ночь принесла с собой прохладу, откуда-то с севера, с
болотистой низины, потянуло пронизывающим ветерком. Лэнгдон украдкой посмотрел
на Софи. Глаза ее были закрыты, на губах играла умиротворенная улыбка. Лэнгдон
и сам чувствовал, как тяжелеют у него веки. Он осторожно сжал ее руку в своей.
– Софи…
Она медленно открыла глаза. Лицо ее казалось таким
прекрасным в лунном свете. Потом она одарила его немного сонной улыбкой:
– Привет.
И тут вдруг Лэнгдон почувствовал горечь при мысли о том, что
завтра возвращается в Париж, но уже без нее.
– Я уеду рано, вы еще, наверное, будете спать, – сказал
он и осекся. В горле встал ком. – Простите. Я не слишком умею…
Тут Софи приложила ему к щеке мягкую и теплую ладонь. А
потом, подавшись вперед всем телом, нежно поцеловала.
– Когда мы теперь увидимся?
Лэнгдон почувствовал, что тонет в ее прекрасных
оливково-зеленых глазах.
– Когда? – Он на секунду задумался. Странно, но она
сумела прочитать его мысли, он задавал себе тот же вопрос. – Ну… э-э…
вообще-то в следующем месяце я еду читать лекции. На конференцию во Флоренцию.
Целую неделю проведу там.
– Это что, приглашение?
– Мы будем жить просто роскошно. Для меня забронирован номер
в «Брунелески».
Софи кокетливо улыбнулась:
– Не слишком ли много себе позволяете, а, мистер Лэнгдон?
Он слегка поморщился. Действительно, вышло не слишком ловко.
– Вообще-то я имел в виду…
– Больше всего на свете мне хотелось бы встретиться с тобой
во Флоренции, Роберт. Но только при одном условии. – Тон ее стал
суровым. – Чтобы никаких музеев, церквей, никаких надгробий, предметов
старины и искусства! Договорились?
– Во Флоренции? Но там же совершенно нечем больше заняться!
Софи снова подалась вперед и поцеловала его, на этот раз – в
губы. Они слились в объятии, сначала нежном, затем страстном. Когда она наконец
отстранилась, Лэнгдон прочел в ее глазах обещание.
– Хорошо, – кивнул он и хрипло добавил: – Договорились.
Эпилог
Роберт Лэнгдон проснулся словно от толчка. Ему снился какой-то
сон. Он протер глаза и увидел: через спинку стула переброшен халат с
монограммой «ОТЕЛЬ „РИТЦ“, ПАРИЖ». Через шторы слабо просвечивал свет. Утро
сейчас или вечер?..
Лэнгдону было тепло и уютно. Он славно выспался, последние
два дня почти не вылезал из постели. Он медленно сел и только сейчас понял, что
его разбудило… Странная, совершенно неожиданная мысль. На протяжении нескольких
дней он пытался разобраться в обрушившейся на него информации и вот теперь
вдруг вспомнил то, что не учитывал прежде.
Возможно ли это?
Какое-то время он сидел совершенно неподвижно.
Затем выбрался из постели, пошел в ванную, отделанную
мрамором. Включил душ и подставил плечи под упругие струи воды. Нет, эта мысль
положительно его заворожила.
Невозможно.