Противоядие от алчности - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Роу cтр.№ 10

Во дворце епископа Исаак уединился с Беренгером, исследуя болезненное и вздувшееся колено его преосвященства.

— Со временем это пройдет, — заметил он. — Юсуф приготовит средство, которое уменьшит боль и снимет опухоль. Верно, Юсуф? — спросил он своего ученика, мавританского мальчика из Гранады, умного и быстрого, но не слишком опытного в свои тринадцать лет.

— Да, господин, — пробормотал мальчик. — Оно почти готово. Только еще слишком горячее, чтобы пить.

— Прежде чем мы присоединимся к остальным, — сказал лекарь, — я хотел бы выразить свое огромное сожаление по поводу того, что я обременяю ваше преосвященство присутствием моей жены и слуг. Я очень хорошо понимаю, что из-за них ваше путешествие станет дольше.

— Не думайте об этом, мастер Исаак, — сказал епископ. — Как только я получил приказ архиепископа забрать с собой всех этих монахинь, я сразу же понял, что мы обречены передвигаться крайне медленно. Присутствие вашей жены не удлинит наше путешествие ни на мгновение, уверяю вас. А ваша замечательная дочь может нам пригодиться, если кто-то заболеет.

— Услышав, что аббатиса и две ее монахини будут путешествовать с вами, Юдифь принялась без устали требовать, чтобы я добился для нее разрешения сопровождать нас.

— Надеюсь, что ей понравится их общество, Исаак, поскольку, как я подозреваю, ей придется провести с ними довольно много ночей. — Епископ искренне рассмеялся, выпил настойку, приготовленную для него Юсуфом, позвал Франсес и Берната, и они впятером присоединились к остальным.

Появились конюхи с лошадьми и мулами для епископа, его сопровождающих и семейства лекаря. Юдифь мрачно вскарабкалась на мула, Ракель подобрала юбки и перекинула ногу через спину лошади, демонстрируя скорее решительность, чем навыки верховой езды; Исаак с легкостью вскочил в седло. Юсуф, который должен был идти пешком, с завистливой тоской смотрел на изящную белую лошадь капитана стражи. Минутная вспышка жалости к себе напомнила ему, что, если бы его отец был жив, он тоже ехал бы верхом и на лучшей лошади, чем капитан.

Стук копыт объявил о прибытии последней группы. К отъезжающим присоединилась аббатиса монастыря Святого Даниила в сопровождении двух монахинь и священника, за которыми следовали два стражника из охраны епископа. Леди Эликсенда поприветствовала Беренгера, а затем опустила на лицо вуаль. Сестра Агнет, демонстративно не обращая на него внимания, ударила мула пятками. Испуганное животное рванулось вскачь; два стражника, чьей единственной задачей было доставить сестру Агнет в Таррагону, где она должна была предстать перед судом, также пришпорили лошадей, догнали ее и поехали рядом. Процессия начала свое движение.

Мул Исаака заметил возникшее движение и резко взял с места, сразу перейдя на быструю рысь. Ибрагим, который вел мула своего слепого хозяина под уздцы, в панике дернул за узду, заставляя его остановиться так же резко, как тот начал движение, а затем снова потянул за повод.

— Мягче, Ибрагим, — сказал лекарь. — Это мул, живое существо, а не телега, попавшая колесом в дорожную яму.

— Да, хозяин, — сказал Ибрагим страдальческим тоном.

— Из-за чего это произошло? — спросил Исаак.

— Сестра Агнет, отец, — ответила Ракель. — Она бросила на епископа ядовитый взгляд и ударила своего мула пяткой.

— Путешествие будет интересным, — пробормотал ее отец.

Час спустя, когда апрельское солнце поднялось высоко и прогрело воздух, восьмилетняя девочка, несшая глиняный кувшин, шла через луг, расположенный за пределами Сан-Фелиу, направляясь к реке, чтобы набрать воды. Она шла не торопясь, глядя по сторонам и мечтая, когда услышала глухой стон, доносившийся из высокой травы неподалеку от тропинки. Она остановилась, прижимая кувшин к груди и борясь с инстинктивным желанием убежать. Несмотря на столь юный возраст, она уже знала, что интерес к странному поведению взрослых обычно ведет к неприятностям. Но сбежать означало остаться без воды, и тогда неприятности ждали бы се дома. Из травы снова донесся стон.

— Кто там? — спросила девочка.

— Помоги мне, — сказал голос очень слабый, но низкий и определенно мужской.

Так говорили только волшебные существа из тетиных сказок, когда с ними случалось что-то ужасное. Теперь девочка разрывалась между страхом и любопытством. Она осторожно поставила на землю кувшин — чтобы легче было убежать, если понадобится, и скользнула в траву, чтобы посмотреть, что там такое и чей это голос.

Там лежал мужчина. Он был распростерт на земле, его голова и грудь были залиты кровью. Это был монах, потому что он был одет как отец Бернат, который однажды навестил ее мать по какому-то важному делу и, уезжая, дал девочке монетку.

— Кто-то ранил вас? — спросила она.

Он открыл глаза. Она не понимала, видит он ее или нет, и это испугало ее еще больше. Он потянулся и ухватил ее за руку.

— Возьми это и отдай…

По его телу пробежала судорога, а затем его скрутил приступ кашля.

Она увидела, что в руке, прижатой к окровавленной груди, он что-то сжимает.

— Кому я должна это отдать? — спросила она.

— Кому? — Его тусклый взгляд заметался. — Епископу, — сказал он, задыхаясь. — В… собственные… руки. Поклянись… ты отдашь это… — Изо рта потекла тонкая струйка крови, и он закрыл глаза. — Поклянись, а затем оставь меня здесь умирать, как я этого заслуживаю, — вдруг отчетливо добавил он.

Она повернулась и побежала прочь, не забыв забрать кувшин.

Она убежала, но не от страха, а понимая, что одна она не сможет ему помочь. Но, как назло, взрослых, к которым она могла бы обратиться за советом и помощью, дома не оказалось, все они куда-то ушли — мать, отец, дедушка, соседи. Наконец она нашла дядю Марка, который спал допоздна после особенно веселой ночи. Он с трудом выбрался из кровати, послал жену на поиски сестры, матери девочки, и последовал за ребенком на луг.

Но было слишком поздно. Он посмотрел на мертвого монаха, потряс его. Без сомнения, он умер еще до того, как его племянница убежала за помощью. Он наклонился, чтобы закрыть монаху глаза, не обращая внимания на появление матери девочки.

Она прижимала к груди младенца, разрываясь между интересом и страхом.

— Я же говорила тебе, чтобы ты не подходила к незнакомцам, — сказала она.

— Но, мама, он же священник…

— Священники тоже могут быть незнакомцами, так ведь? — сказала она. — Но ты сделала все, что могла. Кто он?

— Я не знаю, — сказала девочка. — Он не назвался. Но он сказал, что то, что у него в руках, очень важно, и надо обязательно передать это епископу. Он заставил меня поклясться.

Она указала пальцем на его руку, все еще сжимавшую письмо.

Перехватив ребенка другой рукой и оперев его о бедро, ее мать извлекла бумагу из руки мертвеца и осмотрела се.