Таинственный труп - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Франсуа Паро cтр.№ 55

— И в результате такие часы изобрели?

С горестным видом Семакгюс отхлебнул глоток рома.

— Как сказать, друг мой. Ох, господи, совсем забыл, вы же его знаете! Борда, морской офицер, входивший в состав комиссии Академии наук, наблюдавшей за экспериментами возле моста Руаяль. [41]

— Со странным аппаратом, якобы позволявшим дышать под водой?

— Совершенно верно! Если верить Леруа, он изобрел некую модель часов, равно как и его конкурент Берту, швейцарец, уроженец Невшателя, давно обосновавшийся в Париже. Но, похоже, пальма первенства достанется англичанину, некоему Харрисону.

— Все это прекрасно, но как все это соотнести с нашей таинственной запиской?

— Черт возьми, о главном-то я и забыл! Часы Леруа обладали особым свойством, они работали без штифта. Услышав этот термин, я даже вздрогнул.

— Это значит…

— Не так быстро, мой мальчик! Деталь конической формы, я подчеркиваю: конической. Вспомните, что время развертывания пружины не всегда постоянно. Когда ее заводят, она сначала разворачивается стремительно, а к концу скорость ее равна нулю. Напряжение у нее линейное. Штифт позволяет полностью расслабленной пружине оказывать давление на большой диаметр. Таким образом мы уравниваем силы, действующие при развертывании приводной пружины.

— Из всего, что вы сказали, меня интересует одно. Некто, прекрасно владеющий своим ремеслом, скорее всего, часовщик, в записке намекнул на какой-т о загадочный механизм.

— Более того, дорогой Николя, три слова, что видим мы в записке, в сущности, избыточны. Чтобы заставить нас насторожиться, нашему ремесленнику вполне хватило бы одного из них.

— Тогда почему все три слова вместе? Он не знал, к кому обращается?

— Да просто он хотел назвать свое имя. Следовательно, ни совпадений, ни случайностей, а всего лишь механическое сцепление, ни больше и ни меньше. О! Это очень умный человек!

— Тогда зачем ему понадобились именно три слова?

— А этого я не знаю! Это вопрос к следователю по особым поручениям.

— А может, следователю помогут друзья? — насмешливо-просительным тоном проговорил Николя.

— Что ж, давайте поставим вопрос иначе: знал ли он, что ему суждено погибнуть, когда он прятал записку в щель? Может, к нам в руки попало его завещание, или же…

— Поставим себя на его место. Полагаю, он хотел оставить указания на тот случай, если с ним произойдет несчастье.

— Три! Имя, страна, занятие.

— Четыре. Ибо, оставляя зашифрованную записку, он тем самым говорил, что чего-то опасается, и надеялся объяснить свои страхи тому, кто найдет его послание.

— Похоже, наши мозги начинают закипать, поэтому предлагаю на сегодня поставить точку. Ужин успокоит нас, а ночь даст добрый совет. Но визитов к Берту и Леруа не избежать. Нам повезло, их мастерские расположены неподалеку друг от друга, рядом с улицей Арлэ, сразу за Дворцом правосудия.

Стоя спиной к двери, Николя не мог видеть, как, взявшись за руки, словно в танце, вошли Ава и Киска. Повернувшись, он не поверил своим глазам. Модель облачилась в длинное изумрудное платье, голову украшал креольский платок, завязанный тюрбаном. Необычное платье, облегавшее гармоничные формы девушки, оставляло открытым одно плечо и позволяло бросить нескромный взор в начало ложбинки между грудей. На Аве было точно такое же одеяние, только фиолетового цвета, сиявшее мрачным блеском. Семакгюс полностью разделил восхищение Николя.

— Грации, спустившиеся с Олимпа!

— Нет! — ответила Ава. — Из кухни. Господа окаменевшие редкости, ужин ждет вас.

Корабельный хирург предложил руку Киске, Николя галантно подставил локоть Аве, и, сделав несколько шагов, кортеж вступил в миленькую кухню, где взорам их предстал накрытый стол, обильно уставленный серебряной посудой, свидетельствовавшей о былых морских сражениях и победах. Семакгюс сообщил, что он равным образом любит обедать как вместе с гостями, так и поближе к месту приготовления пищи. Николя с удовольствием вдыхал теплые ароматные запахи, исходившие от плиты и очага. Рядом на столике охлаждались бутылки с шампанским. Вскоре пробки полетели к потолку, и Семакгюс наполнил бокалы. Поводя носом, Николя внимал разлитым в воздухе ароматам. Киска, застеснявшись, опустила глаза.

— Скажите нам, прелестная Ава, — спросил Николя, — чем сегодня угостят нас у вас на камбузе?

— У Семакгюса, — ответствовал хирург, — каждый день праздник. И даже в пост!

— Каждый день? Точнее, через два на третий, — подала голос Ава. — Когда такой старый человек хочет, чтобы в любое время стояло, надо умерять свои аппетиты за столом.

К удивлению Киски, мужчины расхохотались, ибо для них в словах Авы заключался скрытый смысл: они напомнили им, как несколько лет назад здесь, в Вожираре, они перебрали лишнего.

— …Но, — радостно добавила она, — сегодня как раз третий день, а потому вас ждет настоящий пир!

— И что же выступает главным блюдом на нашем торжестве? — спросил Николя, внезапно почувствовавший, что он зверски голоден.

— Плоские колбаски из мяса с бедра утки, итальянский паштет из макарон, и крем-карамель с хрустящей корочкой.

— Увы, придется мне в воскресенье покаяться в грехе обжорства, — стараясь сохранить серьезный вид, произнес Николя.

— Судя по тому, как вы плотоядно облизнулись, вы готовы к покаянию. Что ж, мы постараемся удовлетворить вожделения гурмана. Поверьте, я говорю это со знанием дела.

Вечер прошел прекрасно; Ава заражала сотрапезников своей веселостью, Киска, изумленная всем, что с ней случилось, вела себя крайне сдержанно. В новом платье она выглядела еще более соблазнительно, чем прежде. Плоские колбаски оказались выше всяческих похвал, и Николя потребовал рецепт, пообещав непременно сообщить его Катрине.

— Все очень просто, — отвечала Ава, чье произношение после стольких лет жизни в королевстве звучало словно чарующая музыка. — Потушить под крышкой мясо с бедрышек, чтобы оно стало мягче, затем обернуть каждый кусочек фаршем из мяса рябчика, сала и пряностей. Затем положить на каждую порцию плоский кусочек трюфеля и плотно завернуть в кружевное сальце, иначе именуемое рубежной пленкой, которую вы, разумеется, перед этим хорошенько промыли, чтобы она не пахла прогорклым салом. И все ставите в печку до тех пор, пока корочка не начнет золотиться.

— А соус, столь нежный и столь ароматный?

Ава бросила влюбленный взгляд на Семакгюса.

— Здесь я передаю бразды правления в руки старого человека. Он вам все расскажет.

— Я говорю только об изысканных вкусах. Берем лук-шалот, тушим его в сливочном масле, солим и перчим. Затем я выжимаю сок из трех испанских апельсинов. Перемешав, начинаю выпаривать и тут же добавляю немного костного мозга, добытого из кости, сваренной в бульоне, и он, став связующим звеном, превращает мой соус в однородную массу.