Убийство в особняке Сен-Флорантен - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Франсуа Паро cтр.№ 73

— Он из Вены, от поставщика князя Кауница, такого же заядлого собирателя, как и я! — произнес Сартин, любовно лаская шелковистые кудри парика. — Его прислал мне аббат Жоржель, секретарь принца Людвига. Но объясните, что за табор устроили вы у меня на дворе? Quid novi в вашем расследовании? Как обычно, груда трупов, которые ваши всегдашние приспешники кромсают до последнего? Или я ошибаюсь?

— Разве вы когда-нибудь ошибаетесь, сударь? Primo, ваш органный мастер кажется мне честным человеком, хотя, удрученный нуждой, он едва не соблазнился посулами англичан, ибо его семья, действительно, влачит тяжкое существование.

Министр выпустил из рук парик, распластавшийся на столе, словно морское животное, протянувшее во все стороны свои щупальца.

— Только не говорите мне, что английская разведка уже пронюхала про него!

— Увы, англичане не дремлют. Это дело рук лорда Эшбьюри, иначе говоря, Фрэнсиса Сефтона. Во избежание ненужных случайностей я, а точнее, Бурдо, опередил события и увез из дома и мастера, и его семью. Я пообещал Бурдье позаботиться о нем и разместить его в одной из государственных резиденций, где он сможет спокойно работать.

— Отлично. Так, значит, вопли и стенания, встретившие меня во дворе, доносятся из карет и повозок, в которых вы привезли семью мастера? Сегодня их разместят на ночь у меня в доме, а завтра я распоряжусь, чтобы их отвезли в надежное место. А как ваше расследование?

— Главным подозреваемым по-прежнему остается герцог де Ла Врийер, однако я не уверен, что именно он является убийцей. Что-то от меня ускользает, но я чувствую, как шаг за шагом приближаюсь к истине. Конечно, у нас имеются три трупа, но я не отчаиваюсь…

На бесстрастном лице министра появилась ехидная улыбка.

— …и надеюсь достичь гораздо более внушительных цифр, — усмехнулся он. — Желаю массу удовольствия моему преемнику… Как у вас с ним?

— Последняя аудиенция прошла вполне доброжелательно, никакой язвительности.

Успокоив семью Бурдье относительно их будущего и выслушав в ответ благодарности и благословления, Николя отправился на улицу Монмартр, где Катрина сменила ему повязку и поставила перед ним суп. Он съел суп, макая в него гренки и запивая вином. Затем, встав на скамеечку, он подтянул висевший в камине окорок, отрезал несколько широких ломтей и съел их тут же, на месте. В завершение своей простой трапезы он истребил несколько орехов и свежих яблок. Когда же, утомившись за день, он уже засыпал, перед взором его проплыли три лица: сына, Сатин и Эме д'Арране.

Воскресенье, 9 октября 1774 года

Николя разбудили заливистые трели флейты, доносившиеся из глубины дома. Если господин де Ноблекур музицировал, значит, он чувствовал себя прекрасно и пребывал в великолепном расположении духа. Завершив туалет и проглотив завтрак, Николя отправился к старому магистрату. Взору его открылась картина, достойная кисти художника-бытописца: в золотистом ореоле утреннего света бывший прокурор, отбивая ногой такт, с упоением наигрывал веселую мелодию сельского танца. Усевшись рядышком, Сирюс и Мушетта внимательно смотрели на него. Николя замер, попав под обаяние зрелища, исполненного безмятежной и светлой радости, и заявил о себе, когда музыка прекратилась.

— Как я рад, что вы, наконец, выздоровели, — произнес он.

Ноблекур направился к любимому креслу.

— О-хо-хо! И это несмотря на то, что меня со всех сторон обложили заботами… А вы, как я понимаю, собрали очередной урожай синяков и шишек?

— Пустяки, — ответил Николя, — я привык. Впервые в меня стреляли еще в незапамятные времена. Когда мне было десять лет, один из гостей моего отца чуть не убил меня, приняв за косулю. Пули только ласкают меня.

— Прекратите насмешничать, ваши друзья места себе не находят, когда вас уносит неизвестно куда. Лучше расскажите мне о ваших последних похождениях. Сыщицкие истории веселят меня и позволяют отдохнуть от привязчивых трелей. Вы даже представить себе не можете, насколько сложно модулировать каждую трель, когда они следуют одна за другой!

Николя рассказал о своей поездке в Версаль и о мрачной находке, обнаруженной после его приезда. Его старый друг страшно разволновался, а потом задумчиво спросил:

— Вы хорошо поразмыслили над выводами, кои вы, полагаю, сделали из покушения на вас? Для начала скажу, что оно похоже на те, жертвой которых вы стали в начале этого года; но, как мы помним, виновники его были высланы. Поэтому можно предположить, что ваш враг, а точнее, ваш убийца, намеревался помешать вам завершить ваше нынешнее расследование. Кому вы стали поперек дороги и чьи интересы затронули? Если говорить о таинственном англичанине, то он, следуя заповедям благоразумия и осторожности, должен не высовываться, а напротив, скрываться, как это обычно делают его собратья по ремеслу…

— И тем не менее…

— Согласен, я предвижу ваше возражение: в большой галерее он разгуливал переодетым, и вы узнали его совершенно случайно, несмотря на его маскарад. Но если он ополчился на вас, значит, вы невольно подошли слишком близко к тому месту, где ваши интересы полностью расходятся. Вы ведете расследование нескольких убийств, и оное расследование затягивает в круг подозреваемых все большее число людей, в том числе королевского министра. А это означает, — теперь внимательно следите за моей мыслью! — что искомый англичанин вполне может быть связан с убийцами. Ваша проницательность грозит срывом порученной ему миссии, которая, как кажется мне, несчастному калеке, увечному на голову и на тело, имеет отношение к одному из сильных мира сего. Судите сами, Сен-Флорантен не мог призвать вас расследовать убийство, совершенное им самим! Я сказал «убийство»? Я ошибся: убийства. А затем приказать убрать вас! Не вижу в этом никакого смысла. За чередой необъяснимых событий кроется нечто иное.

И старый магистрат надолго погрузился в размышления. Николя даже показалось, что он задремал.

— Вас постоянно окружают миражи, дорогой Николя. Все четырнадцать лет, посвященных расследованиям «особых дел», вы ведете бесконечную борьбу с тенями и их двойниками. Выгода, месть, честолюбие, сладострастие и ненависть, подобно призракам, уводят вас в дебри преступности, где у мертвецов, что поджидают вас на пути, два лица, как у известного вам античного божества.

— Боже, — вздохнул Николя, — вы мне напоминаете некоего индейца мик-мака, бившего в барабан и взывавшего к духам! С той разницей, что вы играете на флейте. Да вы настоящая Пифия с улицы Монмартр!

— Смейтесь, смейтесь! В моем возрасте я имею право позволить себе некоторые причуды. И если мне нравится изъясняться намеками…

— Никто никогда не станет оспаривать ваше право.

— Ладно, посмотрим. А сейчас пророчица голодна. Пусть мне принесут суп и сухарики, ибо Пифия приходит во время еды.

— О, — воскликнул Николя, — я непременно передам ваши слова королю, он любит каламбуры, а ваша острота вполне достойна маркиза де Бьевр [36] .