Не бойся - читать онлайн книгу. Автор: А. Шантарский cтр.№ 68

— Я же уже извинилась, — виноватым голосом произнесла она.

— Речь сейчас не о тебе. В ту пору муж уже был в могиле, старшенький под следствием, а я осталась одна с тремя детьми, без копейки денег. К тому же двое детей грудных. Выйти на работу не имела возможности, а они есть каждый день просят. Сама жила впроголодь, но это ладно. Вот только грудное молоко начало быстро убывать, и я поняла, что не смогу двоих грудничков выкормить. Одним словом, подбросила я сына на дачу кому-то из обкомовских работников. — Она закрыла лицо руками, пряча горькие слезы раскаяния.

После непродолжительного молчания Анна Анатольевна осторожно спросила:

— А потом ты не пробовала найти его?

— Как же. — Ирина отвела руки от лица, на какую-то долю секунды задумалась и тут ее словно прорвало. Она рассказала о своих бесполезных поисках.

— Тебе не приходило в голову, что от того момента, как ты… — Гладилин подыскивал нужное слово, еле заметно прищелкивая пальцами. Ему не хотелось произносить слово «подкинула». — Оставила сына на даче, — с честью вышел он из положения, — и до твоего следующего посещения у этой дачи могли смениться хозяева?

— Боже праведный! — громко воскликнула Ирина Анатольевна. — Скорее всего так и было. Иначе куда бы мог деться мой сыночек?!

Гладилин победоносно улыбнулся, довольный своей подсказкой. Затем, как бы спохватившись, сказал жене:

— По-моему, нам пора. И так засиделись, а твоей сестре лучше побыть одной.

— Всегда буду рада видеть вас.

Ирина не стремились удерживать гостей. Она хотела остаться одна для того, чтобы привести свои мысли в порядок.

— Ты забыл, зачем мы приезжали, — возразила мужу Анна Анатольевна.

— Ей сейчас не до этого.

— Говорите, чего уж там, — неожиданно помогла сестре Ирина Анатольевна.

— Мы хотели попросить у тебя денег взаймы, — скороговоркой выпалила младшая.

— Сколько? — коротко поинтересовалась хозяйка.

— Видишь ли, дети растут незаметно, а тут кооператив подвернулся…

— Сколько? — повторила старшая сестра, нетерпеливо перебив собеседницу.

— Вообще-то, нам много нужно. После короткой паузы добавила: — Дай, сколько сможешь.

— Какой суммы не хватает?

— Пяти тысяч.

Ирина Анатольевна, не сказав ни слова, ушла в другую комнату и через несколько минут вынесла пачку пятидесятирублевых купюр, бросив ее на стол.

— А теперь идите, — попросила она гостей.

Вконец изумленная сестра неуверенно взяла деньги.

— И расписки не нужно?

— Не нужно, — отмахнулась Ирина. — Мы же родные…

После ухода Гладилиных Ирина Анатольевна опустилась в кресло, откинула назад голову, закрыла глаза и задумалась. Но ей не суждено было долго пробыть в одиночестве. В комнату вернулась дочь.

— Я все слышала, мама!

Мать разомкнула отяжелевшие веки и внимательно посмотрела на Любу. Глаза дочери горели негодованием.

— Осуждаешь?

— Ты не имела права так поступать с моим братом!

— Я пыталась его найти, но не смогла, — сказала мать, оправдываясь. — Ты имеешь моральное право меня ненавидеть. — И она вновь закрыла глаза.

Люба демонстративно развернулась и вышла.

Ирина Анатольевна вновь взялась за наведение справок и вскоре выяснила, что хозяевами дачи, которым она подкинула сына, были Вершковы и что они сразу после этого случая переехали в столицу.

Ирина, не теряя времени, позвонила сестре в Москву и попросила ее навести справки об этих Вершковых. На этот раз Анна с готовностью откликнулась на просьбу сестры.

Вот уже неделю Ирина бросала ежеминутные взгляды на телефон, вышагивая по комнате. Сидеть она не могла, аппетит пропал, ожидание превратилось в настоящую пытку.

Дочь, возвращаясь из школы, шмыгала в свою комнату, не удосужившись даже взглянуть на мать. Из своей комнаты она выходила только в случае крайней необходимости.

В этот вечер все было как всегда. Старшая Казакова буквально не отходила от телефона, и стоило позвонить кому-нибудь из знакомых, она снимала трубку, не дождавшись конца первого звонка.

Но как только Ирина Анатольевна убеждалась, что на линии не ее сестра, у нее пропадал всякий интерес к абоненту, она отвечала вялым голосом, давая понять, что не расположена к продолжительному разговору.

Последние два дня знакомые почти перестали звонить. Длительное молчание телефонного аппарата еще больше удручало ее. Она подходила к телефону, снимала трубку, какое-то время слушала длинные гудки и клала ее на место.

Уже несколько дней Люба исподтишка наблюдала за матерью, подсматривая в щель чуть приоткрытой двери. Она понимала, что Ирина Анатольевна на грани нервного срыва, ей было невыносимо жаль ее. Страшно хотелось подойти, обнять родного человека за плечи, отвлечь и успокоить, но природная гордость не позволяла перешагнуть самой же установленную черту.

Ирина в очередной раз сняла трубку, чтобы послушать гудки, но их и в помине не было. Она положила и вновь сняла трубку, опасаясь, что АТС отключила телефон, но в этот раз услышала четкий голос телефонистки:

— Это квартира Казаковых?

— Да, да! — обрадовано закричала она.

— Вас Москва вызывает, — известил серый и монотонный голос.

— Большое спасибо, девушка, — поблагодарила она, но та ее уже не слышала. В трубке что-то щелкнуло, заговорила сестра:

— Алло, Иришка, алло.

— Да, Анюта!

— Я все узнала про Вершковых.

— Рассказывай! — У Ирины учащенно заколотилось сердце, во рту пересохло. Вот сейчас! Сию минуту она узнает о судьбе потерянного сына…

— В Москве действительно проживали Вершковы, — начала Анна Анатольевна, — которые переехали из нашего города. С ними был сын Саша, которого Инга Сидоровна родила уже в зрелом возрасте, перед самым приездом в столицу.

— Это мой сын! Мой! — перебила сестру Ирина Анатольевна. — Мне подсказывает материнское сердце.

— Да пойми же ты, они не усыновляли его, я сама видела документы.

— Федор Степанович был первым секретарем обкома партии, с его связями не составило бы особого труда сделать любые документы, — уверенно произнесла старшая Казакова. — Но ты сказала — проживали. Они что, уехали из столицы?

— Инга Сидоровна и Федор Степанович погибли в автомобильной катастрофе, — ошарашила своим сообщением младшая сестра.

— А мальчик?! Что с моим сыном?!

Ирина Анатольевна еле удерживала телефонную трубку в дрожащих руках. Ноги тоже отказывались повиноваться, и она села прямо на пол.