Супермаркет - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Житков cтр.№ 61

Окно выходило на широкую улицу, по которой сплошным потоком двигались автомобили всех мастей и марок. Тревожно зазвенел вывернувший из переулка трамвай. Мужчина вздрогнул.

Он переоделся в домашнее, напялил на ноги тапочки и пошел на кухню.

По кухне с рычанием и ревом по кругу ездил Артем. Его рот и щеки были густо измазаны шоколадом.

— Артем, ты можешь помолчать хотя бы пять минут! — попросил его черноволосый.

— Нет, — сказал Артем и с рычанием выехал в длинный коридор. Черноволосый поднял с полу шоколадную обертку, бросил ее в мусорной ведро под раковиной. Он поставил на конфорку чайник, залез в духовку, вынул из нее сковороду.

Его продукты в холодильнике лежали отдельно, в большом полиэтиленовом пакете. Мужчина достал сыр, ветчину, пакет замороженного картофеля, коробку с котлетами “по-киевски”. Он заглянул в стоящую на плите кастрюлю с супом, втянул в себя густой и вкусный запах, вздохнул, опуская крышку на кастрюлю. Черноволосый налил на сковороду подсолнечного масла и, когда оно накалилось и тонко затрещало, положил пару котлет, высыпал картофель.

Раздался телефонный звонок, в это же мгновение в кухню с ревом опять въехал Артем, едва не сшибив устремившегося к телефону мужчину с ног.

— Слушай, брат, знал бы, что ты будешь на меня постоянно наезжать, ни за что бы не купил тебе велосипед! — сказал мужчина. Он подошел к телефону, поднял трубку, но не сказал ни слова — просто слушал.

— Алло, алло! — прокричал в микрофон мужской голос на другом конце провода.

— Ну? — сказал тогда черноволосый.

— А, ну слава богу, объявился! — сказал голос. — Ну что, тебя, наверное, можно поздравить — наш общий друг выписался из больницы.

— Как это выписался? — спросил черноволосый.

— Просто так. Вот что значит молодой здоровый организм. Не дай бог, мне так заболеть — немедленно бы умер.

— Да, рак — это дело серьезное, — вздохнул черноволосый. — Но бывают иногда совершенно удивительные случаи, когда одной ногой человек в могиле, а потом раз! — и через неделю в городки с пенсионерами играет.

— Это не тот случай, — мрачно сказал голос. — Слушай, надо бы встретиться поговорить.

— Хорошо. Когда?

— Дай подумать, — трубка замолчала. — Все не так просто.

Черноволосый посмотрел на дверной косяк, на котором были две жирные отметки синей пастой: “Артем — 3 года”, Артем — 4 года”. Он взял с телефонной полки ручку, повернулся к косяку спиной, чуть поднял голову, коснувшись белой поверхности затылком. Чиркнул ручкой по косяку. Под неровной синей полосой вывел корявыми буквами: “Дядя Ч. 38 лет”.

— Ну?

— Значит так, давай-ка через полчасика подкатывай к фонтанчику у Большого. Там сейчас хорошо, симпатичные девушки гуляют.

— А мальчиков там симпатичных не гуляет? — усмехнулся Черноволосый.

— Кому что, — сказала трубка.

— Ладно буду. Только ты там поаккуратней, глазками смотри, — черноволосый повесил трубку, принюхался и вдруг вспомнил про котлеты с картофелем на сковороде. Он рванул по коридору к кухне.

От сковороды шел черный дым. Черноволосый сдвинул сковороду с конфорки, выключил газ. Артем на своем велосипеде с любопытством смотрел на “дядю Ч”.

— Ты же видел, что горит! — прикрикнул на него черноволосый. — Выключить -то не мог?

— Мама не разрешает, — сказал Артем.

— Ах, ну да! — вздохнул черноволосый. — Ты же у нас еще маленький.

Он варежкой-прихваткой взял сковороду, вытряхнул подгоревшие котлеты с картошкой в мусорное ведро.

— Ну вот, поужинали, можно и на свидание идти, — сказал мужчина, выходя с кухни. — Умойся, ходишь грязный, как черт!

Черноволосый быстро переоделся и закрыл дверь своей комнаты на ключ. Прежде чем выйти из квартиры, он вынул из кармана “Орбит”, разжевал одну подушечку, приклеил ее к косяку рядом с надписью “Дядя Ч. 38 лет” сверху налепил пятидесятидолларовую купюру.

— Это маме, — объяснил он удивленно взирающему на его манипуляции Артему.

Все скамейки, расположенные вокруг фонтана, были плотно забиты людьми. Черноволосый показался со стороны ЦУМа, в людском потоке пересек улицу. Много народу — это и плохо, и хорошо. Хорошо, потому что легко затеряться в толпе, плохо — точно также легко не заметить соглядатая со свинцовым взглядом.

Черноволосый стал прохаживаться взад-вперед, глазея по сторонам. Народ пил пиво и веселился. Краем глаза он еще издали заметил среди людей Евгения Викторовича. Заместитель директора никогда не опаздывал.

Черноволосый намеренно отвернулся, якобы не видя Евгения Викторовича.

— Ну что, прозевал? — Евгений Викторович хлопнул черноволосого по плечу.

— Прозевал, — соврал черноволосый.

— Еще профи называется! — усмехнулся заместитель директора. — Ну что, куда пойдем?

— Туда, — черноволосый махнул рукой в сторону ЦУМа, откуда только что пришел. — Я там уже все прощупал. Ситуация под контролем. Ресторан называется “Елки-палки”.

Евгений Викторович рассмеялся. — Именно то название, которое нам нужно. Потому что иначе нашу с тобой работу не назовешь.

— Надеюсь, слушать нас не будут.

Черноволосый с Евгением Викторовичем пересекли улицу, обогнули ЦУМ и галерею магазинчиков. Вошли в ресторан.

Девушка в русском сарафане поздоровалась с ними.

— Вы будете вдвоем?

— Да. Нам, пожалуйста, где-нибудь в уголке, чтобы никто не мешал.

Девушка провела гостей во второй зал, посадила в закуток рядом с печью, отгороженной от остального пространства ресторана деревянной перегородкой.

Черноволосый оглянулся по сторонам. За соседним столиком сидела парочка влюбленных. Они настолько были увлечены сами собой, что ничего вокруг не замечали.

Евгений Викторович выложил на стол сигареты и зажигалку. Пододвинул все это к черноволосому. Тот отрицательно помотал головой.

— Извини, забыл.

Он, действительно, забыл. Давно они не виделись.

Познакомился Евгений Викторович с черноволосым случайно, во время “стрелки” у Моргуна. “Стрелка” была в закрытом для посетителей частном клубе. Их тогда было трое: “папа”, Евгений Викторович и черноволосый. Моргун пригласил его специально для того, чтобы “заказать” одного очень влиятельного человека из банкиров, который хапнул лишнего на большой афере и теперь не хотел “делиться”. Вообще-то все “заказы” Моргун делал с глазу на глаз, но тут уж так получилось — не выгонять же пьяного Евгения Викторовича из-за стола! На самом деле, был он вовсе не пьян, а просто притворялся пьяным, потому что прекрасно понимал, что потом, при случае, можно всегда отпереться: “Ничего не знаю, ничего не помню, ничего никому не скажу — был нетрезв”. Потом получилось так, что они вместе оказались в туалетной комнате. Евгений Викторович заметил, как тщательно черноволосый моет руки.