Час волкодава - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зайцев cтр.№ 32

– Забавная байка. Спасибо, Степан. Мои умозаключения подтверждены реальными фактами из истории криминальной революции. Версия из гипотетической превратилась в рабочую. – Сан Саныч вытащил из пиджачного кармана пачку долларов, отсчитал пять бумажек. – На, держи, Степа, гонорар за рассказанную байку. Спрячь деньги в стол. Как говорил Винни-Пух: «Нам пора». Прощай, Степан Альбертович.

– Погоди! А как же имитация пыток? Имитировать пытки кто будет? – Дядя Степа одной рукой схватился за деньги, другой придержал Сан Саныча за рукав. – Без пыток люди мне не поверят! Не поверят люди в лажу с ограблением без пыток.

– Степан Альбертович! Ты же умный человек, – упрекнул Дядю Степу Сан Саныч, мягко высвобождая рукав пиджака из хватки детских пальчиков. – Уверен, ты сообразил, с какой целью я сделал перестановку в кабинете, зачем переместил аквариум с пираньями вплотную к твоему начальственному креслу.

– Я не смогу! Я сам не смогу сунуть ногу к пираньям. У меня духу не хватает. Начнут кусаться, и я заору, заору я раньше, чем ты успеешь, чем вы оба успеете сбежать. Людей переполошу, себя выдам, и вас схватят. Я сам не смогу, мне слабо!

– Уговорил, Дядя Степа, уломал, черт курчавый. Так уж и быть, я тебе помогу. Оцени – помогу совершенно бесплатно. Изволь, раз так просишь, получай гуманитарную помощь...

Кулак Сан Саныча, с виду совсем не сильно, молотом стукнулся о лысеющую голову директора «Золотой рыбки». Неплотно сжатый кулак ударил по лысине и отскочил вверх, а господин Михалков расплылся в кресле. Очки слетели на нос, с губы потекли слюни, глазки закрыты. Такое впечатление – уснул человек сладким сном.

Нагнувшись, Сан Саныч взялся за брючную складку на коленке Дяди Степы, приподнял тощую голень и аккуратно опустил ее в аквариум. Невзрачные, отнюдь не золотые рыбешки радостной стайкой набросились на инородный предмет, вторгшийся в их водную вотчину. Нога Дяди Степы обрадовала рыбок гораздо больше, чем пять минут назад окурок папиросы. Быть может, пираньи умеют различать, что съедобно, а обо что можно лишь зубки поточить. К башмаку рыбки остались равнодушны, накинулись на брюки, норовя подплыть под брючину, поскорее добраться до живого мяса. Вода в аквариуме сделалась красной буквально за пятнадцать секунд. Сан Саныч выдернул ногу господина Михалкова из багровой мути, закинул ее на стол, уложил поперек столешницы. С ободранных брюк стекла вода лужицей. Добрый десяток пираний плескался в луже на столе, беспомощно молотил хвостами по водяной пленке, сжимая маленькими цепкими челюстями кожу на варикозных голенях Степана Альбертовича, трепля острыми зубками лоскуты брюк.

– Полюбуйся, партнер, какие кусачие рыбки, оказывается, эти пираньи. – Сан Саныч порылся в карманах, нашел цилиндрик глушителя, достал пистолет и приладил глушитель к стволу. – Партнер, как там твой пациент, как себя чувствует дылда во фраке? Хорошо связан?

– Забинтовал на совесть. Он, кажется, уже очнулся, пытается шевелиться. Я ему в уши носовой платок порванный затолкал, он нас не слышит и не закричит – во рту кляп. Может, и Степана Альбертовича на всякий случай перебинтовать?

– Мысль дельная, однако ежели Дядя Степа очнется через пару минут и заорет – достоверность версии про грабителей станет почти абсолютной. Рискнем, партнер. Пошли быстрее отсюда. Через три минуты закончится действие моей легкой кулачной анестезии, и Степка завоет белугой. Сильнее бить побоялся, уж больно тщедушный Степа, от сильного анестезирующего удара может и околеть. Три минуты в запасе, не больше. За мной, партнер. Морда ящиком, пальцы веером, сопли пузырями. Пошли...

Сан Саныч сунул руку с пистолетом, снабженным глушителем, в карман пиджака. Пистолет в боковом кармане поместился едва-едва. Ткань топорщилась складками. Кулак, сжимающий рукоятку «ТТ», торчал снаружи. Бодрым, спортивным шагом Сан Саныч подошел к двери, открыл задвижку и выскользнул из кабинета. Чумаков привычно пристроился позади старшего товарища, шмыгнул в щель меж дверью и косяком, не оборачиваясь, захлопнул за собой дверь и пошел, отставая от Сан Саныча на шаг.

Покидали ресторан тем же путем, что и пришли. Вышли из коридорного аппендикса, где располагался директорский кабинет, свернули к кухне и столкнулись нос к носу с длинноногой блондинкой неопределенно-юного возраста.

– Степан Альбертович просили не беспокоить, ежели вдруг вы к нему направляетесь, – кивнул встречной блондинке Сан Саныч, ускоряя шаг.

Светловолосая девушка с ногами фотомодели, ничего не ответив, подозрительно покосилась на оттопыренный карман Сан Саныча, с любопытством оглядела Чумакова и проследовала далее, быть может, вопреки сказанному Сан Санычем, как раз в директорский кабинет. Чумаков попробовал представить, что будет, если спустя тридцать секунд услышит за спиной визг девицы, увидевшей обглоданную рыбками голень дяди Степы. Миша напряг воображение, и пред его внутренним взором предстали картины стрельбы, бега напролом, зуботычин и, весьма вероятно, собственной смерти. По спине Чумакова от поясницы к затылку пробежали мурашки, на лбу выступили капельки пота.

Вспотевший лоб Чумакова на пышущей жаром кухне никого не удивил, равно как и деловито шагающий невозмутимый Сан Саныч. Через кухню партнеры прошли, наслаждаясь равнодушием и безразличием поварской челяди.

У черного входа, у закрытой двери на улицу произошла заминка. До сих пор здесь лежали, точнее – полусидели, привалившись к стенке, удаленные со своего поста стараниями партнеров охранники Гарик и Кирилл. У одного красные распухшие глаза, у другого – сдвинутая набок челюсть. Вокруг травмированных охранников теснились служащие Дяди Степы. Две дамы ресторанно-общепитовской наружности, четверо молодых людей – очевидно, коллеги пострадавших и пожилой господин в белом халате, то ли повар, то ли медицинский работник.

Кира и Гарик опознали в приближающейся парочке своих обидчиков с первого взгляда. Свернутая челюсть одного нервно задвигалась, воспаленные глаза другого часто заморгали. Коллеги-охранники, дамы и господин в халате правильно истолковали жесты пострадавших. Двенадцать пар глаз разглядывали партнеров с нехорошим интересом. Особого внимания удостоился оттопыренный карман Сан Саныча.

– Посторонитесь, господа, позвольте выйти, – властным, не терпящим возражений голосом пробасил Сан Саныч. – Паршиво несете службу, господа. Степан Альбертович разгневан до истерики...

Истошный, дикий крик, скорее даже – истошный вопль достиг ушей маленькой толпы у служебного входа-выхода очень некстати. Как раз в тот момент, когда Сан Саныч с Мишей пробрались к дверному проему, растолкав плечами хмурый ресторанный народ, как раз в ту секунду, когда Сан Саныч толкнул дверь на улицу, когда пахнуло свежестью со двора и ветер метнул в предбанник ресторана горсть дождевых капель, как раз тогда издалека, со стороны кухни послышался приглушенный расстоянием, ослабленный лабиринтом перегородок внутренних помещений, однако достаточно отчетливый и хорошо различимый дикий вопль, истошный крик.

– Слышали? – нашелся Сан Саныч. – Слышали, как вопит, надрывается ваш начальник Степан Альбертович? И я его понимаю. Представьте, что было бы, окажись мы с партнером не специально нанятыми людьми ради проверки бдительности охраны, а всамделишными налетчиками?.. За мной, партнер.