Иллюзия жизни - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Черненок cтр.№ 8

– Его.

– И сам Гоша погорел?

– Самого по обугленным костям опознать трудно, – не стал скрывать Слава.

Розовое чисто выбритое лицо Синякова покривилось в болезненной гримасе. На какое-то время Витя словно потерял дар речи.

– Цирк с конями… – наконец тихо проговорил он и гневно завозмущался: – Бесконтрольная братва распоясалась хуже итальянской мафии! Зря в России «вышку» замораторили. Торгующие смертью жить не должны!..

– Остынь, Витюшка, – спокойно сказал Голубев. – Чего раскипятился, будто сам в замазке?

Гневный запал Синякова тут же погас. Лицо его сделалось скорбным. Витя опустил взгляд на сцепленные в пальцах руки и заговорил вроде как с обидой:

– Не гневи Бога, Вячеслав Дмитрич. После тухлой замазки трехгодичной давности я зарок себе дал, что никогда больше не буду ввязываться в групповухи. Есть же хорошая пословица: «Что знают двое, то знает и свинья». В этом я убедился на собственном опыте. Да и отношения с Царьковым у меня были без напряга, чтобы забивать с ним «стрелку» для сведения каких-то счетов.

– А с кем у него был «напряг»? – спросил Слава.

– Клянусь, не в курсе. Последние три года я появляюсь в райцентре, когда мамке надо помочь. Прежних связей не поддерживаю, на глаза ментам не лезу и никакой информации о криминальной паутине, естественно, не имею.

– Даже предположительно ничего не можешь сказать?

– Не могу, не знаю.

– Есть деловое предложение… – внезапно сказал Голубев и сделал выжидательную паузу.

– Какое? – не выдержав затяжного молчания, спросил Синяков.

– Прозондируй у братвы, что за душегубы появились в райцентре. Раньше у нас таких не было.

Брови Синякова нахмурились, а взгляд ускользнул в сторону.

– Не обижайтесь, Вячеслав Дмитрич, но в азартную игру под названием «Стукач» я не играю, – сухо проговорил Витя. – Во-первых, она из разряда шулерских, во-вторых, опасна для жизни. Братки мочат стукачей безжалостно.

– Трусишь?

– Нет, берегу собственную голову.

– Ну, что ж, Витюшка… Как говорят умные люди, на нет и суда нет, – завершил разговор Слава и, пожав Синякову кисть руки, поднялся со скамейки.

Синяков проводил его долгим взглядом. Заметив подъезжающий к остановке автобус, будто испугавшись, вскочил на ноги и торопливо зашагал по направлению к «Автосервису».

Несмотря на сильное повреждение трупа огнем, Борису Медникову удалось установить, что смерть потерпевшего наступила до пожара от кровоизлияния при переломе шейных позвонков с разрывом позвоночной артерии в результате сильного удара тупым предметом по задней поверхности шеи. В качестве орудия убийства был использован толстый металлический прут, обнаруженный на месте происшествия. Убийцы затолкали мертвое тело в автомобиль и, облив бензином, подожгли.

Антон Бирюков, прочитав заключительную часть экспертизы, посмотрел на сидевшего в его кабинете судмедэксперта и спросил:

– Борис, о титановой пластине в затылочной части черепа потерпевшего что скажешь?

– Это заживленная травма, примерно, пятнадцатилетней давности, – ответил Медников. – Иными словами, в молодом возрасте парень перенес сложнейшую трепанацию черепа.

– Теперь сколько ему лет?

– Около тридцати пяти.

Бирюков посмотрел на сидевшего рядом с Медниковым следователя Лимакина:

– Совпадает с возрастом Георгия Васильевича Царькова, владельца сгоревшей «Тойоты».

– Совершенно верно, Антон Игнатьевич, – подтвердил следователь. – По всей вероятности, вместе с машиной сгорел и хозяин…

Едва начавшийся разговор прервал внезапно вошедший в кабинет Слава Голубев. Привычной скороговоркой бросив короткое «Здрав-желаю!», он с ходу плюхнулся на стул и командным тоном будто приказал:

– Докладывайте, коллеги, чем занимаетесь?

– По-крупному выиграл в Бингошоу? – усмехнувшись, спросил Лимакин.

– Дуркует опер, – буркнул Медников.

Голубев повернулся к нему:

– Спокойно, эскулап, без дураков. Могу через суд привлечь к ответственности за оскорбление.

– Диагноз оскорблением не является.

– Успокойтесь, друзья, – сказал Бирюков. – Давайте говорить по делу.

– Дельце, Игнатьич, на этот раз нам выпало – печальней некуда, – живо отозвался Голубев и покосился на судмедэксперта. – Какую сказку эскулап написал?

Бирюков подал ему заключение экспертизы. Пробежав сосредоточенным взглядом машинописный текст, Слава воскликнул:

– Все ясно! В своей «Тойоте» сгорел Гоша Царьков. Он с афганской войны носил в затылке металлическую пластину.

Вернув заключение Бирюкову, Голубев стал подробно рассказывать о своем разговоре с тетей Мотей Пешеходовой, затем – с Витей Синяковым. Когда он умолк, Бирюков сказал:

– Давно я не слышал о карманнике Синякове.

– Витюшка утверждает, что перестал чистить чужие карманы. Перешел на легальный бизнес: играет в казино и в бильярдной. Там к уголовной ответственности не привлекают. Разве только канделябрами могут побить шулера.

– На всех мошенников канделябров не хватит, – усмехнулся Лимакин.

– Это, Петя, не наша проблема, – Голубев наморщил лоб. – Лично меня в данный момент беспокоит назойливый вопрос: из какой корысти Царьков назвался Федором Разиным?… Кладбищенский сторож вроде бы не финтил. И о черном джипе, и о Витюшкином красном «Запорожце» с белыми полосками правдиво сказал, а вот насчет Федора Разина какую-то шараду выдал… – Слава обратился к судмедэксперту: – Может, у Царькова сдвиг по фазе во время поминок произошел или что-то другое?…

Медников с прищуром посмотрел на Голубева:

– Ты предпочитаешь писать карандашом или на бумаге?

– Не понял твоего вопроса.

– А свой понимаешь? По трупу, сыщик, невозможно определить, какие мысли одолевали человека накануне смерти.

– Я думал, ты хотя бы предположительно скажешь.

– Предполагать можно, что угодно, но пользы от этого мало.

– Ладно, Боря, замнем для ясности. Сегодня еще раз сгоняю на Кедровую и душевно побеседую с ветераном Пахомовым, который по словам Пешеходовой, знает Царькова лучше, чем она.

– Как зовут этого Пахомова? – заинтересовался Бирюков.

– Андриян Петрович.

– Так это же мой земляк, из Березовки. Когда я учился в школе, он заведовал колхозной зерносушилкой. После выхода на пенсию Андриян переехал жить в райцентр. Интересный старик. В механических делах мастер – золотые руки и в поэзии большой дока. Его стихи публиковались в районной газете. Даже в журнале «Сибирские огни» несколько стишков было напечатано. Из Новосибирска к нему приезжали профессиональные поэты. Петрович их в школу приводил. Такой вечер поэзии закатили, что из наших школяров, пожалуй, один я не увлекся сочинительством.