Славься! Коронация «попаданца» - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 8

Одной из ключевых причин резкого спада активности оказалось задержание некоего Джона Рассела — бывшего министра иностранных дел Великобритании. Он солгал в своем письме Шувалову, заявляя, что покидает пределы России, в надежде на то, что оно станет известно Александру. На самом деле Джон принял самое что ни на есть активное участие в борьбе стихийно организованного подполья, пытаясь создать хоть какие-то серьезные силы для противодействия новому Императору. Ради чего был готов на все. Дошло до того, что, отчаявшись, он пошел ва-банк и лично руководил тем грандиозным покушением на Александра в январе этого года, во время его переезда из Санкт-Петербурга в Москву.

Впрочем, задержать его получилось случайно. Лишившись большей части своих информаторов в Санкт-Петербурге, Джон был выдавлен в провинцию, где его приютил родственник одного из его ближайших подручных, погибших в ходе осенних чисток. По воле случая это поместье находилось недалеко от полотна Николаевской железной дороги, так что диверсия на оной напрашивалась сама. Да и не знал Рассел, что нельзя «хулиганить» рядом с конспиративной квартирой, дабы ее не «палить».

В Великобританию ему возвращаться было нельзя без какой-либо существенной победы — в противном случае его просто сделают одним из козлов отпущения. Ведь при столь серьезном провале всегда летят головы. Поэтому, когда один из немногих оставшихся осведомителей сообщил, что Александр собирается переезжать в Москву, Джон увидел в этом свой последний шанс. Надежду на реабилитацию. Ресурсов оставалось мало, как и исполнителей, поэтому он решил сделать ставку на один решительный удар.

Но ничего не получилось. Акция провалилась еще на стадии подготовки. Сначала следы непонятной суеты около путей на коротком перегоне были обнаружены бригадой путевых обходчиков, которые сообщили о странностях «куда следует». Потом рутинная проверка связей заговорщиков выявила родство хозяина имения с одним из активных участников мятежа. Последующая мягкая разведка обнаружила подозрительно большое число постояльцев у провинциального помещика. Что осталось тайной для Джона и его людей.

Когда же пришло время действовать, то отряды, посланные для взрыва мостов и пути, попали в засады, разоружившие их без единого выстрела, а основной состав банды напоролся на кинжальный пулеметный огонь из поезда-приманки. Из-за чего это бандформирование было частично истреблено, частично рассеяно буквально за несколько минут.

Ситуация развивалась совершенно по другому сценарию, нежели предполагал Джон. Оказались перерезаны даже пути отхода из злополучного имения. Поэтому скрыться тогда удалось лишь самому Расселу с небольшой группой лично преданной охраны, да и то случайно.

Впрочем, подобный вариант событий рассматривался сотрудниками КГБ как вероятный, поэтому по следам уходящих бандитов вышел небольшой летучий отряд казаков, усиленный тачанкой. Благодаря чему погоня завершилась довольно быстро — на небольшом хуторе в двадцати километрах от поместья, где отряд Джона Рассела окружили и вынудили сдаться.

Все это создало очень интересный прецедент. Никогда прежде руководитель Foreign Office, пусть даже и бывший, не оказывался в руках Императора Российской империи, да еще с такими обвинениями. Хотя, конечно, ни по каким официальным каналам его задержание не афишировалось. Просто схватили и отправили в подвальчик — диктовать «мемуары».

Джон понимал, что это конец, и даже пытался несколько раз совершить самоубийство. Но люди Путятина были уже достаточно опытны, а потому каждый раз у «товарища» ничего не получалось, что приводило его в полное душевное смятение. А как добрались до Москвы, то он вообще скис и потерял боевой запал. Ведь пытаться совершить самоубийство в смирительной рубашке, да еще со сломанными ногами, — не самое простое дело.

* * *

Захват Джона Рассела в плен поставил жирную точку в многочисленных попытках дестабилизировать обстановку в государстве самыми примитивными способами. Оставшиеся изолированные группы оказались без единого центра управления и просто прекратили свою деятельность, ожидая распоряжений. За этим занятием их и заставали доблестные сотрудники КГБ с револьверами наголо. Джон их сдавал легко и непринужденно, понимая, что отпираться нет никакого смысла. Уже нет. Он потерял все и проиграл эту партию, которая, по всей видимости, стала для него последней. А так как умирать в мучениях он не хотел, то его желание общаться со следователями было просто поразительно. Особенно Рассела страшила участь подопытной мышки, вызывая у него буквально приступы паники. Поэтому с Джоном получилось легко договориться — он не попадает «на опыты», но ровно до того момента, пока честно и откровенно сотрудничает.

17 февраля 1868 года. Москва. Кремль.

Большой Николаевский дворец.

Александр вошел в зал и посмотрел на практически синхронно вставших учеников, выдавших скороговоркой приветствие. Небольшая аудитория закрытой школы была достаточно пестра этнически и сословно. Впрочем, несмотря на феерическое разнообразие, делающее честь любому из Интернационалов, [8] всех их объединяло несколько важных особенностей. В высшую школу управления [9] набирали людей по трем базовым критериям. Во-первых, это высокие или исключительные умственные способности, сопряженные со складом ума типа «дженералист». [10] То есть не только поразительно сообразительные ребята, но и способные оценивать ситуацию с самых разных ракурсов, в том числе и в контексте более сложных и масштабных явлений. Во-вторых, у каждого из парней должна быть безупречная репутация. Даже тень намека на какие-то недобросовестные поступки, совершенные в прошлом, перечеркивали шанс кандидата на успешный отбор в школу. В-третьих, преданность Российской империи. Александр отбирал в эту школу только искренних патриотов, которые радели о благе Отечества, «не щадя живота своего». Таких было немного, но встречались. Они во все времена встречались, но редко попадали в руководство. Ведь в классической бюрократической системе без ряда определенных личных качеств пройти наверх подобным людям просто невозможно. А эти ребята относились к категории «не украсть и не покараулить». А такое при «освоении» бюджетов и получении взяток с откатами совершенно не приветствуется. Поэтому они и застревали на уровне слесарей, механиков, станционных смотрителей и так далее, лишь изредка волею судьбы оказываясь на вершине той или иной социально-политической волны. Как, например, Суворов или Ушаков. В военном деле да в тяжелое время просто появлялось больше шансов для действительно толковых ребят оказаться у руля, да и то ненадолго. И Императору это не нравилось, поэтому он использовал личные рычаги воздействия для формирования элементов новой, адекватной государственной элиты.