Поднимите мне веки - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 81

– Куда глаза глядят. Но прощаться не собираюсь – свидимся еще. А пленных я тебе завтра же пришлю на подворье, хоть в этом меня очистишь, – на прощанье бросил я боярину, уже направляясь к выходу.

Конечно, это мало что давало, поскольку, худо-бедно открутившись от одного обвинения, с остальными я все равно ничего поделать не мог.

Про указ, который, кстати, официально на свет так и не появился, еще так-сяк, а вот про казну… Отговорки про украшения и кухонную утварь тут не пройдут, да и не все взятое туда вписывается.

К примеру, золотые статуэтки апостолов. Куда мне их приспособить? Для украшения вроде бы громоздки, в качестве монисто на грудь или сережек в уши никаким боком, а как кухонная утварь тоже не годятся.

А уже если добавить к ним Нептуна, павлина, пеликана и прочее зверье, то тут я и вовсе получаюсь кем-то вроде Багдадского вора.

Насчет куда глаза глядят я, признаться, соврал. После этой беседы у меня была одна дорога – в Малую Бронную слободу, поскольку подставлять Дугласа, отсиживаясь у него, я не хотел, а подворье на Никитской расторопная мать Аполлинария уже заселила, и ни к чему беспокоить монахинь визитом своих бравых молодцов.

Первое, о чем я объявил своим людям, собравшимся в маленьком домике на совещание, так это о дальнейшем плане действий, который прозвучал почти фантастично:

– Будем брать… царские палаты.

По счастью, мои спецназовцы научно-фантастической литературы не читали, так что восприняли это известие не просто спокойно, но и с некоторым восторгом, а те, кто прибыл со мной на струге и слышали все, что я сказал на прощанье, вообще отнеслись к моему заявлению с пониманием.

Еще бы. Уж это деяние так деяние.

С таким потом и впрямь не стыдно появиться перед царевной.

Легкое сомнение вызвал у них только сам государь – все-таки священная особа, хотя и до сих пор не венчанная на царство, но я сразу его развеял, твердо заявив, что с Дмитрием ничего не случится. Мне всего-навсего надо с ним поговорить и кое в чем убедить без применения насилия, вот и все.

Вообще-то план действительно можно было бы назвать безумно дерзким, если бы у меня под рукой не имелось людей, которые совсем недавно дежурили в дворцовых покоях и прекрасно знали их расположение.

Конечно, Басманов мог расставить посты несколько иначе, но навряд ли он стал менять заведенный еще при Борисе Годунове порядок, а когда я старательно припомнил все посещения государевых покоев после того, как туда уже вселился Дмитрий, то пришел к окончательному выводу, что все осталось без изменений.

Рогаток в Кремле практически нет, а те, что имелись, легко обогнуть, тем более что подходить следовало со стороны царского двора, а проникнуть туда через стену не столь и сложно.

Главное, бесшумно подкрасться и снять – но ни в коем случае не убивая, а лишь оглушив, – первый пост, выставленный на крыльце заднего двора, а уж там, переодевшись в форму иноземных телохранителей, все-таки взятых Дмитрием на службу, будет попроще.

До ночи тоже есть где отсидеться – на моем собственном подворье в Кремле. Разумеется, всю дворню для надежности придется до утра запереть в подклети, имитируя захват, благо что на мне грехов как на барбоске блох, и одним больше, одним меньше роли не играло.

Квентин только ошалело взирал на уверенные действия моих людей и время от времени беспомощно повторял:

– Ты что? Ты что? – хотя я вроде бы все объяснил ему в самом начале.

Нет, о том, что собираюсь делать дальше, разумеется, и речи не было, но растолковал, что мы пробудем до утра, и все. В конце-то концов, имею я право слегка похозяйничать в собственном доме?

Затем шотландец ушел к себе в опочивальню и больше не выходил. Как я предположил, очевидно, он до сих пор не мог мне простить похищение царевны.

Вообще, он вел себя как-то странно, но мне было не до него – предстояло еще раз все обсудить со своими гвардейцами.

Бродячих спецназовцев Дмитрию я показывать не хотел, поэтому они должны были следовать в авангарде недолго, а потом занять позиции в хвосте, прикрывая наш отряд, насчитывающий два десятка человек.

Кроме того, надлежало предусмотреть и разработать вариант, если кто-то из часовых все-таки успеет поднять тревогу, причем в тот момент, когда мы уже забредем далеко в глубь покоев и будем находиться рядом с опочивальней либо вообще внутри нее.

Это было бы самым неприятным. Получалось, что я лишь без толку засвечу своих людей и при этом не выполню главного. Но тут я как ни крутил, а что-либо придумать не сумел, кроме одного – арьергарду придется брать огонь на себя и отвлекать прибежавших на шум, отступая в сторону Запасного дворца, но только отвлекать, не больше, после чего сразу исчезнуть.

Принимать бой не имело смысла – одних телохранителей могло сбежаться несколько сотен, а нас всего два десятка. Следовательно, оставалось единственное – действовать молниеносно и постараться не допустить проколов.

В свой терем возвращаться было глупо. Разве только для того, чтобы забрать остававшихся в нем и всем вместе уходить в сторону соседнего терема, располагавшегося через дорогу, ведущую к Троицким воротам.

Принадлежал он покойному Богдану Бельскому, но, как успели выяснить мои люди, Дмитрий еще никому его не подарил, и он после смерти хозяина продолжал пустовать.

Ночь выдалась как по заказу – пасмурная, на небе ни единой звездочки, и я с благодарностью помянул Ладу.

В дальнейшем все шло тоже как нельзя лучше. Лишь Кострик не смог удержать громоздкое тело немца-телохранителя, и он при падении слегка громыхнул своими доспехами о ступени, но во дворце никто ничего не услышал или не обратил внимания.

Двое самых крепких и высокорослых мгновенно содрали одежду с дюжих гансов, которых связали и аккуратно запихали в какой-то чуланчик. Ночь теплая, так что не замерзнут.

Однако едва я глянул на своих переодевшихся ребят, как понял, что даже этого делать было вовсе не обязательно.

Я-то полагал, что у иноземных телохранителей некая особая униформа, отличающая их от обычных ратников, но оказалось – самая обычная, только понаряднее. Потом лишь дошло, что они при всем желании не успели бы ее пошить, даже если бы заказали.

Убивать кого бы то ни было я строго-настрого запретил и даже приказал на всякий случай сточить острия арбалетных стрел, да и не понадобилось стрелять.

Работали тройкой. Вначале я и двое переодетых ребят по бокам уверенно шли к очередному посту, причем не таясь и не скрываясь.

Эта уверенность и сбивала с толку караульных. Срабатывал стереотип – злоумышленники так идти не могут, поскольку их специфика требует красться.

К тому же мы на подходе еще и спокойно переговаривались, пусть вполголоса, но тем не менее, что расслабляло еще больше, ведь разговоры велись на немецком.