Поднимите мне веки - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 101

После эдакого сумбурного сообщения художник подбоченился, всем своим горделивым видом давая понять, что если бы не его страшная угроза, то как знать, как знать…

Я не стал разочаровывать Микеланджело. Напротив, заверил его, что от всей души благодарен своему спасителю, который неистово боролся за мое спасение, не убоявшись даже царя, и еще раз украдкой на всякий случай огляделся по сторонам – всех ли обнял, никого не забыл?

– Ежели ты ищешь князя Дугласа, то, когда я за ним заехал, он мне поведал, что, мол, в своем терему тебя ждать станет, – неверно истолковал мое поведение Хворостинин.

Вот как, в своем терему…

Это с каких же пор он стал его? Или Дмитрий расплатился им за предательство?

Впрочем, сейчас не до разборок с недвижимостью – надо подумать, как отпраздновать свое возвращение на волю и то, что теперь практически все позади.

Оставалась лишь Любава, но я не думаю, что Дмитрий станет упрямиться из-за какой-то монашки. Имелись дела еще и помимо нее, но опять-таки пустяковые, не требующие незамедлительного решения, то есть до завтра-послезавтра вполне подождут.

Итак, как обмыть, а главное – где, поскольку видеть шотландца мне чертовски не хотелось.

Но тут подходящий альтернативный вариант выдвинул князь Иван, робко предложивший заглянуть к нему на подворье, которое совсем близко.

А что, это мысль. Правда, боюсь, что дело вновь непременно дойдет до виршей, но зато там не будет Квентина, тем более что он, скорее всего, не знает, где живет Хворостинин. Вот и пусть дальше ждет меня… в своем терему.

– Надеюсь, места у тебя хватит для всех? – на всякий случай уточнил я и выразительно кивнул в сторону шестерки гвардейцев.

Сразу оживившийся князь Иван с пылкой горячностью заверил, что голодным и тверезым из-за стола никто не выйдет, и мы веселой толпой подались к нему.

Слово свое Хворостинин сдержал и даже, если можно так выразиться, перевыполнил его. Стол ломился от яств и выпивки.

Правда, без виршей не обошлось, но не за пиршеством, а еще до него, пока слуги носились туда-сюда, выставляя на нарядную алую скатерть одно блюдо за другим.

Надо сказать, что Иван выказал себя примерным учеником – в его последнем стихотворении я понимал практически каждое слово. Разумеется, звучали пока его стихи слишком выспренне, было слишком много патетики и еще много чего слишком, но тут уж ничего не попишешь – как может парень, так и строчит.

Однако когда он отвлекся, давая очередные ценные указания дворскому, я обнаружил на дальнем углу его стола стопку изрядно помятых исписанных листков. Вообще-то без позволения хозяина нехорошо самовольно рыться в чужих вещах, я и не стал, но заинтересовался надписью вверху самого первого листа: «Роспись о приданом».

– Никак жениться собрался? – весело спросил я вернувшегося Ивана.

– Да нет, – замялся он. – То тоже я на досуге как-то, для потехи, а выкинуть все руки не доходили…

– Вирши, что ли? – изумился я.

– Какие там вирши… – раскраснелся от смущения Иван. – Так, баловство одно. Сказываю же, для потехи писано. – И торопливо скомкал лист.

С трудом уговорил его показать, перед тем как он выбросит. Может, я бы и не настаивал, но странный заголовок заинтриговал не на шутку.

А через минуту после начала чтения я обнаружил, что Хворостинин может писать и иначе, причем куда лучше – без всяких «слишком», да и рифма практически не хромала.

Успел я прочитать лишь самое начало, но мне хватило и этого: «Вначале восемь дворов крестьянских, промеж Лебедяни, на Старой Резани, не доезжая Казани, где пьяных вязали, меж неба и земли, поверх леса и воды; да восемь дворов бобыльских, в них полтора человека с четвертью, три человека деловых людей, четыре человека в бегах, да два человека в бедах, один в тюрьме, а другой в воде…» [79]

Дочитать не успел – малиновый от смущения Иван, не выдержав, бесцеремонно выхватил у меня лист, очевидно неправильно поняв мой смех.

– Сказывал ведь, баловство, – почти простонал он.

– Иван Андреевич, – проникновенно произнес я, кладя ему руку на плечо и аккуратно вынимая у него скомканный листок. – Поверь мне, что это не баловство. Больше тебе скажу – прочитав всего лишь начало, я сразу убедился, что ты и впрямь поэт. И таланта в тебе… – Я выразительно закатил глаза к низенькому потолку опочивальни.

Хворостинин недоуменно уставился на меня, не веря своим ушам.

Убеждал я его долго – никак не укладывалось в голове князя, что шутливое баловство тоже может быть стихами, а ему, балбесу эдакому, надо работать дальше, причем именно в том же направлении, то есть делать упор на юмор и сатиру, раз у него так здорово получается.

Каждая строка звучала у него в этой «Росписи» просто и незамысловато, но весьма и весьма. Прямо тебе Гоголь в стихах:

– Неужто и впрямь оное баловство ты взаправду за вирши числишь?! – спустя несколько минут взмолился он, продолжая сомневаться, не разыгрываю ли я его.

– Баловство… – протянул я. – Да ты только вслушайся, как звучит. – И с выражением прочел: – «Да с тех же дворов сходится на всякой год всякого запасу по сорок шестов собачьих хвостов, да по сорок кадушек соленых лягушек, киса штей, да заход сухарей, да дубовой чекмень рубцов, да маленькая поточка молочка, да овин киселя; а как хозяин станет есть, так не за чем сесть, жена в стол, а муж под стол; жена не ела, а муж не обедал…»

– Шутковал я, – прошептал он.

– Вот так и дальше… шуткуй, – твердо произнес я.

Хворостинин послушно кивнул, хотя, судя по озадаченному лицу князя, он ничего не понял и по-прежнему продолжает искренне считать свое сочинение глупой никчемной безделицей.

Ну что ж, тогда поступим иначе.

– Я тебе забыл сказать, что с Пушкой еще один сын боярский ехал, – начал я. – Крыло его звали, а в крещении, кстати, точь-в-точь как тебя, тоже Иваном. Да и батюшку его Андреем величали, как и твоего. Вот послушай-ка…

Басен Крылова я помнил немного, от силы пяток, не больше, то есть те, что задавали выучить в школе, да и то опасался, что могу забуксовать на середине, позабыв строку. Однако страхи оказались напрасными, и «Квартет» я процитировал, ни разу не сбившись.

Хворостинин оживился, хотя тут же самокритично заметил, что оное написано куда изящнее и опять же с мудрым поучением на конце, каковое у него напрочь отсутствует.

– А ты хотел все сразу?! – возмутился я. – Ишь какой быстрый. У тех боярских сынов тоже, думаю, поначалу выходило не ахти, да и лет им было никак не меньше тридцати, так что сколько там получается лет у тебя в запасе?