Наследник Петра. Подкидыш - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Величко cтр.№ 37

– Как сказать, – покачал головой Миних, – начинать думать никогда не бывает рано, а вот поздно – это случается, и часто. Если решено, что когда-нибудь у России будут корабли с паровыми машинами, то готовить для них механиков и прочих людишек вплоть до капитанов нужно уже сейчас.

– Ладно, в общем, я согласен, и давай сделаем так. Летом съездим в Петербург, посмотрим, что там и как, а то я слышал, будто город сей потихоньку начал хиреть. Среди моряков подберем несколько десятков помоложе да потолковей, и чтобы были согласны служить на новых кораблях. Ближе к осени я привезу их в Москву, и пусть они на заводе у Нартова учатся обращению с машинами. Ты же останешься в Питере надзирать за постройкой первого парового судна. А чтобы никто раньше времени не начал проявлять к нему интерес, говори, что строится царская яхта. И труба там нужна… ну, скажем, для бани. Или для пекарни какой-нибудь особой, не суть. Царь же на ней плавать будет!

– Моряки говорят «ходить», государь.

– А я пока еще не моряк, так что мне можно. Значит, в ближайшее время жду от тебя бумаги, где будет написано, сколько денег и когда потребуется для постройки такого корабля. Без машины: с ней будем отдельно разбираться. Потому как есть у меня большое подозрение, что моего содержания, хоть и увеличившегося против прежнего более чем в три раза, хватит только на лодку, коя сможет плавать отсюда в Кремль и обратно. Вообще-то деньги у нас будут, но не сегодня и не завтра.

И даже не послезавтра, закончил про себя император. А никак не раньше середины следующей зимы, да и то если у Порфирия Баташева все получится как задумано.

После беседы с Минихом молодой император надолго задумался. Но вовсе не о способах установки паровика на корабль – в конце концов, сколько ошибок при этом ни наделай, обязательно выяснится, что в истории техники был уродец и хуже. Тем более что строить придется явно не «Грейт Истерн», а для начала нечто небольшое и учебно-тренировочное. Нет, Новицкого привело в задумчивость другое.

С самого начала было ясно, что в роли Петра Второго ему понадобятся помощники. И для того чтобы они работали в полную силу, им надо что-то дать взамен. Иногда это бывает нетрудно, как, например, в случае с тем же Баташевым. Ну очень хотелось человеку стать дворянином! Да и от золота он тоже отказываться не собирался, так что теперь как миленький работает над расширением финансирования императорских проектов. Или взять Ершова. Перспектива из простого лакея дослужиться до гофмейстера двора подвигла его на такое трудолюбие, что просто диву даешься. Даже пить перестал, хотя раньше, по бабкиным сведениям, частенько позволял себе заложить за воротник. Кстати, надо подумать, что оставить ему в качестве морковки, когда он все-таки получит свой вожделенный чин.

Много их уже, почувствовавших возможность подняться повыше, подытожил Сергей. Но это нужно не всем. Нартов видит смысл жизни в создании все новых и новых механизмов, каждый из которых будет лучше предыдущего. И еще ему хочется, чтобы эти его устремления воспринимались не как чудачества, а как достойнейшее занятие для государственного мужа. Молодой император понял это с первой же встречи, и теперь оставалось всего лишь время от времени поддерживать уверенность механика в том, что все его начинания обязательно получат необходимую поддержку на самом верху.

А вот Христофор Антонович Миних, обрусевший немец, стоял особняком. Не нужно ему было от царя ни званий, хотя, конечно, со временем он не откажется стать фельдмаршалом, а потом, глядишь, и вовсе генералиссимусом. Ни денег – их у него сейчас больше, чем у самого Сергея. Генерал-аншефу нужен был сам император. В качестве фигуры, которая поведет державу к могуществу и процветанию при посильной помощи его, Христофора Миниха. Может, он думал не совсем такими словами, но суть от этого не менялась.

«Вот так, – прикинул Новицкий. – Если хочу, чтобы мне верно, преданно и с радостью служил этот человек, придется самому точно так же служить России.

Да, но я же вроде не против, – продолжил рассуждения молодой человек. – Наоборот, очень даже «за»! Царем ведущей мировой державы быть куда приятней, чем сидеть в занюханном дворце посреди бардака и соображать, ту ли страну назвали Гондурасом. Правда, у меня есть миссия, которая вроде бы никоим боком не относится к озвученной задаче. Хотя это как сказать! Научный престиж тоже вещь немаловажная. Ладно, с паровиком все в порядке, полезность этой машины не вызывает сомнений, хотя тот экземпляр, к постройке которого скоро приступит Нартов, предназначен всего лишь для вращения четырехкиловаттного генератора. Его тоже придется сделать, и он опять-таки не будет лишним и после благополучного запуска маяка. Правда, здоровенные высоковольтные конденсаторы, для изготовления которых я уже заказал бумагу, воск и свинец, пожалуй, ни к чему полезному приспособить не удастся. Зато вместо «лейденской банки» в будущих учебниках физики окажется «нартовский бочонок», что тоже неплохо. Да и насчет их бесполезности, похоже, мысль была поспешной. Пес с ним, с еще не родившимся доктором Гильотеном, не будем перехватывать у него лавры изобретения головоотделительной машины. Возьмем массивный дубовый стул, подведем к ножкам и подлокотникам провода от конденсатора, зарядим его до двух киловольт, а потом останется только посадить кого-нибудь очень вредного в это кресло и включить рубильник. Так что – подведем итог – зря я тут комплексую. Выполнение моего задания ничуть не помешает реализации того, чего ждет от меня Миних и другие, ему подобные».

Нартов не задержался с выполнением заказа на медные и железные пластины, принеся их во дворец уже через два дня. И попытался узнать более конкретно, что именно с ними собирается делать царь, но услышал в ответ, что ему, разумеется, все покажут и расскажут. Только по завершении опытов, кои продлятся не более недели.

– Я не хочу выносить на суд людской незрелые плоды ума своего, – заявил Новицкий, и вроде как Андрея Константиновича удовлетворило такое объяснение.

Нашатырь нашелся прямо по месту жительства – оказывается, здесь им что-то чистили. Когда Ершов принес образец в небольшой склянке, поначалу Новицкий впал в сомнение. По идее, раствор хлорида аммония должен быть прозрачным, бесцветным и не иметь запаха. Притащенная же Афанасием жижа имела мутный белый цвет с грязно-желтым оттенком и мерзко воняла. В основном аммиаком, но при желании в амбре можно было различить и другие составляющие сортирного характера. Однако мажордом утверждал, что это и есть самый настоящий нашатырь.

Да наплевать, принял решение Новицкий. В качестве электролита может работать что угодно, лишь бы оно не было электронейтральным, а в отношении принесенного реактива таких подозрений не возникало. В конце концов, это всяко лучше упаренной мочи, которая фигурировала как резервный вариант.

Поэтому теперь в небольшом сарае за северным крылом дворца ждали своего часа две глиняные бутыли с нашатырем местного разлива. Там же лежал отрез льняного полотна и контейнер из четырех досок, на скорую руку собранный дворцовым плотником. Он имел основание в виде квадрата пять на пять дюймов, то есть под размер нартовских пластин, и половину аршина, что примерно соответствовало сорока сантиметрам в высоту.