Братство обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Куликов cтр.№ 4

— Почему вы на завтрак не идете? — спросил он однажды у бойцов, что собирались в пограничный наряд…

В тот день повару особенно удалась жареная картошка: желтые, как солнце, ломтики просто таяли во рту. Поэтому лейтенант удивился, отчего солдаты, которым предстояло топать шестнадцать километров в дозоре, отказывались поесть: «Может, не хотят желудок забивать? Какая глупость!»

— Да эту гадость есть невозможно, — ответил высокий сержант, снаряжая автоматный рожок, — я слипшуюся сечку еще с учебки ненавижу.

Ветров застыл с открытым ртом…

«Суворов, блин, мать твою».

Конечно же ему готовили отдельно. Сейчас Андрей вспоминал те времена с ностальгией.

«Хорошо было на заставе, — подумал он, присаживаясь за стол. — Что ж, я, идиот такой, стремился оттуда уехать?»

Человек в робе вошел в столовую с подносом в руке. Он поставил перед Андреем на стол грибочки, посыпанные белоснежным лучком, салат «Оливье», хрустящие малосольные огурчики. Потом появился суп, затем картошка с мясом. Андрей уже насытился, но не мог не есть.

Такую пищу можно встретить только в маленьких столовых, где готовят для себя. Первая ложка убивает голод, остальные несут удовольствие. «Это не еда, это праздник!» — думал Ветров, постепенно хмелея от подступающей сытости. По телу разливалось солнечное тепло и легкое волнение, какое бывает у влюбленных или чуточку пьяных.

«Волшебно, просто волшебно». Андрей прислонился спиной к стене. Его охватила эйфория.

«Жизнь налаживается… — мелькнула мысль, — нет, жизнь удалась!» Особенное удовольствие от испытанного удовольствия («Какая идиотская тавтология!» Ветров снисходительно улыбнулся сам себе) заключалось в том, что поблизости притихла в ночи зона. Где-то рядом людям было совсем плохо. Часовым — тоскливо, заключенным — безнадежно. А тут — в гостинице — настоящий луч света в темном царстве. Ему даже начало казаться, что он не зря сюда приехал.

Но окончательно добили Ветрова пирожки. Крупные, золотистые с белесыми боками. Они просто таяли во рту.

«Такие пирожки бывают только в сказках, — подумал Андрей, — даже бабушкины пирожки, самые лучшие в мире, не могут с ними сравниться. Прости, бабушка».

— Ну как? — спросил осужденный, заглянув в столовую.

— Божественно, никогда ничего подобного не пробовал, — с улыбкой ответил Ветров. Но он соврал: у него возникло странное чувство, что все это уже было.

«Где и когда?» — он наморщил лоб, пытаясь припомнить. Неосознанно взял с тарелки еще один пирожок и сразу все вспомнил. В его жизни уже были такие же прекрасные пирожки. Один раз. Очень давно. И жутко далеко отсюда.

С этими пирожками было связано самое большое на тот момент жизни разочарование.

Случилось это в деревне Биджан, что в Еврейской автономной области. Курсанты Благовещенского общевойскового училища приехали туда на картошку. Андрей Ветров учился уже на четвертом (выпускном) курсе, поэтому настрой был — как на большом пикнике.

До Биробиджана они добирались по железной дороге. А оттуда черт знает сколько ехали ночью на машинах. Курсанты лежали вповалку в кузове и смотрели на звезды.

Деревня запомнилась добротными домами из белого кирпича. И — пирожками с молоком, что местные жители продавали курсантам. Молоко было свежее — с последней дойки. А пирожки были точно такими же, какие он сейчас ел. Андрей в них просто влюбился.

Однажды вечером к нему подошел парень из соседнего взвода.

— Флинт, — (такая кличка была у Ветрова в училище) произнес он, чуть заикаясь, — я т-тут с двумя девушками познакомился. П-приглашают в гости. П-пойдешь?

Воображение Андрея нарисовало картину: стол с белоснежной скатертью. На нем крынки с молоком. Тарелки с горками пирожков. Во главе стола — румяные хозяюшки с округлыми плечами, которые так хорошо обнимать.

— Конечно! — с жаром ответил он.

Пришли. Покосившийся забор сразу не вызвал доверия у Ветрова. Товарищ же отогнул какую-то доску и знаком показал: сюда. По тропинке в зарослях полыни они пришли к какой-то хибаре. Это была то ли летняя кухня, то ли баня, то ли и то и другое. В комнатке стояла тахта, скрипевшая, казалось, от одного только взгляда. На столе — початая бутылка портвейна и раздолбанный магнитофон «Романтик» с клавишами, как у пианино.

В остальном было все, как и предполагал Андрей: девушки с округлыми плечами. Хлопнули по стаканчику кислого «Агдама». Хозяюшки включили магнитофон — медленный ганец. Под хрипы чего-то попсового («Интересно, а «Металлика» у них есть? — подумал Ветров. — Вот у нее прекрасные медляки») девушки стали прижиматься к кавалерам. Андрей почувствовал, что его толкают к тахте.

«По-моему, у нее гнусные намерения, — подумал он, начиная разочаровываться, — женщину, на голодный желудок? Ну нет!» Возникло чувство, будто его обманули: а как же накормить гостей?

— Где российское гостеприимство? — Андрей резко отстранился от девушки. — К вам же воины заглянули, защитники, мать вашу! А ну, хозяюшки, все что есть в печи — на стол мечи!

Девушки переглянулись и смущенно замолчали.

«Что-то не то», — отметил Ветров. Стал осторожно прояснять ситуацию. Оказалось — еда в большом доме (его курсанты видели, когда шли сюда: добротная бревенчатая изба). Но в доме спят родители. А будить их девушкам ну никак не хочется.

Все вместе стали искать выход. В итоге под тахтой нашли переносную электроплиту с поцарапанными боками и одним блином. Откуда-то достали пакет с рожками.

— Отлично, я сам приготовлю! — бодро заявил Ветров, подумав: «Заодно и произведу хорошее впечатление!»

Вода в кастрюле закипала целую вечность. Как только появились первые пузырьки, Андрей высыпал весь пакет.

— Ну как, готово? — Товарищ то и дело посматривал через плечо, пока Ветров помешивал и глотал слюну. Он пробовал рожки каждые пять секунд.

— Хорош варить, — нетерпеливо воскликнул товарищ, — а то все съешь!

Андрею тоже показалось, что уже готово. Он сцедил воду и разложил мокрые рожки по тарелкам.

— Так они же твердые! — заволновались девушки.

— Не хотите, не ешьте, — отрезал Андрей и посмотрел на товарища. — Они готовы, правда?

Тот молча кивнул, уплетая за обе щеки. Честно говоря, рожки действительно были недоваренными, но курсанты этого даже не почувствовали. Смели все! Забив желудок, Ветров захотел спать. Он с сожалением посмотрел на девушек, потом на часы.

— Увы, нам пора, — произнес Андрей, — завтра рано вставать. Увидимся еще, ладно?

Они больше так никогда и не увиделись. Впоследствии Ветров как-то попытался представить, какое же впечатление произвели курсанты на девушек: пришли, съели килограмм недоваренных макарон и ушли. «Наверное, они больше не будут любить военных».

Когда же в его жизни были долгие перерывы в общении с женщинами, Андрей вспоминал тот момент с раскаянием, как в голодный час вспоминают недоеденный неделю назад бутерброд.