– И где находится это твое поле? – снова спросил Билли.
– В безопасном месте.
Подняв руку к лицу, Билли обнаружил на носу внушительный пластырь и поморщился.
– Что ты сделал с моим хоботом?
– Сложил кости.
– Что?!
– Он был свернут на сторону. Пришлось вправить.
– Я и не знал, что у тебя есть медицинское образование.
– А у меня его нет. Я просто взял его и резко повернул.
Билли засмеялся, потом тут же застонал. От боли его прошиб пот.
Злыдень же как будто принял какое-то решение. Подойдя к полке, он взял с нее пузырек с прозрачной жидкостью и одноразовый шприц.
– Это еще что? – подозрительно спросил Билли.
– Морфий. По-моему, инъекция тебе не повредит.
Билл не стал спорить, а Злыдень умело ввел иглу ему в вену на сгибе локтя. Через несколько секунд Билли захлестнуло восхитительное ощущение покоя и благоденствия.
– Где мы?
Злыдень поглядел на него встревоженно.
– Этот вопрос ты уже задавал.
– И каков был ответ?
Билли закрыл глаза в ожидании ответа, которого так и не последовало.
Билли спал. Это был глубокий целительный сон, какой выпадает мальчишке, когда его укладывают в кровать с простудой, а все его друзья идут в школу. Снов он не видел. Когда проснулся, в одно из крошечных окошек лился солнечный свет. Злыдень давно уже встал и, голый по пояс, готовил на большой сковородке омлет. От запаха яиц Билли снова стало подташнивать. Горло у него саднило так, что он едва мог сглотнуть. Потребовалось собрать все силы, чтобы хотя бы сесть на кровати.
Злыдень тут же отвлекся от омлета.
– Доброе утро. – Голос был безэмоциональным, безжизненным.
– Где ты спал? – спросил Билли.
– Тут есть минивэн с матрасом. Как ты себя чувствуешь?
– У меня колено сломано.
– Нет. Только сильно вздулось. Меня не оно беспокоит. Как твоя голова?
– Болит, черт побери. У меня все болит.
– Думаю, у тебя небольшое сотрясение мозга, Билл. – Он говорил так, словно они с Билли не разлучались вовсе. – Лучше не делать резких движений.
– Как я выгляжу?
Злыдень подставил ему овальное зеркальце. Билли едва себя узнал. Хотя Злыдень смыл и стер большую часть крови, нос и лицо выглядели так, словно их надули велосипедным насосом. Глазницы казались багровыми синяками, из которых щурились налитые кровью глаза-щелочки.
– Я похож на Слонопотама, – проскрипел Билли.
– Не льсти себе, – отозвался Злыдень. Он вздохнул и, чуть нахмурившись, спросил: – Тот толстяк... почему он это сделал?
– Понятия не имею. Знаешь, я ведь думал, что ему нравлюсь.
Злыдень покачал головой.
– Это было неправильно. Ты был мой. Им не полагалось тебя трогать.
– То есть ты сам хотел сломать мне нос?
Вопрос, казалось, застал Злыдня врасплох. Некоторое время он молча смотрел на Билли. Вдруг зазвонил телефон, и после столь глубокой, абсолютной тишины звук показался раздражающе гадким. Сделав шаг в сторону, Злыдень взял с полки сотовый.
– Да? Ага... Сделано... Никаких проблем... Обычная договоренность... Никаких... Идет.
Что-то в манере Злыдня, в том, как он повернулся спиной, подсказало Билли, что звонит кто-то из людей Пономаря. Билли попытался мысленно воссоздать разговор целиком. «Да?» – «Это я. Ты избавился от мусора?» – «Ага. Сделано». – «Никаких проблем?» – «Никаких проблем». – «Гонорар хочешь прямо на счет?» – «По обычной договоренности». – «Так никаких проблем?» – «Никаких». – «Я с тобой свяжусь». – «Идет».
Закончив, Злыдень вытер грудь полотенцем и надел свитер. Потом переложил омлет на тарелку, подтянул стул к койке Билли и начал есть. Ел он так же, как делал все остальное: медленно, вдумчиво, словно время для него ничего не значило.
– Из-за меня звонили? – спросил Билли.
Злыдень кивнул.
– Тебе пришлось солгать? Из-за меня?
Опять кивок.
– Тебя наняли меня убить?
– Ага. – Деловито, откровенно, без тени извинения. От безумия происходящего у Билли все завертелось перед глазами.
– Стив, – вздохнул он, качая головой.
Злыдень пожал плечами.
– А ты не мог стать плотником? В школе у тебя так хорошо получалось резать по дереву.
Молчание.
– Выходит, ты меня отпускаешь?
– У меня и выбора-то нет.
– Почему? – Билли рассмеялся, потом, застонав, схватился за челюсть. – Потому что я читал «Дракулу»?
– Сам знаешь почему.
– Понятия, черт побери, не имею.
Злыдень пожал плечами.
– Мы братья, – просто сказал он.
– Мы – что?!
– Кажется, ты меня слышал.
– Ладно, слушай. Я рад, что ты так думаешь. Но буду с тобой честен: если мы были близки раньше, это еще не означает, что мы близки сейчас. Я хочу сказать, мы же чужие люди, Стив.
– Перестань звать меня Стивом.
– Не могу же я звать тебя Злыднем. Умру со стыда, мать твою растак.
Нисколько не оскорбившись, Злыдень жевал кусок омлета, пытаясь объяснить ситуацию и себе самому тоже, а не только Билли.
– Каковы шансы против того, что случилось вчера ночью? Наверное, астрономические. Знаешь, почему я процитировал «Дракулу»? Потому что вчера был канун дня святого Георга. Помнишь, что говорится в романе? «Разве ты не знаешь, что сегодня, когда часы ударят полночь, восстанет все зло мира?»
Билли кивнул.
– Ты всегда цитируешь классику перед тем, как кого-то убить?
– Нет. В том то и дело, я вообще ничего не говорю. Просто по возможности быстро и чисто делаю свою работу.
– Истинный гуманист, – с издевкой фыркнул Билли.
Насмешка попала в цель. Стальные глаза блеснули.
– Может, ты предпочел бы свисать с потолка на крюке для мяса, который тебе засадили в ребра? Кое-кто с радостью тебе такое устроит. И за малую долю того, что заплатят мне. Чтобы умереть, тебе потребовалось бы несколько дней. – Потянулось долгое молчание, пока Злыдень собирался с мыслями. – Нет, вчера ночью нас свела судьба. Не случай. Судьба. Пономарь хотел твоей смерти, поэтому попросил меня, не зная, что на сей раз просит слишком многого.
– Да. Но почему?