Черные тузы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Троицкий cтр.№ 20

Теперь неожиданное предложение купить гроб по сходной цене не казалось пугающим, не казалось диким, напротив, упаковать тело Овечкина в сосновый ящик более чем желательно. «Но здесь, в моей квартире, не семейный склеп древнего рода Овечкиных», – поправил себя Росляков. Кроме того, как все это будет смотреться со стороны, что подумают соседи? Молодой человек, в квартире которого никто не умирал, вдруг втаскивает в эту самую квартиру гроб. С какой целью? Он что, смертельно болен и, предвидя собственный скорый конец, решает сам позаботиться об оболочке для бренного тела? Может, и действительно болен, откуда соседям знать такие вещи? Но все равно, это как-то необычно, экстравагантно и, главное, очень подозрительно.

Таких фокусов люди не поймут. Можно попробовать пронести гроб в квартиру тайно, под покровом ночи, в полной темноте. Нет, все равно заметят. Кто-нибудь из соседей, заслышав за дверью странные шумы, обязательно выглянет на лестничную площадку в глазок. Или высунется через окно на улицу. А нам, на тротуаре, корячится с гробом Росляков. Да на следующий день о приобретении Рослякова весь дом будет знать. И, разумеется, участковый. Сообщат бдительные граждане.

Но если даже предположить, что никто из жильцов ничего не заметит, возникает вопрос, как доставить необычный груз до места? На багажнике собственных «Жигулей»? Росляков представил себя за рулем автомобиля, на крыше которого стоит гроб, обитой красной материей и отороченный черным кантом. Еще то зрелище, дикое. Росляков напряг память. Нет, на московских улицах ему ни разу не попадались частные машин с гробами на крышах. Ясно, первый же гаишник остановит: «Права и техпаспорт. Кому ночью везешь гроб?»

Закончив бриться, Росляков сполоснул лицо водой, насухо вытерся мягким полотенцем и перед тем, как взять в руки пузырек с лосьоном, принюхался. По воздуху плыл щекотавший ноздри сладковатый запах тронутой временем мертвой человеческой плоти. За пестрой клеенчатой занавеской, закрывавшей ванну, тяжело жужжала проснувшаяся и неизвестно как залетевшая сюда навозная муха. Он вышел из ванной, плотно прикрыв за собой дверь, разбитой стариковской походкой добрел до кухни, выглянув в окно, увидел припорошенные снегом тротуар, крыши дальних гаражей. Так что же делать?

Росляков рухнул на стул и обхватил голову руками. Этот кошмар рано или поздно должен кончиться. «Когда все эта эпопея с покойником будет позади, надо будет устроить прекрасную вечеринку, – думал Росляков. И пригласить на неё всех-всех, даже тех двух бездомных, что отказались выносить труп. Но до прекрасной вечеринки ещё надо дожить». Росляков покачал головой, удивляясь бездонной глупости собственных мыслей. Все ещё только начинается, большие неприятности впереди, а веселая вечеринка, весьма вероятно, может состояться в переполненной преступниками, отпетыми рецидивистами смрадной камере следственного изолятора. О да, это будет веселая вечеринка: порция баланды и пайка хлеба. И эти деликатесы предстоит съесть стоя на ногах, потому что на шконках для тебя, фраера, места нет.

Он сидел на стуле и, принюхиваясь, водил носом из стороны в сторону. Кажется, противный сладкий запах можно услышать уже на кухне. Попахивает Овечкин. Да что уж там, «попахивает». Смердит – вот подходящее слово.

Так что же делать?

* * *

Росляков оставил «Жигули» на стоянке возле гостиницы, вошел в просторный пустой холл, похожий на огромный аквариум. За стойкой администратор со скучающим видом смотрел в экран большого телевизора, укрепленного на стене. Транслировали репортаж с хоккейного матча. Поздоровавшись, Росляков спросил, в каком номере проживает Виктор Васильевич Аверинцев. Портье, оторвавшись от телевизора, лениво полистал страницы регистрационной книги, и назвал номер комнаты. «Если вы в гости направляетесь, давайте сюда паспорт или ещё что-нибудь, – сказал портье. – Надо записать данные». «Я порядки знаю», – Росляков положил на стойку водительское удостоверение.

Поднявшись пешком на четвертый этаж, Росляков нашел нужную дверь и постучал в неё костяшками пальцев. «Открыто», – голос с другой стороны был едва слышен. Опустив ручку, Росляков перешагнул порог номера. Из тесной прихожей хорошо просматривалась небольшая квадратная комната с аскетической обстановкой: узкая какая-то детская кроватка у стены, квадратный стол с двумя стульями, тумбочка и крошечное кресло. Чудом уместившийся в этом кресле отец, поднял глаза от развернутой на коленях газеты и издал странный возглас, то ли он охнул при виде сына от неожиданности, а может, просто искренне обрадовался.

– Не ожидал, – отец поднялся на ноги. – Какими судьбами?

– Судьбами, – бездумно повторил последнее слово Росляков, скинув куртку и меховую шапку, повесил одежду на крючок и прошел в комнату. – Просто приехал и все. Думаю, сидишь сейчас один, скучаешь, словом переброситься не с кем. Вот я и приехал потрепаться.

– Правильно сделал, что приехал, – отец застегнул «молнию» спортивной куртки, сложил газету и бросил её на стол.

Росляков, вдыхая тяжелый запах застоявшегося табачного дыма и какой-то неизвестный лекарственный дух, искал глазами, куда бы присесть, но выбирать было не из чего, и он опустился на неудобный с прямой жесткой спинкой стул. Не зная, с чего начать разговор, придвинул к себе пепельницу из штампованного хрусталя, размял пальцами кончик сигареты. Отец подошел к окну и вытащил спрятанную между двумя рамами полную бутылку коньяка.

– Как знал, что ты приедешь.

– Вообще-то я за рулем, – несколько мгновений Росляков боролся с искушением, он понимал, что на трезвую голову вряд ли сможет сказать самое главное. – А выпить и вообще посидеть мы можем у меня на квартире. Перебирайся ко мне. Сегодня же, прямо сейчас собирай чемоданы.

– Что за спешка? – отец поставил на стол два прозрачных стакана, открыл банку рыбных консервов. – Я смотрю, ты что-то невеселый. Какие-то неприятности?

– Да как сказать, – медлил с ответом Росляков. – Не то чтобы серьезные неприятности. Это как посмотреть.

– На работе что-то стряслось?

– На работе постоянно что-то трясется, – отмахнулся Росляков. – Это, как бы сказать, происшествие… Да, именно происшествие это, оно как раз случилось дома, по месту жительства то есть. Там оно и случилось.

– И что случилось по месту твоего жительства?

– Ну, я же говорю, это не то чтобы серьезная неприятность, это происшествие, как бы это правильно сказать, – Росляков искал, куда то пропавшие нужные слова и тер пальцами сигарету, измельчая табак в пыль. – Ну, короче говоря, в квартире моей, один мужик застрелился. Пулю себе в висок пустил.

Росляков замолчал, уставился на отца, ожидая какой-то реакции. Но отец, плотно усевшись в миниатюрном кресле, лишь молча кивал головой, мол, говори, говори, сынок, а я послушаю.

– Я совершенно не знал этого человека, то есть я его знал, – Росляков окончательно запутался в словах. – Возможно, я говорю какие-то невероятные, дикие вещи, но прошу мне поверить. Вся эта история началась десять дней назад. Мы вместе присутствовали на одной конференции. Поздний вечер, он попросил переночевать. Сказал, что с женой недавно развелся, она пока живет в их бывшей общей квартире. Эту квартиру они планируют разменять. Туда Овечкин идти не хотел, как он выразился, по этическим соображениям. А сам он временно проживает то ли у приятеля, то ли у дяди, в области. Ну, я пожалел человека и сказал, мол, чего уж там, оставайся на ночь.