Любовь, похожая на смерть - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Троицкий cтр.№ 34

Читать репортаж было неприятно. За газетными строками Ахмед видел себя. Спекулировать акциями его никто не научил. А если отрежут больную ногу, придется вернуться в Баку и мотаться по пригородным поездам, собирая подаяние. Да, от такой жизни через неделю в петлю полезешь. Он отложил газету. Непрочитанными остались только мелкие заметки. Их он просмотрит вечером, когда снова заболит нога, а отвлечься от этой мучительной боли будет нечем.

Абаев спустил штаны, размотал серый влажный бинт и стал глазеть на ногу, которой сегодня можно детей пугать. И не только детей, даже взрослых. Нога раздулась, налилась синевой и сделалась какой-то рыхлой. И неприятный запах усилился. Но это только внешнее впечатление. На самом деле Ахмед чувствовал себя лучше, чем пару дней назад. Пилюли и мазь, что назначил врач, помогли. Его не так сильно донимали ночные боли, временами удавалось даже задремать. Правда, та дремота была короткой, не похожей на сон. Виделась Ахмеду белокурая женщина, лежавшая на асфальте, лицо того человека в плаще, который начал автоматную стрельбу. Еще возникал образ убитого мента, растянувшегося возле грязной лужи. Но и это короткое забытье помогало немного восстановить силы.

Да, дела, кажется, идут на лад. За день Ахмед глотал всего четыре обезболивающие таблетки, а не десять, как два дня назад. Сегодня он, опираясь на палку, даже выполз на кухню и перекусил консервами, что оставлял в хозяйском холодильнике. После завтрака к боли в ноге добавилась мучительная изжога, а потом безостановочная икота.

Ахмед свернул газету, поднялся и, стуча палкой по доскам пола, стал собирать потрепанный желтый чемодан из искусственной кожи. Бросил туда белье, кое-какие вещи, купленные в Москве: плюшевого медведя для младшего сына и куклу с белыми кудряшками. Это для дочки. Женам он обещал купить по золотому колечку с красным камушком. Сейчас у него есть пластиковая карта, которую можно предъявить в ювелирном магазине «Лазурит» и получить на золотые кольца большую скидку. Да, пятнадцать процентов – это вам не хвост собачий. Это была бы выгодная покупка. Только нет времени и возможности ехать в Москву за этими колечками. Жаль…

Он закрыл крышку чемодана и повесил навесной замочек. Поднявшись, добрался до кухни, сел на табурет и крикнул хозяйку, бабушку Марусю. Когда старуха, одетая в застиранный неопределенного цвета халат, возникла на пороге, Абаев сунул ей в руку деньги.

– Тут за постой, ну, за последнюю неделю, – сказал он. – И еще за бутылку. Принеси, вместе выпьем.

Физиономия старухи сделалась грустной. Ахмед съезжает, а в середине лета нового квартиранта сюда на тракторе не затащишь.

– Что так? – спросила бабка. – Ты же хотел до снега пожить?

– Я домой звонил: у меня близкий родственник тяжело заболел, – не раздумывая, соврал Абаев. – Придется возвращаться.

– Надо же, – покачала головой старуха, делая вид, что поверила в это нескладное вранье. – Родственник заболел… А я думала: поживешь. Надеялась на тебя.

– Можешь больше не надеяться, – ответил Абаев.

Разумеется, он не стал рассказывать этой старой ведьме, что бандиты и менты наверняка ищут его. И вряд ли успокоятся, пока не найдут. Он это кожей чувствует, звериным нюхом, который словами не объяснить. Пока есть силы, пока боль немного отпустила, надо уезжать, не теряя ни минуты, а не валяться в зловонной конуре. В этом году он заработал сущие гроши, но деньги – это как навоз: то их нету, то их воз. Осень и зиму он пересидит в Баку, а весной снова на заработки. Авось больше повезет.

Бабка разогрела картошку, выставила на стол банку рыбных консервов и бутылку мутной самогонки с бумажной пробкой, торчавшей из горлышка. Выпили за отъезд, добавили еще. И снова выпили, за скорейшее выздоровление Ахмеда. Быстро захмелев, он с трудом добрался до комнаты, лег на кушетку и посмотрел на часы: автобус из поселка отходит в шесть вечера, есть время отдохнуть.

Абаев проснулся в пять часов и, не сдержавшись, застонал. Боль была сильной, она пульсировала, будто по телу проходил электрический разряд, отдавала в грудь и шею, даже в голову. Он через силу встал с кушетки, натянул ботинки, взял палку и легкий чемодан.

Радченко прошагал по безлюдным улицам еще не проснувшегося города два-три квартала. Оказавшись в узком переулке, свернул во двор. Открыв салон черного потрепанного «Ситроена», бросил свою поклажу на заднее сиденье и запустил мотор. Через полчаса он подъехал к дому, где временно разместились Стас и Алла, и поднялся наверх. Еще через десять минут они втроем вышли из подъезда, сели в машину и уехали.

Какое-то время «Ситроен» колесил по городу, бессистемно меняя направления, пока Радченко не убедился, что на хвосте висит зеленая «Хонда Аккорд» с затемненными стеклами, номерной знак московский, начинается с двух восьмерок. Стас, сидевший на переднем пассажирском кресле, поглядывал назад, меланхолично работал челюстями, разжевывая бутерброд с сухой сырокопченой колбасой.

– Значит, Солод знал адрес квартиры, – сказал он. – Видимо, за нами приглядывали с первого дня. И теперь следом катит этот зеленый крокодил. Он, кажется, собирается нас съесть. Или укусить.

– У него еще зубы не выросли, чтобы нас съесть, – усмехнулся Радченко. – А ты, Алла, что думаешь?

– Что тут думать? Бывший муж пустил своих псов по моему следу. Но они нас не достанут.

– Сомневаюсь, что не достанут, – сказал Стас. – На этой таратайке от «Хонды» не оторвемся.

«Ситроен», вырвавшись из города, остановился за Кольцевой дорогой на большом паркинге возле супермаркета. Пассажиры вышли, свернули к магазину. Они бродили из зала в зал, разглядывали товар, шли дальше и снова останавливались. Радченко косил взглядом по сторонам, стараясь вычислить среди покупателей людей, которые за ними наблюдают. Стас остановился перед прилавком с детскими игрушками.

– Вот, рекомендую, – он взял водяной пистолет. – Неплохая вещь в ближнем бою. В ассортименте также есть автоматы, стреляющие мощной водяной струей. Она сбивает противника с ног и причиняет нечеловеческие страдания. Возможен летальный исход.

– Теперь действуем, как договаривались, – Радченко понизил голос. – Разойдемся кто куда. Встречаемся через двадцать минут на другой парковке.

* * *

Начальник службы безопасности Вадим Гурский сидел за рулем зеленой «Хонды», наблюдая, как двое мужчин и женщина вышли из «Ситроена» и пропали за дверями магазина.

– Наша девочка пошла за покупками, – сказал Гурский. Он помолчал, что-то вспоминая, и добавил: – «И медленно пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна…»

– Какими пьяными? – спросил человек, сидевший сзади.

Гурский опустил стекло, выплюнул жвачку и подумал, что самая великая человеческая добродетель – это терпение. В поездке ему потребуется много терпения, целое море. А может быть, океан. В зеркальце он видел другую машину из своей конторы. Темный внедорожник «Ниссан» стоял в заднем ряду, за рулем сидел Паша Пулемет. Лобовое стекло отражало солнечные блики, поэтому пассажиров не было видно.