Братство выживших - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Троицкий cтр.№ 15

– А-а-а. Вон оно как.

Дядя Коля был растроган до глубины души. Перед смертью племянник вспомнил о нем, распорядился денег дать. Но в сердце засела острая заноза. Если ему полагается одна часть Витькиных денег, то каким же родичам отойдет другая половина? Того дальнего родственника Попову в глаза видеть никогда не доводилось.

Он налил еще по стопарю, выдавил из себя мутную слезинку, предложил выпить за светлую память безвременно ушедшего племянника и неожиданно поинтересовался:

– Остальные деньги при тебе?

– Вон, в портфеле.

– Значит, прямо от меня к тому родственнику двинешь?

– Прямо от вас.

– А надолго ко мне? Дня два хоть поживешь?

– Дня два поживу.

Тимонин вышел на крыльцо и долго смотрел, как в вечерних сумерках над лесом поднимаются столбы темно-серого дыма. Затем залез на чердак, бросил на сено сшитое из лоскутов ватное одеяло, повалился на него и захрапел.

Утром он проснулся с головой тяжелой, как двухпудовая гиря. С чердака было видно: дымные столбы подошли еще ближе к деревне.

Невыспавшийся дядя Коля все утро ходил смурной. Он боялся надолго отходить от кухни, где спрятал деньги. Но, с другой стороны, кого тут опасаться? Тимонин, ясно, не возьмет, ему своих денег девать некуда. А на всю деревню осталось, может, три слепых старика и туговатый на ухо Семен, молодой мужик, единственный друг и собутыльник дяди Коли.

Он похмелил гостя все тем же самогоном, напоил квасом и усадил перед телевизором, а сам пошел в огород. Окапывая засохшую, уже неживую смородину, дядя Коля решал непростую для себя задачу.

Теперь, когда впереди замаячили лишь болезни, нищая старость, другие прелести одинокой сельской жизни, сам Бог послал такой шанс… Портфель Тимонина полон денег. И о том, что приятель покойного Витьки находится здесь, в Черниховке, никто не знает. Так сказал сам Тимонин. Итак, портфель с деньгами на одной чаше весов, а на другой что? Сущий пустяк – человеческая жизнь.

Темные мысли копошились в голове Попова, как черви в сырой могиле. Картины, одна соблазнительнее другой, рождались и гасли. Попов видел себя столичным жителем, в новой прекрасной квартире с видом на Москву-реку. Обстановочка по самому высшему разряду, вдобавок – женщина его мечты: молоденькая, полнотелая, в коротеньком халатике, обнажавшем крутые бедра, и нейлоновом голубоватом парике. А что? С такими деньгами к немолодому дяде Коле столько баб прилипнет, хоть в шеренгу строй и выбирай на конкурсной основе.

Одно плохо: и большие деньги кончаются быстро. Не успеешь порадоваться всему этому празднику, а в кармане дырки. А в тех дырках опять ветер гуляет. Вот если бы та вторая доля, предназначенная не поймешь кому, до адресата не доехала… Если бы всю сумму, что лежит в портфеле Тимонина, сразу дяде Коле… Тогда можно еще не так развернуться. Тогда бы и до конца жизни хватило, до глубокой старости…

Попов напрасно соблазнял себя, в душе он все уже решил. Осталось обдумать детали, так сказать, технику исполнения приговора. Решено, Тимонин никуда из деревни не уедет. Останется тут навечно. Была бы волына или ружье, все можно кончить за секунду, одним выстрелом. Но придется ублажить дорогого гостя топором или ножом.

Лучше бы сделать это ночью, сонного Тимонина обухом по голове, но есть одна заминка. Гость спит на чердаке, и вниз на ночь спускаться не хочет – говорит, наверху хорошо, соломой пахнет. Там, на чердаке, к нему не подступиться: от шорохов и скрипов лестницы Тимонин наверняка проснется. Да и топор на чердаке высоко не занесешь, потому что крыша совсем низкая. А если ножом? Им в темноте еще попасть надо в то место, куда метишь.

Но это полбеды. Как ни крути, одному с Тимониным, крепким мужиком, трудно сладить. Нужна помощь. Нутром Попов чувствовал, что глуховатый Семен не откажется от предложения пособить в «мокром» деле. Сам прошел через зону, отсидев «трешник» за изнасилование малолетней девчонки по тогдашней срамной сто семнадцатой статье. Семен подпишется…

Попов заглянул в дом, убедился, что гость сидит на лавке, не отрывая пустого взгляда от экрана телевизора.

– Сейчас я за картошечкой схожу, – помахал он рукой. – Сварим – и с соленым огурчиком ее. А то моя совсем меленькая.

– Сходи, – тупо кивнул Тимонин.

Попов взял в сенях пустое ведро, вышел на улицу, затопленную дымом, и зашагал к дому Семена.

Глуховатый Семен слыл в округе недалеким человеком, готовым ради копейки матерь родную на вилы насадить. Но его мать, на ее же счастье, скончалась, не дождавшись, когда сынок повзрослеет, войдет в силу. Дядя Коля вошел в избу соседа, потопал ногами у порога. Семен, отъевшийся, мордастый, одетый в изодранную майку, разложив на газете шестеренки и винтики, чинил будильник.

Попов подумал, что такими татуированными ручищами не часики ремонтировать надо, а сейфы потрошить. Поставил на пол ведро, сел к столу и начал с безобидного вопроса:

– Видел, ко мне какой гусь приехал?

– А, чего говоришь? – заорал Семен и приложил к уху раскрытую ладонь. – Громче!

Попов набрался терпения и начал по порядку. Сейчас в деревне никого, а тут жирная залетная птица. Если по-тихому кончить дело, никто не узнает. Ведь в деревне и во всей округе, считай, ни души.

– Чего ты хочешь? – не мог взять в толк Семен.

– Ящик хочу ему стругануть, – злился дядя Коля на его тупость.

Разговор отнял долгих два часа. Семен туго соображал, часто переспрашивал и чесал плешину.

Попов рассказал ему о портфеле, полном денег. Кроме того, Семену достанутся новенькие «Жигули», на которых приехал Тимонин, ведь Попову машина без надобности, а Семен мечтал хоть развалюшку какую приобрести. А уж потом они заживут…

Дядя Коля неспешно плел цветистую ткань своего повествования и наблюдал, как в глазах глухого Семена разгорается адское пламя. Все, клюнул мужик.

– Ну, чего скажешь? – под конец спросил он.

– А что, если его хватятся? Если искать твоего Тимонина станут?

– Ну, в крайности, чтобы следы замести, можно всю деревню спалить. Только этого не потребуется.

Ударили по рукам. Дядя Коля стал излагать детали задуманного предприятия. Время в запасе есть, они все успеют сделать без особой спешки, с умом. Сегодня же, едва стемнеет, Семен отправится на свалку, за колючую проволоку, и выроет глубокую могилу. Там труп и с собаками не сыщут. Местные боятся на территорию свалки заглядывать, обходят это место за пять верст. Даже милиция, получив приказ, туда не сунется.

Когда Семен вернется, пусть наточит штык от карабина, тот самый, которым режет свиней. И топор тоже наточить не мешает. Завтра он наденет чистую рубаху, побреется и зайдет к дяде Коле, якобы по какому-нибудь соседскому делу. Но не с самого утра, к вечеру пусть заходит, часам к шести. Этот визит не вызовет подозрений гостя. Наточенный инструмент пусть положит в ведерко и оставит за порогом.