— Эту традицию, принимать дела малоимущих граждан, защищать их в суде, завел не я, эта инициатива Саморукова. Обычный рекламный трюк, все адвокаты и наши клиенты это прекрасно понимают, но предпочитают помалкивать в тряпочку. Саморуков хотел показать всему миру, что мы иногда работаем не за деньги. За идею, из чувства справедливости и так далее. Якобы мы защищаем не только денежные мешки, но и простых смертных с пустыми кошельками. Но время рекламных трюков, не самых удачных, уходит в прошлое. У нашей юридической фирмы и без того отличная репутация.
— Вы хотите прекратить защиту в судах тех, кто не может оплатить хорошего адвоката?
— Совершенно верно. Если мы и дальше пойдет в этом направлении, то совсем скоро будем защищать шлюх, бомжей и прочее отребье. Возможное, это благородное дело. Потому что даже опустившейся бомж теоретически имеет право на справедливость. Но давай оставим благородство тем, кому оно нужно.
— Вы что, хотите бросить Лотяну? Отказаться от защиты? Но это против всех правил.
— Зачем отказываться? Мы должны поставить логическую точку в этой истории, выйти из нее с высоко поднятой головой. Но… Я знаю, что ты перспективный юрист, у тебя большое будущее. А карьеры на этом деле ты все рано не сделаешь. Тебе только тридцать лет.
— Тридцать пять.
— Ерунда, для настоящего адвоката — это детский возраст. У тебя все впереди.
— Почти те же слова мне говорил Саморуков. И добавлял, что я стану вторым Плевако. Или даже дорасту до уровня самого Саморукова.
— Вот видишь, наше мнение относительно тебя совпадает, — впервые Полозов позволил себе улыбку, вышло как-то ненатурально. — Короче: я хочу, чтобы ты не очень старался. В конце концов, этот молдаванин сам во всем виноват. Залез в это дерьмо, а теперь хочет казаться чистеньким и свежим.
— Но почему? — Радченко округлил глаза.
Полозов ослабил узел галстука, откинулся на спинку кресла. Очень не хотелось раскрывать все карты, но другого не дано. Или говорить все или ничего. Намеками и общими фразами не отделаешься. А надо сказать простую вещь: не хочется ссориться с бабенкой, у которой обширные связи и деньги. Хоть она и последняя шлюха и нимфоманка.
— Никифорова на днях каким-то образом узнала, что Лотяну будет защищать в суде наша фирма, а не какой-то олух, бесплатный адвокат от государства, — сказал он. — Кстати, кто для нас отбирал это дело для производства?
— Ваш заместитель. Методом научного тыка.
— Ну, не то он выбрал, не то. Виктория очень удивлена и огорчена. Она влиятельный и небедный человек. У нее в кармане крупная фирма, которая занимается международными контейнерными перевозками. Баба имеет в кармане еще пару авторитетных контор. Конечно, до Антонова, ценные бумаги которого торгуются даже на международных площадках, ей очень далеко. И все-таки… Ты, Дима, верно ухватил самую суть проблемы. Виктория очень не хочет, чтобы Лотяну был оправдан в зале суда. В этом случае ее брак с Антоновым, который и так висит на волоске после так называемого изнасилования, не состоится. Деньги, вопреки логике, не женятся на деньгах. Понимаешь?
— Стараюсь понять, — кивнул Радченко. — Сколько она заплатит за то, чтобы этого горемыку сгноили на зоне?
— Не задавай идиотских вопросов, а то я подумаю, что твой интеллектуальный уровень ниже, чем у придурка Лотяну, — нахмурился Полозов. — За проигранное дело ты получишь хорошие премиальные. Наш разговор, разумеется, не должен выйти за эти стены. Все строго между нами. Ты и я.
Он поднялся из кресла, Радченко тоже встал, собрал бумаги. Босс подошел к адвокату, похлопал по плечу. Когда самое неприятное сказано, дышится легче. Он отвернул полу пиджака Радченко, глянул на этикетку.
— М-да… Пиджак из коллекции «такова наша жизнь». Ты должен лучше одеваться, — сказал Полозов. — Такой костюмчик может позволить себе мой водила или муж кухарки. Но не партнер адвокатской фирмы. Тебе что, денег не хватает?
— А кому их хватает?
— Логично, — кивнул Полозов. — И все-таки ты одеваешься неадекватно. У тебя что, есть крупные расходы?
— У меня молодая жена. И плюс к тому…
— Молодая жена? — переспросил Полозов. — У тебя есть ее карточка? Дай взглянуть.
Он повертел в руках фотографию, неодобрительно покачав головой, вернул ее Радченко.
— Хм… Красивая баба. Из московского дома моделей выписал? Или прямо из Парижа? Что ж, в жизни всегда так: кто-то платит, а кто-то ездит на халяву. Молодая жена… Я сам проходил через это. Вспоминаю эту связь с содроганием. Она тянула деньги, как пылесос. К счастью, этот кошмар продолжался недолго. Во время развода я сделал все, чтобы этой стерве не досталось ни копейки. Оставил ее с голой задницей. Сочувствую, Димыч.
— Что вы имеете в виду? И кто это ездит на халяву?
— У жены наверняка есть друзья, в компании с которыми она весело проводит время. А муж отдается не молодой бабе, а работе. Или я не угадал? Перед тобой пример Лотяну, которого ты пытаешься защищать. Делай выводы, учись на чужих ошибках.
Радченко пожал плечами, подумав, что Полозов, пожалуй, прав. Но за эти слова ему стоило бы начистить морду.
— А насчет костюма… Будет время, сам отвезу тебя в один магазинчик. Там тебе подберут что-нибудь покруче. Появятся вопросы, заходи.
Полозов развернул Радченко лицом к двери и похлопал по спине, придавая его движению правильное направление.
* * *
Дима дошагал до кабинета, который делил с еще одним адвокатом по уголовным делам Женей Беспаловым. Бросив папку с делом и блокнот на стол, уселся в кресло, заложил руки за голову и сказал:
— Как же надоело чувствовать себя быдлом. Поперек яиц все эти терки.
— Ты о чем? — Беспалов оторвался от бумаг, с интересом посмотрел на коллегу. — Полозов не в духе?
— Он-то как раз в духе. А вот я в заднице.
— Тогда ищи себе другую работу, — посоветовал Беспалов. — Такую, где не надо ковыряться в дерьме.
— А что, на свете существует такая работа, где нет дерьма?
— Не знаю, мне не встречалась, — утратив интерес к разговору, Беспалов продолжил чтение. — Может быть, тебе повезет.
Радченко отвернулся, стал разглядывать жирного голубя, сидевшего на подоконнике. Адвокат испытывал усталость и острый приступ мигрени. События, навалившиеся на него, нужно было как-то систематизировать, обдумать. Поездка в лесничество на поиски Элвиса напоминала театр абсурда и фильм ужасов в одном флаконе. Рыбников убит. Бобрик с Ленкой исчезли неизвестно куда, а Элвис задержан ментами и помещен сначала в изолятор временного содержания, затем в Ярославский централ. Мало того, ему предъявлены тяжкие обвинения: убийство, угроза убийством, грабеж… Радченко сделал все, что нужно и можно сделать в такой ситуации. Для начала он притащил сюда в юридическую контору Эдика Иностранца, снабдив его деньгами. Свои гроши у Иностранца редко водились. Эдик оформил договор с «Саморуковым и партнерами», согласно которому дядя Дима нанят для защиты обвиняемого Элвиса, то бишь Леонида Самойлова.