Восход над Шалмари - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Имранов cтр.№ 12

На миг стало страшно: а вдруг он и сейчас спит. Встал, подошел к двери, зачем-то послушал, прислонившись ухом к замочной скважине. Подошел к окну, бездумно, прижавшись лбом к стеклу, смотрел на улицу несколько минут. Ничего особенного не происходило.

И не произошло. Спать в этот и последующие дни Семен ложился с некоторым опасением. Проснувшись же, некоторое время лежал, замирая от каждого резкого звука. Все ожидал, что опять начнется непонятная чертовщина. Ожидания не обманули. Чертовщина началась в ночь в поезде Караганда – Москва, то есть спустя трое суток после первого сновидения. На три дня задержаться пришлось, поскольку, придя утром первого дня на вокзал, Семен увидел, что тот буквально заполнен милицией. Скорее всего, к Семену это не имело никакого отношения: город находился фактически на военном положении, но Семен решил не рисковать. Милиционеры дотошно присматривались ко всем пассажирам, как отбывающим, так и прибывающим, и, вполне возможно, имели насчет него, Семена, особые указания. Так что Семен прождал три дня, ночуя в той же гостинице, и дождался: с перронов милиция исчезла. Семен сунулся было к кассам, но вовремя увидел, что за спиной каждого кассира стоит по неприметному человеку в штатском. Семен сразу почувствовал, что уж эти-то – по его душу. Пользоваться тем же «паспортом», что и в гостинице, Семен не рискнул: наверняка и кассир, и тип в штатском настороже, следовательно, вероятность провала резко вырастала. Поступил проще: пошел на перрон, дождался московского поезда и предложил одному отъезжающему пять тысяч рублей за билет. Отъезжающий поглядел странно, но сразу согласился, отдал билет, взял деньги и побежал к вокзалу. Наверняка покупать билет. Возможно, на этот же поезд. Обвести вокруг пальца проверявшую билет проводницу поднаторевшему Семену не стоило никаких трудов. Единственное, что его огорчало, – поезд был нескорый и до Москвы шел тридцать два часа. И, ложась на полку, он больше беспокоился о потерянном времени, чем о странном сновидении трехдневной давности.

Проснулся от сильного холода и увидел, что купе поезда дальнего следования испарилось в неизвестном направлении, а сам он в пижаме лежит на замерзшей земле, кое-где присыпанной снегом. Дул порывистый ледяной ветер. Осознав (и хорошенько ощутив) обстановку, Семен почувствовал досаду. «Хамство какое-то, – подумал он, – так и замерзнуть недолго. Мало ли что во сне, все равно неприятно».

Минут через пять стало ясно – надо двигаться. Семен вспомнил, что где-то читал, будто смерть от холода – одна из самых безболезненных. «Писатели, тля, – выругался он, стуча зубами. – Сами небось не пробовали от холода помирать, а туда же». Что ж, двигаться так двигаться. Семен встал и, ежась от холода, осмотрелся. Вокруг расстилалась холмистая местность – на склоне одного из холмов он и стоял. Внизу змеилось замерзшее русло реки, вдали смутно виднелись невысокие горы. Пейзаж в общем был вполне обычный, среднерусский, так сказать. Никаких признаков цивилизации заметно не было, но наличие реки облегчало выбор направления движения. Первым делом – добраться до берега. Легким бегом Семен двинулся вниз по склону. Шагов через пять Семен вдруг понял, что у него нет обуви. Практически сразу же ступню пронзила резкая боль. «Фигово дело! – сказал Семен. – Совсем фигово!» Подумав, оторвал от пижамы рукава и обмотал ими ступни. Получилось не очень, но идти было можно, уже не опасаясь сухих травинок. А по льду реки наверно можно будет и бежать.

Бежать по льду реки не получилось: на втором шагу от берега лед с хрустом проломился, и Семен оказался по колено в очень холодной воде. На этот раз он ругался долго. Неведомый некто, повинный в выборе сценария сна, узнал бы много интересного о своих наклонностях и происхождении, находись он в это время поблизости. Не прерывая ругани, Семен выбрался на берег, размотал и выкинул бесполезные промокшие обмотки и соорудил новые – на этот раз из штанин. Погрозив кулаком свинцовому небу и сообщив, что именно ожидает сценариста при встрече, Семен побежал вдоль реки, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения.

Километров через пять Семен забеспокоился по-настоящему. В ступнях отчетливо ощущалось (точнее, уже не ощущалось) обморожение, все остальное тоже шло к тому. Сон прекращаться не собирался, и, если хоть на секунду предположить, что это не сон, перспектива вырисовывалась хреновенькая. Появилась идея: вместо того чтобы бежать неведомо куда – забраться во-он на ту скалу и сигануть головой вниз. Подумав, Семен идею забраковал. Возможно, что он после этого сразу проснется, а если наоборот? «А хоть даже и сон, – подумал Семен. – Вот хрен вам, буду держаться до последнего». Тем более что оставалось все равно немного – в одних трусах и майке зимой много не набегаешь. Еще через пару километров Семен первый раз упал – ноги уже практически не ощущались, и то, что он еще двигается, можно было понять только визуально. Пришлось перейти на шаг, что не замедлило сказаться на общем самочувствии. Холод перестал ощущаться, вместо этого навалилась жуткая слабость. Он шел, уже ничего не чувствуя, постоянно падая и с трудом поднимаясь, когда все кончилось.

Очередное падение вдруг завершилось в тепле и полумраке. Мерно стучали колеса дальнего поезда Караганда – Москва, и слабый свет осеннего утра лился в зашторенное окно купе.

Следующий сон приснился Семену через день, в гостинице «Байкал». Семен не собирался останавливаться в гостинице, он хотел сразу же по приезде в Москву ехать в головной институт. Но поезд прибыл на Казанский вокзал в пятницу вечером, а Семен как-то совсем упустил из виду, что по вечерам и по выходным институты не работают. Пришлось ехать обратно на вокзал, брать в справочной направление в гостиницу и полчаса разыскивать в сумерках возле метро «Ботанический сад» этот самый «Байкал» (спрашивать у прохожих Семену не хотелось). Впрочем, он не слишком переживал из-за вынужденной задержки – чувствовал себя уставшим, хотя с чего было уставать – непонятно. Но, как бы там ни было, Семен снял номер, расстелил постель и лег спать.

Чтобы тут же очутиться в заброшенном городе. На этот раз Семена никто не убивал и ничто не убивало. Он просто бесцельно прослонялся часа четыре по одинаковым пустым (без мебели и признаков жизни) многоэтажкам, в строгом порядке расставленным вдоль геометрически правильных улиц. Живым в этом городе было только небо: то переливалось изумрудными сполохами неведомых атмосферных явлений, то затягивалось рваными облаками, то жутко темнело и багровело, обещая невиданной силы грозу. Но все это – совершенно бесшумно и без каких-либо дополнительных эффектов типа дождя или хотя бы ветра. Семену город быстро надоел, и виду гостиничного номера он обрадовался ничуть не меньше, чем вчера – окончанию «зимнего» сна.

Часы, висевшие на стенке над кроватью, показывали без пятнадцати одиннадцать, но Семен вовсе не чувствовал себя как человек, проспавший двенадцать часов. Скорее, он чувствовал себя как человек, четыре часа бродивший по пустому городу. «Нехорошо, – подумал Семен, выходя в коридор и запирая дверь, – это может стать проблемой».

И как в воду глядел: вернувшись после прогулки по Кремлю в номер, Семен решил немного вздремнуть и получил очередной сон. На этот раз менее приятный – беготня наперегонки с волком в густом и сложнопроходимом лесу. Догонял, естественно, волк. И догнал-таки в конце концов, мерзавец. Впрочем, Семен убегал без особого старания и вовсе не от страха, а с целью получения некоторого времени для обдумывания ситуации. Не текущей ситуации, тут все ясно: хочешь – беги, хочешь – не беги и… просыпайся. А вот с обшей ситуацией было явно сложнее. Семен как раз пытался сообразить, есть ли какая-нибудь связь между темой «сна» и реальностью, когда эта серая скотина вдруг выпрыгнула из кустов слева, доставив, благодаря неожиданности, пару неприятных моментов. «Что, что, – подумал Семен строчкой из анекдота, потирая участок шеи, куда только что впивались волчьи клыки, – загрызли на фиг».