Застава - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 28

Ведьма. Ох, не простая она старушка… С заставы отлучается редко, торчит на ней неделями, видно – никто уже дома не ждет. Вроде как командует только по хозяйству – кто будет пол мыть, а кто в Антарию за продуктами отправится, но почему-то и в серьезных делах все напряженно ждут ее слов. При матриархате такая была бы матерью рода. И другие племена нашему бы завидовали. Она, конечно, мне не друг и не боевой товарищ… она именно бабушка. Мои, так уж случилось, умерли давным-давно, я их и не помню. А Ведьма такая, какой я хотел бы видеть собственную бабку.

Калька. Умница, красавица. С какой-то очень сильной болью внутри. С явно нехорошим прошлым… вроде как она с ним развязалась – Старик говорил, что первые полгода на заставе Калька бешено зарабатывала деньги, переводила их в золото и утаскивала на Землю. Даже при наших вольных нравах Старик ей пару раз устраивал промывание мозгов за махинации с контрабандой. Потом подуспокоилась, видимо, решила свои «внешние» проблемы, а вот внутренние остались – и открытие врат только когда ее ругают почем зря, и резкая, практически рефлекторная неприязнь к любым телесным контактам с мужчинами (даже когда пожимают руку при встрече – видно, что это она себя пересиливает). Все мы, конечно, Кальку воспринимаем как красивую девушку и немного начинаем петушиться в ее присутствии, тем более что, несмотря ни на что, Кальке это явно нравится, но никому ничего не светит. Ни пионеру и ни пенсионеру. Друг она мне? Или сексуально привлекает? Скорее – непутевая родственница. Достаточно дальняя, чтобы поглядывать на фигурку с интересом, но достаточно близкая, чтобы только поглядывать.

Скрипач. Вот он, пожалуй, почти что друг. Но это тип людей такой, который быстро становятся хорошими знакомыми, потом – приятелями, потом – почти друзьями. В разряд настоящих друзей они переходят редко, но только потому, что у них очень-очень-очень много почти друзей, между всеми им не разорваться. Но если подружишься – то это будет настоящий друг, который со всем кавказским темпераментом станет тебя хвалить, ругать, горой за тебя стоять, а если надо – то и затрещину по-дружески отвесит. Да, Скрипач – почти друг.

Иван Иваныч – тоже почти друг. Ну или хороший приятель. Просто по той причине, что молчит. Зато слушает замечательно, ему можно что угодно рассказывать, он будет кивать, улыбаться, мимикой и жестами выразит свое ощущение, при этом у тебя даже неловкости не будет от того, что ты умеешь говорить, а он – нет. Если бы он заговорил, мы бы точно стали друзьями.

Ну и Дед. Мальчишка, воришка и страж закона одновременно (было у меня сильное подозрение, что со своим прошлым парень так и не завязал до конца). Грубоватый, порой наглый, порой дурашливый. Но как ни странно, вот он как раз – ближе всего к понятию друга. Не младший брат, не нуждающийся в опеке «сын полка», а именно боевой друг. Наверное, это означает, что я сам – инфантильный и безалаберный человек. Но что поделать, мы таковы, каковы мы есть.

– Вот он чапает! – азартно сказал Дед. – Глянь, Ударник! На восемь часов!

Я повернул бинокль и увидел нарушителя. Тот как раз остановился, чтобы напиться, и с удивлением изучал пластиковую бутылку. Видимо, первый раз видит, как пластмасса в Центруме превращается в белесые пузырящиеся сопли.

– Думаю, стрелять не придется, – решил Дед. – Возьмем тепленьким. Ударник, если у него ружье хорошее – оно мое!

– Ты вначале возьми, – пробормотал я. – А вдруг у него портал мгновенный и большой?

Но мы его взяли без всяких проблем. Это и впрямь оказался авантюрист-одиночка, он с энтузиазмом воспринял мысль стать пограничником, месяц кантовался с нами, но для его натуры у нас было скучно, так что он перебрался на другую заставу, куда-то в Аламею.

А ружье у него было паршивое, с таким только на уток охотиться. Дед сам не захотел его брать.

Кабинеты в «Шпалах и гравии» были небольшими, но универсальными. Имелся и стол с несколькими стульями, и мягкий диван – вроде как предназначенный для спокойного отдыха, рядом с ним стоял курительный столик с пепельницей и стойка со старыми газетами и журналами. Но все прекрасно знали, что диван раскладывается, а внутри, в ящике, лежит чистое постельное белье.

Что поделать – казармы-общежития уединения не гарантировали, а жизнь есть жизнь. Среди наемников были и мужчины, и женщины, да и проституция в Клондале хоть и не была разрешена официально, но и особо не скрывалась и не табуировалась.

В ожидании Эйжел (или бармена с известием, что посыльный получил по уху и вернулся один) я развалился на диване и цедил виски, разбавляя его водой. Технология производства виски в Клондале была один в один как в Шотландии. Торф, ячмень, солод, перегонные кубы… Более того – клондальский виски был только солодовым, никакое зерно, кроме местного ячменя, абсолютно похожего на земной, не использовалось. И все-таки вкус отличался разительно. Он был не то чтобы хуже – просто другой.

Кстати, однажды я попытался смешать его с кока-колой, протащив в Центрум упаковку жестяных банок. Результат был просто тошнотворный. А вот с тоником, вопреки всякой логике, он смешивался прекрасно…

Дверь кабинета отворилась. Я вскинул голову и увидел Эйжел. Девушка мрачно смотрела на меня. Я молчал.

Наемница прикрыла дверь, подошла ко мне. Я попытался угадать, что меня сейчас ожидает – крепкое рукопожатие, затрещина или презрительный ледяной тон. Судя по всему – последнее…

Эйжел плюхнулась ко мне на колени, крепко обняла и страстно поцеловала. Я едва успел отставить стакан.

– Удьарник…

– Эйжел…

– Чьто стьряслось? Чьто ты натьвориль? Чьто ви натьворили?

Вопросы не мешали ей жарко целовать меня, прижимаясь всем телом. Несмотря на неуместность ситуации, я понял, что меня это возбуждает.

– Эйжел… Послушай меня. Да послушай же!

Она отстранилась и села рядом с видом послушной девочки. Шмыгнула носом. Пожаловалась:

– Я скючала… Очьень… Говорьи!

Пока я рассказывал (максимально кратко, даже упустив наше сборище и совещание в Москве – что для Эйжел эта незнакомая Москва в мире, куда она никогда не попадет), Эйжел налила себе виски и выпила залпом, потом смешала с водой и, забравшись на диван с ногами, принялась попивать. Слушала она, впрочем, очень внимательно.

– Нас кто-то подставил, – закончил я. – Не знаю, зачем. Но мы должны спасти остальных, а потом уже разберемся.

– Ты уверен, что вас подставили? – Эйжел снова заговорила чисто, без всякого акцента. – Ударник! Пограничный штаб – серьезная структура. Ты даже не представляешь, насколько серьезная!

– Да уж, не представляю, – фыркнул я. – Откуда мне знать-то?

– Тебя никогда не удивляло, что большинство пограничников – земляне? – спросила Эйжел, понизив голос.

– Ну… – я развел руками. – Так уж сложилось. Наш мир наиболее развит технически, нам проще достать хорошее оружие, да и более сложную технику для коротких акций. Мы умеем переходить из мира в мир, а это очень важно для нашей работы.