Застава - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 18

Хмель захохотал в голос.

– Поешь ты здорово, – признал я. – Шикарный голос. У нас, в группе «Угол падения», солист хуже пел. А он был еще из лучших…

У меня есть сердце,

А у сердца – песня,

А у песни – тайна,

Хочешь – отгадай, —

негромко пропел Хмель.

– Понял, – кивнул я. Сел на землю, отряхнул пыль с ног, натянул носки и принялся зашнуровывать кроссовки. – Никому не расскажу. А ты только старые песни поешь? Не современные?

Хмель сморщился. И неожиданно совершенно чисто, видимо на эмоциях, сказал:

– Дерьмо.

– Совершенно согласен, – кивнул я. – Ну ладно. Если захочешь как-нибудь попеть – я не буду против. Потопали на заставу?

Хмель энергично кивнул.

Нельзя сказать, что, когда поезд прибыл в Центрум, я уже не стоял на ногах. Нет, стоял, и вполне так бойко отбивался от Эйжел. И даже несколько раз хорошенько ее зацепил – вся воспитанная в детстве убежденность, что девочек бить нельзя, к тому времени полностью испарилась. Но я прекрасно понимал, что, дерись мы с Эйжел всерьез, – она бы меня просто убила.

А так – обошлось парой синяков и одной ссадиной.

Бой она прекратила сама, после чего улыбнулась и внезапно обняла меня с такой энергией, будто намеревалась после рукопашной устроить урок вольной борьбы.

– Молодьец… Умьница…

От нее очень хорошо пахло – и разгоряченным женским телом, и какими-то незнакомыми жаркими благовониями (слово «духи» все-таки не подходило к одной мощной ноте – не то сандала, не то еще чего-то восточного). Тело, только что бывшее твердым и напряженным, стало мягким и нежным. Это было безумно сексуально – и совершенно не вовремя.

Как это обычно и бывает, к сожалению.

– Эйжел, не приставай к юноше! – сказал Старик.

И опять в его голосе было что-то… личное.

Эйжел рассмеялась, отступая от меня. Взгляд ее был игрив и обещал многое.

– Я подучусь, и мы продолжим, ладно? – сказал я. – В иное время, в ином месте.

– И иные схватки? – уточнила Эйжел, засмеявшись. – Хорьёшо! Замьётано!

– Ты лучше по сторонам-то смотри, – мрачно посоветовал мне Старик. – Как-никак уже по Антарии едем. Крупнейший город этого мира!

Антария впечатляла.

Мне посчастливилось бывать в Париже, даже дважды, пускай и в детстве, с родителями. Был я и в Риме, и в Берлине. Из крупных европейских городов не видел разве что Лондон – но, с другой стороны, он так часто мелькает в фильмах и новостях, что его архитектуру я тоже неплохо представлял.

Так вот, Антария странным образом ухитрялась походить на все эти великие столицы – и быть на них непохожей. Общий стиль домов ожидаемо напоминал что-то из девятнадцатого века – встречалась и неоготика, со шпилями и прочими излишествами, и более простые здания – красный кирпич, широкие окна, из всех украшательств – разве что крыльцо с парой колонн у подъезда. Преобладали здания высотой в пять-шесть этажей, кое-где стояли более высокие, со своими десятью-двенадцатью этажами смотревшиеся как небоскребы. Странность была одна – здания не примыкали друг к другу, как это заведено в европейских городах. Они могли стоять почти соприкасаясь стенами, но в любом случае между ними оставался проход, в который мог бы протиснуться человек. Ну, не слишком полный человек, способный задержать дыхание… От железной дороги здания отделяла от силы пара метров, некоторые окна были открыты, несмотря на валивший от паровоза черный дым, и люди преспокойно поглядывали на наш поезд. На нескольких подоконниках стояли женщины, терпеливо оттирая тряпками сажу, и я обратил внимание, что большинство стекол в домах вдоль железки чистые. Это как же часто надо мыть окна – каждый день? Или хотя бы раз в неделю? Что-то в этом было… ну, почти религиозное – будто вся эта копоть и сажа жителей не раздражали, а были неизменным и привычным спутником нормальной жизни.

Впрочем, если весь этот немаленький город полностью зависит от снабжения по железной дороге – то так оно и есть. Жители наших мегаполисов тоже не реагируют на нескончаемый шум автомобилей и привкус хлора в водопроводной воде.

К путям, по которым двигался поезд, тем временем добавилось еще несколько веток, дома отдалились, поезд приближался к вокзалу – не такому уж огромному, но по местным меркам впечатляющему. Тот же красный кирпич, статуи на балюстрадах, пристанционная площадь… Людей там, впрочем, было не так уж и много – здешняя железная дорога служила больше для перевозки грузов, чем пассажиров. Но все-таки народ толкался на перронах и посмотреть было на что. Мужчины – либо в костюмах, как правило универсального делового покроя, что не меняется никогда, либо в простецкой рабочей одежде, которая тоже почти одинакова во всем мире уже лет сто как. Вот женщины – да, одеты куда более разнообразно. В основном в дамском гардеробе преобладали платья и юбки с блузками, с некоторым намеком на строгость фасона, в ходу были и шляпки, которые сейчас надевают разве что на великосветские приемы. Но многие, особенно молодые, носили короткие и вполне современные юбки, а самые продвинутые – даже брюки, и это явно никого не шокировало. Я почувствовал легкое огорчение. Ну как же так, иной мир, технологии на уровне девятнадцатого века – а люди самые заурядные. Все вместе они еще производили ощущение легкой необычности, но любого отдельного человека можно было взять, поместить в крупный земной город – и он мало чем выделялся бы из толпы.

– Ожидал увидеть большую экзотику? – спросил Старик, посмеиваясь. Поезд уже еле полз вдоль перрона, охранники откатывали в сторону щиты, закрывающие платформу.

– Ага, – огорченно сказал я.

– Насмотришься еще, не переживай… – Старик вдруг дернулся и схватил меня за руку. – Смотри! Ах ты ж паршивец малолетний! Смотри, что творит!

Я поискал глазами в толпе. Вначале я увидел пожилого сухопарого господина, любезничающего с двумя девицами. Судя по одежде – длинный двубортный пиджак из тонкой шерсти (в памяти услужливо всплыло старомодное «сюртук»), – тросточке в руке и горделивой осанке, господин был не из простых. Рядом, спиной к нему, стоял тощий мальчишка. Стоял-то он спиной, но вот рука его аккуратно извлекала из кармана сюртука разговорчивого обывателя что-то поблескивающее, не то портсигар, не то крупные карманные часы. Вот еще одно движение, добыча перекочевала пацану в карман – и он неспешно двинулся прочь.

– Это же Дед! – рявкнул Старик.

– Как он мог нас опередить, он на заставе остался? – не понял я.

– Прыгнул на Землю, потом обратно, выскочил прямо в городе… у него просто талант открывать врата в самой Антарии! Да что ж он творит, это ведь чиновник из магистрата… пошли!

Старик бодро рванулся к краю платформы, выждал секунду, выбирая место, и спрыгнул на перрон. Я поневоле рванулся следом. Но теперь уже платформа ползла вдоль ярко одетой толпы хихикающих девиц старшего подросткового возраста, потом – вдоль группы мрачных мужчин в форме, с длинноствольными винтовками за спиной, затем – ну просто как в комедийном фильме – мимо ряда носильщиков, грузящих на телегу корзины с куриными яйцами, а в завершение всего этого абсурда у края перрона, в опасной близости от поезда, выстроился десяток молодых мамаш с младенцами в хлипких на вид колясках. Они что, сговорились?