Тихое вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Володихин cтр.№ 7

– А что это такое – блок в массиве временного проживания?

– Увидите. По нынешним временам этот вариант – несказанное везение.

Он морщится так, что у меня отпадает всякое желание когда-нибудь увидеть свой новый дом.

Из того же пакета выпархивает мой паспорт. Какое счастье, что я никогда не брал его с собой в Зону! Убился бы восстанавливать… Ну, вы понимаете… сами, небось, сто раз пробовали на вкус, каково у нас бумажку оформить, переоформить или, не дай бог, восстановить.

В паспорт вложено новенькое служебное удостоверение. Хм.

У нас на сто процентов гражданская организация. Зачем? Кому предъявлять? Никогда у нас не водилось удостоверений.

– Потом поймете, – комментирует Михайлов.

И я очень хорошо вижу: мой босс не просто устал. Вся его жизнь перевернулась, и худо ему приходится при новых обстоятельствах. Но он держится.

– А теперь странный вопрос…

– Могу ли я работать? Прямо сейчас? Да, могу.

– Собственно, это был чисто риторический странный вопрос… Итак, всё снаряжение пропало в Зоне. И никаких записей. Во всяком случае, если за ними не отправится кто-то другой. Для начала опишите, Тим, как подступиться к тайнику, где вы всё это оставили.

Он достает новейший айфокус, включает его в режиме диктофона и кладет рядом со мной на тумбочку.

Я описываю со всеми подробностями. Где и какие приметные ориентиры, где очаг аномальной активности по соседству, а где удобно встать на ночевку во время ходки.

– Превосходно. Надеюсь, нам удастся хоть что-то вытащить. Теперь второй вопрос. Помимо той записывающей аппаратуры, которой вы засеяли просторы Зоны, у вас имелась и другая – та, что в голове. Или амнезия убило и ее?

Тут я задумался.

– Подождите, Дмитрий Дмитриевич…

Медленно и основательно я прошелся по дням, неделям, месяцам, проведенным в Зоне. Никаких серьезных про́пусков. Я помнил довольно много. В том числе и такое, чего совсем не хотелось помнить.

– К сожалению, нет. Не вижу признаков амнезии.

Он посмотрел на меня внимательно, однако лишних вопросов задавать не стал. Очевидно, его уже просветили насчет рабов Зоны и того, какие эпизоды лучше бы схоронить в их памяти навсегда.

– Тогда прошу вас, ответьте на два вопроса. Первый: что с вами произошло до того, как вы попали в рабство. Второе: не хотите ли вы сообщить о чем-то особенном, новом для меня. Хотелось бы подчеркнуть: любые сведения о состоянии рабства… только добровольно. Не стану вас принуждать.

– Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. Кое о чем…

– Тогда начнем с первого вопроса, – суховато прервал меня он.

Кажется, Михайлов от усталости едва держался на табуретке. Под глазами у него набрякли черные мешки.

Я пункт за пунктом доложил о своем маршруте. Опрос того-то. Контакт с тем-то. Подслушанный разговор в баре. Отработанная анкета. Работа шла в обычном ритме, ничего сверхъестественного.

Если кто не понял, мы не разведчики, ребята. И не контрразведчики. И под прикрытием я ни разу в жизни не работал. Натура у меня такая: не люблю трудиться в военизированных конторах, потому что любая военизированная контора предполагает несправедливость в чудовищной концентрации.

Подавно, мы никак не связаны с трафиком артефактов. Всего раз в своей жизни я совершил сталкерскую ходку и вышел с хабаром. Самый первый мой рейд. Мне тогда дико повезло выйти из Зоны живым… С тех пор я работаю на Михайлова. И мы вообще стараемся не связываться с артефактами. Все «хабарники», по какой-то причине оказывающиеся у сотрудников Михайлова, очень быстро сдаются государству по твердым тарифам.

Мы всю это уголовщину на бую вертели.

Мы – Центр гуманитарных исследований Зоны.

Нас в Зоне интересуют только люди. В первую очередь – сталкеры. Мы изучаем всё, что с ними связано. Откуда они приходят в Зону. Почему они приходят в Зону – помимо бабок, естественно. Как часто они совершают рейды. Их возраст. Их семейное положение. Их легенды. Правила и запреты их кланов. Как одни остаются незаметными каплями бесконечного сталкерского потока, а другие выходят в авторитеты. Как отпетые сталкеры устраиваются в жизни за пределами Зоны. Кто из них выживает лучше иных. Кто чаще гробится.

Иначе говоря, наша работа – подробное описание Зоны как общественного явления. Своего рода социальная аналитика.

И… парни, если кто-нибудь скажет вам, мол, он знает Зону лучше ребят из Центра Михайлова, смело плюйте уроду в рожу и растирайте плевок каблуком. Лучше нас Зону не знает никто. Даже спецслужбы.

Никто!

Это я вам говорю.

– Отлично. Перейдем ко второму вопросу.

Я честно рассказываю Михайлову кое-что. Аккуратно. Он слушает, пишет, а потом вдруг задает вопрос:

– Внимание, Тим. Есть ли у тебя что-нибудь новенькое по одной узкой теме. А именно, по трафику между Москвой и чернобыльской Зоной? Прежде всего, барыги, склады, точки скупки и продажи… Или нет… возьмем шире: все, кто входил в инфраструктуру сталкерского потока. Обеспечивал серьезных людей информацией, снаряжением, оружием, давал кредиты…

Смотри-ка, проблема крепко его беспокоит. Иначе он не перескочил бы на «ты». А если бы перескочил, то сейчас же поправил бы себя и извинился. Любопытно.

– Дмитрий Дмитриевич, вы сами знаете: барыги – самые закрытые персоны во всей Зоне. Только косвенная информация. За открытые расспросы могут и голову открутить.

Я поднапрягся и вспомнил кое-какие мелочи. Он вынул блокнот, сделал пару пометок и резюмировал:

– Негусто.

Пытаюсь добыть из недр памяти еще хоть что-то. Оп! А, пожалуй, не так уж и пусто.

– Вот еще: помните, был некий поставщик информации Лодочник? В свое время он считался довольно крупной фигурой.

– Насколько я знаю, он уже на том свете… – и Михайлов со всевозможными подробностями пересказывает историю перехода этой незаурядной персоны из здесь-и-сейчас в чистилище для сталкеров. Человек-энциклопедия, ничего не забывает!

– Верно, – говорю я. – Гробанулся. В точности так, как вы рассказали. Но, как выяснилось, существует «наследство Лодочника». И оно имеет самое прямое и непосредственное отношение к Москве. Очень, я скажу вам, любопытное наследство.

Знаете, парни, как охотничья собака стойку на зверя делает? Видел кто-нибудь? Нет? Многое потеряли.

Вот такое же с Михайловым и произошло. Он аж привстал чуток, наклонился вперед и так взглядом своим вцепился в меня, будто Лодочник спрятался у меня под ребрами или под черепом. Маленький такой Лодочник…

Зверя почуял Дмитрий Дмитриевич.

– Неужели этот тип был такой уж крупной фигурой на Зоне? Я-то с ним не общался. Он вообще до меня гробанулся.