Трибунал для судьи - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Денисов cтр.№ 15

Вскоре появилась еще одна проблема. Пес отказывался принимать из рук пищу у кого бы то ни было, за исключением меня и Петьки. Нам по очереди приходилось по вечерам приезжать в питомник, чтобы его покормить. Петька изумлялся и расстраивался:

– Через двадцать лет общения с собаками я вынужден признать, что ничего не понимаю в их психологии. В этом возрасте щенки еще не настроены на подобного рода отказы. Им можно только начать прививать это качество – не брать из рук чужих предметы и пищу. И я его этим не напрягаю. Такое впечатление, что он по ночам читает книги о самовоспитании.

И я опять улыбался, пряча лицо. Позвонить Виолетте в Бремен и сообщить об успехах Рольфа? Меня так и тянуло это сделать. Но в эти моменты я вспоминал про бывшую жену, ее рассказы о крокодильем мясе, своих словах, которые произносил в ее адрес, читая письма, и отказывался от этой затеи. На подобную жестокость я, наверное, не способен. И еще мне было искренне жаль Виолу. Девчонка умная и не из робких. Интересно было бы знать: где она сейчас, чем занимается и какие коварные планы вынашивает в отношении меня? В том, что встреча не за горами, я не сомневался. Слишком велика была ставка. Честь рода и продолжение традиций – с ее стороны, и привязанность к Рольфу – с моей. И про какие бы мы традиции и честь ни говорили, а пять миллионов долларов, они и в Африке – пять миллионов. Я неплохо разбираюсь в биржевых делах, сделках и переоценке материальных ценностей в зависимости от обстоятельств. Если история выплывет наружу и станет достоянием общественности, то предлагаемая за Рольфа сумма может вырасти в два раза. Но это так – размышления ни о чем. Пса я не отдам ни за какие деньги.

Как-то в один из душных июльских вечеров мы с Пащенко задержались в офисе. Домой не хотелось идти ни мне, ни ему. Я уже побывал у Рольфа, поиграл с ним и накормил. Собаки питомника лаяли, завидев меня, уже не поднимая переполоха, как было раньше, в первые дни моего появления, а по привычке. И хотя в их голосе сквозила какая-то неприязнь – собака есть собака, врагом они меня не считали. Обо всем этом я рассказывал прокурору, и он лишь удивленно цокал языком и прихлебывал чай из кружки. В конце разговора, когда необходимость идти домой еще не прозвучала вслух, но назрела подсознательно, Вадим вдруг спросил:

– А тебе никогда не хотелось за эти два месяца вернуть пса в Германию, получить огромные деньги и свалить из этой богом забытой страны?

– Поменять Рольфа на бабки? – изумился я.

– Ну, назови это так.

– Ты что говоришь? Он же привык ко мне! Да и… я тоже.

– Ты еще не устал от постоянных тревог и мыслей о том, что с тобой будет, когда тебя найдет братва или эта дамочка? Всю жизнь не пробегаешь. Здесь нет сроков исковой давности. Тебе либо голову оторвут, либо просто заберут тайком от тебя собаку, и ты останешься и без Рольфа, и без денег. А скорее всего, произойдет все без «либо». Смешанный вариант. Ты, наверное, совсем позабыл о твоем увлекательном приключении с Пастором и Тимуром. Спасло тебя вчистую лишь совпадение счастливых случайностей да помощь друзей. Но когда-нибудь меня может просто не оказаться рядом. Или случайность окажется не счастливой, а несчастной.

Мне стало не по себе. Пащенко и ранее разговаривал со мной запросто о самых страшных вещах, но мне чувствовалось, что сейчас это не просто его поддержка. Это его совет. Конечно, с кем он еще будет ходить на матчи с участием «Рыбхоза», если меня пристукнут где-нибудь в подворотне?

– Ты дошутишься, Струге. У тебя удивительная особенность вступать в дерьмо обеими ногами сразу. Но однажды в него можно так вляпаться, что тебя найдут не по радиомаячку или мобильнику, как Дудаева, а по исходящей вони. И как мне кажется, этот запах я уже ощущаю. Но мне должностью положено ощущать запах дерьма раньше остальных. Однако скоро, когда вонь станет невыносимой…

Пащенко и раньше имел право так со мной разговаривать. И тот факт, что он стал инициатором моего исчезновения, говорил лишь об одном – он уважал меня и относился с искренней мужской дружбой.

– Удивляешься моим словам? – предвосхитил он мой вопрос. – Не стоит так удивляться. Тобой сегодня интересовались.

– Кто?

– Один дяденька с большими погонами. Из областной Управы.

– И что ему было нужно? – Я чувствовал, как нарастает напряжение в моей голове.

– Посмеялся, посетовал на проигрыш «Рыбхоза» и удивился, почему на последнем матче не было тебя.

– Дашь мне неделю подумать – кто из ментов ходит на игры местного футбольного клуба? И какого беса он интересуется мной?

– Вот и я спрашиваю – с чего бы? – Вадим почесал висок. – Не знаю, Антон. Хотя… Ты меня прекрасно знаешь по бывшей работе. Есть одна версия. Но не скажу. Если не дурак, сам поймешь. – Он помолчал и, словно невзначай, добавил, вставая из кресла: – Когда речь идет о сотнях тысяч – появляется братва, когда о миллионах – большие люди при законе… Пошли домой? Сегодня мой «Спартак» с твоим «Зенитом» в Лужниках бьется. Спорим на две «Балтики» – твои обделаются?

Я не дурак. Поэтому прекрасно понимал, о чем говорил Пащенко. Понимал, потому что помнил слова Варфоломеева о заинтересованности «людей из Управы» моим щенком. Придя домой, я не мог уснуть. Провертевшись на подушке полтора часа, я не выдержал, оделся, сунул за пояс «газовик» и вышел из квартиры. Поеду в питомник. У дежурного есть тахта, которая вечно пустует. Вот на ней и переночую. Может, дежурный разрешит взять к себе в домик Рольфа?

Закрывая дверь, я услышал приглушенный разговор несколькими этажами ниже. Судя по шагам и придыханию, кто-то поднимался по лестнице. Моя «кукушка» на седьмом, значит те, кто поднимается, сейчас находятся где-то на четвертом. Я глянул на кнопку лифта. Она горела, а значит, лифт работал. Зачем идти пешком при свободном и исправном лифте? Только в одном случае – если необходимо по пути до верхнего этажа обсудить последние детали. Я почувствовал приближение чего-то неприятного, словно по моей руке пробежал таракан. Может быть, человеку, который не связан опытом судьи, живется на свете легче, потому что он не видит того, что совершенно ясно для судьи – бывшего следователя прокуратуры. Может быть. Вот, например, обывателю и в голову не придет, что квартирные разбойники и воры никогда в жизни не воспользуются лифтом, даже если нужно будет идти на двадцатый этаж. Что обещает российский лифт? Во-первых, поломку. При наличии в карманах масок, перчаток, набора инструментов и оружия – это худшее, что может произойти. Во-вторых, неожиданные встречи при открывающихся дверях. Но это знаю я, следователь в прошлом и судья в настоящем. Поэтому, бесшумно закрыв тщательно смазанный замок двери («кукушка» есть «кукушка»), я поднялся на пролет выше и замер. Если альпинисты пройдут мой этаж и станут подниматься выше, я просто спущусь с тупой миной на лице.

Каждый судья обречен на небольшую дозу паранойи. Без этой дозы можно только называться судьей, но быть им невозможно. В этом он схож и с сыщиком из уголовки, и со следователем. Схожий склад ума, разные лишь выводы из одинаковых ситуаций…