Особо опасная статья - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Денисов cтр.№ 17

И в этот момент в кармане Кряжина зазвонил телефон.

Зайти в актовый зал, где собирается выступать Сам, с включенной сотовой трубкой считается если не моветоном, то банальным неуважением, однако сегодня следователь поступил так совершенно сознательно. В любой момент ему мог позвонить Кайнаков с вестью о том, что похитители маленького Коли вышли с ним на связь.

– Я вам не мешаю, Иван Дмитриевич? – спросил Генеральный, чей острый слух уловил дребезжание мобильного через двенадцать рядов. В голосе его чувствовалась официальная ирония. – Я могу в принципе подождать, пока вы переговорите.

Но к Генеральному подошел Смагин и что-то шепнул. Потом еще раз шепнул и, понимая, что высказался недостаточно ясно, шепнул в третий раз.

– Идите, Иван Дмитриевич, – разрешил Генеральный. – Могли бы предупредить до совещания и на него не являться.

До совещания Кряжин ходил с этим вопросом к Смагину, Смагин к Генеральному, а Генеральный сказал, что быть того не может, чтобы у Кряжина важнейшие вопросы в расследовании час в час постоянно совпадали с квартальными совещаниями.

– Кайнаков, – шепнул следователь Смагину, минуя его по дороге к выходу из зала.

Да, это был Альберт Артурович. «Волга» с Дмитричем – прокурорским водителем – стояла уже у крыльца, вымытая и сияющая траурным оттенком. Маячок на крышу (сирену следователь всегда просил не включать) – и двигатель в два с половиной литра понес Кряжина по Москве.

Почему люди не летают, как птицы? Случись так, быть может, и ему светила однокомнатная в «Алых парусах». Но все Кряжины, о которых известно в столичном архиве и которых знал Иван Дмитриевич, проживали на Большом Факельном. Смог ли бы выехать из однокомнатной на Большом Факельном следователь, зная, что именно в этом коридоре перед дверью надевал бляху, выходя на службу, его прадед, околоточный надзиратель Евграф Кряжин?

– И к какой из этих пирамид причаливать, Дмитрич? – спросил Дмитрич-пожилой Дмитрича-молодого.

– К той, что перед тобой, – молвил Кряжин, усаживаясь в кресле поудобнее, чтобы выйти сразу, без раскачки.

– Вы к кому? – спросил на входе охранник.

– Не узнаешь меня без грима? – любимая и безотказная грубость старшего следователя при обстоятельствах, когда узнать его было невозможно по причине первого знакомства.

– Вы к Кайнакову? – более расслабленно поинтересовался охранник.

– Если угадаешь и мою фамилию, я буду в шоке, – Иван Дмитриевич нажал на кнопку и вслушался в гул натянувшихся лифтовых тросов.

– Вы… Кряжин, – пробормотал привратник, поправляя на поясе ремень со связкой совершенно бесполезных при ближнем бое приладов: наручники, баллон с газом, палка, какая-то плевалка… Еще был настоящий «макаров», но он висел под рукой. И это был верный ход, потому что в противном случае брюки охранника с тяжелым стуком упали бы на гранитный пол фойе.

Приблизительно так же развивались события на двадцать четвертом этаже, куда Кряжина стремительно вознес лифт.

У дверей Кайнаковых стоял невероятных размеров детина зачем-то в черных очках, в похоронном костюме, руки он держал в районе ширинки, но по причине перекаченного торса они торчали вперед, словно он опирался на эфес невидимой шпаги. Или на рукоять вонзенного в пол топора.

При виде следователя жуткое создание качнулось в сторону немаленького Кряжина и лишь память… О, это была память – она была! Охранник узнал следователя, побывавшего в этом доме сегодня утром. Вспомнил, сам нажал звонок и пропустил Кряжина внутрь. На пороге стоял еще один, и это для следователя было уже чересчур.

– Господин Кайнаков, – крикнул он еще с порога, – вам пора выдавать мне какой-нибудь мандат!

Из гостиной послышался какой-то хрип. Именно по этому звуку советник догадался, что угольный магнат взялся за ум. Хрип – не что иное, как постпохмельный синдром. В доме озеро спиртного, – следователь был уверен в этом, – но, кажется, президент за время отсутствия следователя к этому водопою не подходил.

Вид олигарха был страшен. Еще недавно набриолиненные волосы были всклокочены, взгляд – безумен, но не агрессивен, белая рубашка потеряла лоск и смялась.

– У меня две новости, – почувствовав в своем голосе «петушка», Кайнаков подошел к сифону и наполнил его пенистым напитком. – О том, какая плохая, а какая хорошая, рассуждать, конечно, вам.

– Конечно, – согласился следователь, – мне. Начнем в хронологическом порядке.

– У меня пропал телохранитель.

Кряжин с сомнением покосился на входную дверь, и это не ускользнуло от внимания Альберта Артуровича.

– В смысле, не мой, – поправился он. – Колин. Дима утром поехал за сыном в школу и до сих пор не вернулся. Ранее за ним такого не наблюдалось.

Следователь посмотрел на часы: президент забил в колокол спустя восемь часов после того, как охранник убыл на улицу Печатников.

– Почему я узнаю об этом сейчас?

– Я не придал этому значения.

– Не придали значения тому, что телохранитель поехал за сыном в школу, не вернулся, и в это же время из школы исчез Коля? – не веря своим ушам, уточнил следователь.

Кайнаков поморщился, направился к бару, но на полпути сменил направление и вновь оказался у сифона. Стакан пузырящейся жидкости вошел в него, как в сухую землю.

– Понимаете, в чем дело… Дима – личный охранник Николая. Я подумал, что он мог быть свидетелем похищения, последовать за негодяями и Колей и сейчас владеть ситуацией… Мог позвонить, сказать, что знает место, где прячут сына… Словом, я надеялся на него, а не забыл о нем.

Кряжин в досаде пожевал губами и бросил папку на стеклянный столик (Кайнаков скосил на него виноватый взгляд – так смотрит ребенок, наблюдающий за тем, как папа изучает в его дневнике оценки за среду и еще не дошел до проклятой субботы). Посмотрел в окно, стер пальцем с подоконника не существующую пыль и развернулся лицом к центру гостиной.

– Кайнаков, когда я несколько часов назад, на этом же самом месте, распинался о…

– Оставьте, Иван Дмитриевич… – огрызнулся президент.

– Нет, это вы оставьте! – перебил следователь. – С момента похищения вашего сына прошло восемь часов. Что можно сделать за это время, как вы думаете? Просидеть в подвале соседней высотки? Возможно! А еще за эти часы можно успеть долететь до мыса Рока – это самая западная точка Евразии! Пока я начну делать какие-либо распоряжения, и они дойдут до португальских властей, ваш сын может оказаться в Вашингтоне. Или на берегу Лимпопо.

Кайнаков сидел белый, как мел, и пытался что-то пить из пустого стакана.

– У вас крадут сына, вместе с сыном исчезает его охранник, и кто меня сейчас уверит в том, что это не упомянутый Дима организовал похищение? Вы помните мой вопрос в первый момент нашего знакомства? Что я спросил, господин президент? – Кряжин уже давно вышел из себя, и лишь профессиональный такт и понимание невозможности показать этот выход окружающим удерживал его от вспышки. – Так о чем я спросил тогда?