Конфиденциальный источник - читать онлайн книгу. Автор: Йен Броган cтр.№ 20

— Барри, — ответила я. — Барри Мазурски.

— Да, отдал столько сил помощи ветеранам… Ну почему убивают всегда хороших? Почему бы им не ограбить магазин моего бывшего мужа и не застрелить его? Паразитов в обществе должно быть меньше. Ну почему жертвами становятся настоящие семьянины, которые по двадцать-тридцать лет живут с женами?

— Да уж, — согласилась я.

Интересно только, какого именно из своих бывших мужей она имеет в виду и не будет ли его кончина означать прекращения выплаты алиментов, которые, по словам Кэролайн, и так слишком малы. Я поднялась и направилась на кухню.

— Будешь кофе? — крикнула я.

Кэролайн спросила, есть ли у нас чай. Я наполнила чайник водой и подождала, пока он закипит. Написанный очерк не выходил у меня из головы: святой Барри Мазурски, невинная жертва случайного насилия, замечательный супруг, который скорее всего оставил бедную семью с кошмарными воспоминаниями и невыплаченными долгами. Но ведь в субботу я не могла знать, что Барри украл деньги у приюта для бездомных ветеранов. Из пристрастия к азартным играм вовсе не вытекает способность к воровству. Вода закипела. Я была почти на сто процентов уверена, что так оно и есть.

В том же шкафу, где лежала коробка с чайными пакетиками, нашлась и маленькая баночка меда рядом с тюбиками кетчупа и соуса для мяса. Я добавила мед в чашку Кэролайн.

— Тебе следовало сегодня остаться дома, — сказала я, ставя чай на стол.

— Никому в главном офисе не понять, каких усилий мне стоит приходить на работу, — пожаловалась она, делая большие глотки и просматривая новые сообщения на мониторе. Ее ногти грязно-розового цвета звонко стучали по клавишам.

Я села за стол и просмотрела стопку заметок, которые собиралась повесить на доску объявлений. После обеда состоится заседание финансового комитета Саут-Кингстона по вопросу о проведении ремонта в младшей школе. Это была самая животрепещущая тема, касавшаяся бюджета города, и она камнем повисла у меня на шее. Как мне высидеть на утомительном собрании? Как вернуться и написать об этом статью? И при этом выразить свое небезразличное отношение?

Отвозя меня домой в воскресенье вечером, Леонард сказал: «Ты опубликуешь эту историю за неделю до выборов, на первой полосе. Это поможет мне, это поможет тебе и спасет многих людей от такого вот конца, как у Барри».

— О, тебя тут все хвалят, — сказала Кэролайн, имея в виду редакторские отзывы в «Кроникл».

— Что там говорят?

— «Смелый, острый материал. Браво, Ахерн!» — зачитала Кэролайн. — Это от Натана, главного редактора, а он скуп на похвалу. «Ужасающая история. Лаконично». А это от Эрни Сантоса, литературного редактора. «Я скорбела вместе с автором статьи». Кстати, в каком бюро она работает? Кто-нибудь ее знает? — Кэролайн цинично рассмеялась. — Подписи нет, но надо полагать, это Нина Даггарт. Она скорбит вместе с автором каждой печальной истории.

Я была довольна, однако что-то продолжало меня беспокоить, удерживать, что-то непонятное.

— Видишь? — спросила Кэролайн сиплым от простуды голосом. — Даже Джонатан Фрицелл не нашел что сказать, а он ведь мастак говорить гадости.

— В субботу вечером я получила важные сведения, — призналась я. — Из анонимного источника, через два часа после того, как сдала статью. Барри Мазурски был заядлым игроком. Он подозревался в присвоении денег приюта бездомных ветеранов, когда работал там казначеем. Барри задолжал кредиторам, у которых в конце концов кончилось терпение.

— И они его прикончили?

Я кивнула.

— Кредиторы так обычно не поступают. Ведь тогда деньги уплывают.

— Возможно, убийца хотел его только попугать, но Барри достал пистолет. Не знаю, но версия с карточными играми подтверждается. Вчера я ездила в «Мохиган сан», где Мазурски был завсегдатаем.

Кэролайн обдумала сказанное.

— Так в чем проблема? У тебя хорошая информация, правдивая.

— Зато очерк в воскресной газете представил Барри как святого.

Начальница лишь отмахнулась.

— Ты всего-навсего процитировала нескольких человек, которым хотелось канонизировать Барри. У нас принято восхвалять жертву любой трагедии, которая попадает на первую страницу. Кто бы ни умер, он тут же становится матерью Терезой. Никто не станет говорить, что получивший пулю в лоб заслужил ее. Никто.

Мне полегчало. Осталась проблема территориальной политики. Как журналистка Южного округа я должна освещать события, происходящие в Наррагансете, Саут-Кингстоне и Норт-Кингстоне. У меня нет права писать о деле Провиденса, требующем специального расследования. И прежний опыт не имел никакого значения.

Я понимала, меня останавливает не ужас, который я испытала из-за смерти Барри, и не территориальная политика. Это только отговорки. Все дело в серебристом седане, мчавшемся прямо на меня, дело в страхе, что в следующий раз кровь от пулевого ранения будет сочиться из моего лба.

— Кстати, я слышала, Джонатан Фрицелл претендует на место в следственной команде, — сказала Кэролайн. — Если хочешь получить работу, пошевеливайся.

— Я собираюсь послать статью в главный офис, — произнесла я. — «Жертва пристрастия к азартным играм». За две недели до референдума.

— Молодец, — шмыгнула носом начальница, скомкала бумажный платок и бросила его в мусорное ведро, но промазала. Тут ей в голову пришла другая мысль. — Эй, а мне каково придется? Я тут застряну, выполняя всю работу одна. Пусть уж пришлют кого-нибудь из Уэст-Бэй, чтобы помогать, когда ты уйдешь.

— Анонимно? — переспросила Дороти Сакс. — Вы хотите сказать, что не знали, кто передает вам информацию?

Я почувствовала себя идиоткой.

— Не совсем анонимно, полагаю. Конфиденциально.

— Конфиденциальный источник?

— Да.

— И вы ему доверяете? — Нечто в ее тоне меня насторожило.

Вспомнились слова Уолтера о желании доказать, что ошибка с Техианом была случайной.

— Я не доверяю никому, пока не найду подтверждения.

Дороти сухо рассмеялась.

— Приходите в редакцию к четырем.

Хотя Провиденс меньше Бостона, редакция «Кроникл» просторнее и лучше оборудована, чем в «Леджере». Такое же открытое пространство: множество столов посередине и вдоль стен, но ковер, как в шикарном отеле, и компьютеры самые новейшие, с широкими плоскими мониторами. Все висящее на стенах, даже доска объявлений, — в дорогих рамках.

Когда я брала здесь первое интервью, столь превосходная, со вкусом отделанная редакция послужила мне утешением, навела на мысль, что перемещение из «Леджера» в «Кроникл» не такой уж и большой шаг вниз по журналистской лестнице. Все редакторы твердили, что «Кроникл» — одна из немногих независимых местных газет. Здесь имеются свои стандарты. Высокие стандарты. И журналисты должны им соответствовать.