Будни рэкетиров - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Зуев cтр.№ 39

– Я слышал, он к вам снова приходил… Мамка утром кричала…

– Кто, он? – слегка опешил Протасов.

– Ну… Гость…

– Гость? – переспросил Валерий, и, в свою очередь, оглянулся, словно шпион. – Какой Гость? А ну-ка, малой, заходи.

* * *

Когда без четверти три Волына переступил порог, с большим пакетом под мышкой, Валерий сидел с вытаращенными глазами и ртом, раззявленным, будто старое дупло.

Игорешка понарассказывал Протасову такого, что волосы на голове, поднялись, как наэлектризованные. Причем, Игорь и не думал никого пугать. Он и сам выглядел взъерошенным, словно угодивший под ливень воробей. Сначала Протасов не верил ушам. Но, интуиция подсказывала, – щенок не врет.

Волына опустил сверток на пол, и что-то металлически звякнуло.

– Зема. У тебя такая рожа, будто ты без наркоза родил ежа.

– Повтори ему, – Протасов повернулся к пацану.

* * *

– Ты, пацан… это… по-любому… – выдавил Вовчик через двадцать минут, когда Игорь, наконец, закончил.

– А теперь на свою рожу в зеркале посмотри, – посоветовал злопамятный Протасов. – У тебя теперь такая… такая, блин, харя… – он замешкался, не подобрав подходящего сравнения. – Конкретно, короче, перекошенная…

Но, Вовчик не спешил к зеркалу. Горло пересохло, как поверхность пустыни.

– Водички плеснуть? – предложил Протасов услужливо.

– Ты… это… – на большее Вовчика не хватило. То, о чем твердил молокосос, звучало полной ахинеей, и казалось иррациональным, как видения, случающиеся от употребления пива с демидролом, но… Но, ведь они оба слышали, как нечто невидимое или исключительно ловкое бродило по чердаку после полуночи. Из песни слов не выкинешь. Магнитное поле существует, нравится нам это, или нет. Хоть мы и не знаем о нем практически ничего, кроме того, что его можно использовать.

– Почему ж ты сразу ничего не сказал?! – к Протасову постепенно вернулся дар речи.

– Я думал, он больше не придет. И потом, дядя Валера, вы бы мне все равно тогда не поверили.

Протасов подумал, что так и есть. Он и сейчас верил с трудом. По словам Игоря выходило так, что загадочный Некто, именуемый уважительно Ночным Гостем, появляется в доме изредка, и не только на чердаке, а и в других местах. Не живет, а именно появляется с периодичностью в несколько месяцев, с максимальным интервалом в полгода. Зимой и в начале весны чаще, летом реже. С каких пор? С тех, что Игорь себя помнит.

– Он давно начал приходить. Как бабушка умерла

– Кто он такой, пацан? – это был хороший вопрос.

– Гость. – Игорешка отвел глаза.

– Это не ответ, – заметил Протасов. – Давай, малой, объясняй.

– Я толком не знаю, – пацан едва шевелил губами. – Но, вы его не бойтесь. Он не волкодлак. И не упырь. Он вас не обидит, если вы его оставите в покое. Не обращайте на него внимания, вот и все. – В иных обстоятельствах предложение «не бояться», прозвучавшее из уст семилетнего «пионера», вызвало бы у зем смех. Но, только не в этот раз. Вопреки своим словам, глаза Игорешки были круглыми и большими, как пуговицы на армейской шинели. А, искоса взглянув на Вовчика, Протасов отметил, что приятель напоминает пренебрегшего декомпрессией водолаза.

– Эти волко-как-их? Это что, оборотни?!

– Волкодлаки у славян, вервульфы у германцев, – это люди, которые по ночам превращаются в волков. Те, которых заколдовали, не очень опасны. Те, что стали оборотнями по своему желанию – намного хуже. Упыри, они же вампиры – это живые мертвецы которые ночами встают из могил, чтобы пить кровь людей и животных. Обычно вампирами становятся «плохие» покойники или укушенные вампирами люди.

– Хорошее кино, – перебил Протасов. – Что значит, «плохие»?

– Но, он и не домовой, – продолжал мальчишка, пропустив вопрос мимо ушей. – Домовые живут в доме, как правило, за печкой. Дворовые, обыкновенно, в хлеву. Или в сарае. А этот… этот приходит со стороны…

– С какой стороны, пацан?

– С кладбища.

Пацан сказал это так серьезно и спокойно, что земы, переглянувшись, проглотили языки.

– С чего ты взял? – дрогнувшим голосом осведомился Протасов.

– Это не я, это Жанна так думала.

– Какая еще Жанна? Откуда ты Жанну приплел?!

– Я не приплетал. Она у нас жила. Весной, в прошлом году.

– В смысле, комнату снимала?

– С другими двумя девочками…

– Нашу? – уточнил Протасов. Игорь еле заметно кивнул.

– И что? Эта тварь поганая к ним тоже приходила?

– Пожалуйста! – взмолился Игорешка таким голосом, что у Протасова выпал иней промеж лопаток. – Пожалуйста! Даже не шутите так! Он всегда может подслушать. Он, бывает, под окнами караулит…

– Что еще говорила Жанна? – спросил Протасов, которому это все не нравилось до желудочных коликов.

– Жанна говорила, что это дух. – Игорешка перешел на шепот. – Душа какого-то человека, который умер плохой смертью. Она ищет покоя, а найти не может. Тело лежит в земле, а душа застряла на земле. Среди живых.

– Ты гонишь, пацан! – не выдержал Вовчик. – По-любому!

– Вовчик, усохни! Продолжай, шкет. Что она еще говорила?!

– Ничего не говорила. Потом она сама… исчезла…

Протасов и Волына, как по команде, посмотрели друг на друга, чтобы обнаружить такие зрачки, которые бывают от передозировки альбуцида. И тут во дворе упало и покатилось ведро. Протасову показалось, что разорвалась осколочная граната, и он остался сидеть, парализованный, как муха в паутине. Вовчик, наоборот, вскочил. Дверь открылась, на пороге появилась Ксюшенька.

– Ты здесь? – она в упор смотрела на Игоря, игнорируя обоих приятелей. – Что ты тут делаешь, Игорь? – Под ее не по-детски суровым взглядом Игорь стушевался и поник.

– Мы разговариваем, – встрял Протасов. – Беседуем, чтобы ты поняла. Давай, заходи, малая. Вовчик, подай табуретку.

– Если мамка узнает… – решительно начала Ксюшенька. В этот момент она как две капли воды походила на мать, только сбросившую десяток лет. – Живо сюда, Игорь.

Пацан сделал шаг к выходу, но Протасов придержал его за плечо.

– А я говорю, разговор имеется. Про духов, и все такое.

Тревога, проглядывавшая в голубых глазах девчушки, уступила место ужасу. Это длилось одно мгновение, Ксюшка быстро взяла себя в руки. Протасов успел подумать, что для такой быстроты на руках должны быть толстенные «мозоли».

– Не знаю, что он вам наболтал, но это все ерунда! – промолвила она с вызовом, но, все же зашла. Волына прикрыл дверь. Протасов показал на табурет.