Маргеладзе встретил их с широчайшей улыбкой и распростертыми объятиями.
– Боже мой! – воскликнул он. – Боже мой, сколько дней я ждал этой встречи! – Он облапил огромными ручищами Сергея, крепко прижал к себе. – Кузьма, дорогой. Не верю собственным глазам! Это честь! Это для меня высочайшая честь! Спасибо, дорогой, что пожаловал. – Внимательно посмотрел на Старкова. – А вы кто?
– Помощник, – представил его Кузьма.
– Знакомое лицо.
– Вряд ли.
– Очень знакомое, – повторил Вахтанг и еще раз внимательно взглянул на помощника. – Кофе, чай? Или покрепче? Кстати, есть великолепное грузинское вино. Не самопал, а настоящее, марочное! Может, по глоточку ради встречи?
– Только с вами, – улыбнулся Сергей.
– Конечно. Куда я денусь, если гости припадут к источнику радости и вечности? – хитро засмеялся Маргеладзе, косясь на Кузьму. – Или опасаешься, что отравлю? Как мой знаменитый земляк Иосиф Джугашвили?
Рассмеялись шутке. Вахтанг звякнул в колокольчик, и секретарша внесла на подносе открытую бутылку с хрустальными фужерами.
– За ту радость, которая все-таки случается в нашей жизни, – произнес тост хозяин кабинета. – За встречу, которую ждешь, на которую надеешься, без которой не обойтись! За тебя, Кузьма. И за вас, господин помощник.
Выпили, сели за небольшой столик.
– С чем пожаловал, дорогой Кузьма? – спросил Вахтанг.
– Сам же сказал, для знакомства, – улыбнулся тот.
– Ну, знакомство бывает на пустых разговорах, а бывает на конкретных делах… Кстати, – Маргеладзе снова внимательно взглянул на Старкова, – а ты действительно доверяешь своему помощнику?
– Почему я должен ему не доверять? – не понял Кузьма.
– Не знаю. Уж очень лицо знакомое. Такое впечатление, что он уже работал у кого-то помощником.
– Нет, не работал, – заверил Сергей. – Мы вместе служили в армии.
– А-а… – закивал головой Маргеладзе. – Тогда понятно. Тогда вопросов не имею… Итак?
– Приехал протянуть руку дружбы и… и сотрудничества, – сказал Сергей.
– С удовольствием. Руку дружбы принимаю сразу, а насчет сотрудничества… На чем будем сотрудничать, Кузьма, если я всего-навсего пигмей, а ты на такой куче добра, которую непонятно почему оставил тебе Часовщик.
– Он мне не оставлял. Он оставил компании.
Вахтанг засмеялся.
– Кто-то из великих сказал: государство – это я. Так вот, дорогой, компания – это ты. Только можешь объяснить мне, за какие такие дела выпала тебе такая карта? Без обиды, ладно?
Кузьма проглотил обидную реплику, улыбнулся.
– Ты же знаешь, Вахтанг, дуракам в карты везет.
Тот громко и с удовольствием рассмеялся, хлопнул по протянутой ладони.
– Ай, молодец! Вопросов больше не имею. – Маргеладзе сделал глоток вина, сочувственно посмотрел на гостя. – Слышал, одного из твоих пацанов замели мусора?
– И еще обстреляли офис и убили любимую девушку, – глядя на него прямо в упор, сказал Сергей.
– Тоже слышал, – не мигнув, ответил Вахтанг. – Но помочь, брат, не могу. А вот вытащить пацана из ментовки вполне. В качестве первого шага дружбы и сотрудничества.
– Спасибо, дорогой, – благодарно склонил голову гость.
– Мелочь, – отмахнулся тот. – Какие еще вопросы?
– «Мандарин», – коротко ответил Сергей.
– Что – «Мандарин»? – свел брови к переносице Вахтанг.
– «Мандарин» традиционно считался структурой Часовщика. То есть нашей структурой.
– А этот сучонок… Пантелеев… уже нажаловался?
– Мои люди сказали.
– Врешь – Пантелеев… Гнилой человек. – Вахтанг подался слегка вперед. – Можно уточнить? «Мандарин» всегда был структурой Арсена, моего друга, которого грохнули какие-то крысы. После чего возник господин Часовщик… Думаю, как раз именно люди Часовщика грохнули Арсена. Часовщика нет, Арсена нет, значит, теперь должна восторжествовать справедливость.
– Ты хочешь ее восстановить? – спросил Сергей.
Тот уклончиво пожал плечами.
– Сказать «хочу» – нет. Хотел бы! Хотел! Мир на земле прочен только в том случае, если он основан на справедливости. И мы должны к этому стремиться. Хотя бы ради детей и внуков, которые придут после нас. Только справедливость, и я буду стоять на этом! Насмерть буду стоять, Кузьма! – Вахтанг нехорошо посмотрел на Сергея. И неожиданно спросил: – Знаешь, дорогой, все ломают головы, куда же подевался общак Часовщика. Не знаешь, случайно?
– Сам мучаюсь вопросом.
– Нормальный ответ.
– Какой вопрос, такой и ответ.
Возникла пауза. Сергей потянулся за фужером с вином, тоже самое проделал и Маргеладзе.
– Хочешь, Вахтанг, я напомню, откуда тебе знакомо мое лицо? – неожиданно спросил Старков.
Тот изумленно уставился на него, захохотал.
– Смотри, заговорил! А я уже и забыл, что ты здесь есть! Давай, дорогой, напоминай!
– На Кавказе, два года тому… на блокпосте… тебя задержали с оружием. С контрабандным оружием. Задержали и отпустили. Помнишь?
– Два года тому, говоришь?
– Два года. Так вот, офицер, который тебя задержал и который отпустил, был я, – ткнул себя пальцем в грудь Старков.
– А как же, ты и задержал, ты и отпустил? Так не бывает, дорогой, – попытался отшутиться Маргеладзе.
– К сожалению, у нас бывает. Наверно, кое-кто хорошо кому-то заплатил, Вахтанг.
Хозяин офиса перевел удивленный взгляд на Сергея.
– Послушай, Кузьма, у тебя, оказывается, работают очень серьезные люди. Где ты их находишь?
– Не нахожу. Сами приходят, – улыбнулся Сергей.
– Здорово, – крутнул головой Маргеладзе. – Будем делиться опытом, – и снова внимательно посмотрел на Старкова. – Молодец, что напомнил, а то так бы и мучился – откуда лицо такое знакомое?
Зазвонил мобильный Вахтанга, он кивнул, извиняясь, приложил к уху.
– Привет, дорогой… Буквально через пять минут. Провожу дорогих гостей, и можешь заходить. Хорошо.
Он посмотрел на гостей, виновато развел руками:
– Дела, извините. Ни секунды свободного времени.
Сергей и Старков поднялись.
– Так что? – спросил Сергей.
– Что? – Маргеладзе наивными глазами посмотрел на него. – По-моему, все ясно. Будем сотрудничать. Воевать, ссориться нам совершенно ни к чему. Мы ведь люди деловые, серьезные, справедливые. Будем жить по этим принципам. Верно?
Он обнял Кузьму за плечи, довел до двери. Посмотрел на Старкова.