Сонька. Конец легенды - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мережко cтр.№ 21

Танцевальный класс по обучению модному аргентинскому танго находился в небольшом особняке на Большой Морской улице недалеко от Исаакия.

Сам зал был небольшой, почти квадратный, но его вполне хватало для семи пар курсистов, которые здесь занимались. Аккомпанировало занятиям трио, состоявшее из гитары, скрипки и входящего в моду аккордеона.

Урок вела черноволосая и пластичная англичанка мадемуазель Эва. Она прохаживалась между танцующими парами, подавала команды с сильным акцентом, громко, властно:

— Файф степ!.. Теперь выход в променад! Грубо!.. Очень грубо идет поддержка!.. Господа держат дам воздушно и неприкасаемо! Стойка компактней! Только полет и грация! И руки!.. Как плети! Как лианы! Медленно, медленно, быстро, быстро… И снова — медленно, медленно…

Господа были в черных легких костюмах, дамы в белых расклешенных платьях. Со стороны казалось, будто по залу летали черно-белые бабочки.

Партнером Таббы был некто Валентин, господин тридцати лет с небольшим, сухощавый, невысокий, пластичный, занимающийся, похоже, танцами не первый месяц.

Табба танцевала жестко, одержимо, без эмоций на лице, получая от танго наслаждение. Двигалась легко и грациозно, умело поддавалась касанию партнера, никак не реагируя на его присутствие. Глаза ее закрывала миниатюрная, в бриллиантовых блестках маска.

Когда оттанцевали полчаса, Эва объявила:

— Отдых, господа!.. Пятнадцать минут антракт!

Валентин проводил Таббу к стоявшим в углу стульям, придержал за локоть, помогая сесть.

— Могу я задать бестактный вопрос, мадемуазель?

— Зачем же его задавать, если он заведомо бестактен? — холодно улыбнулась девушка.

— Бестактен в меру… Раньше вы занимались танцем?

— Все относительно. А почему это вас интересует?

— Вы прекрасно ориентируетесь в пространстве и движениях. Это либо прирожденный талант, либо нечто профессиональное.

— Считайте, что первое.

— А маска на лице?

— Она вас смущает?

— Напротив. В ней есть нечто волнующее.

— Следите, чтобы во время танца от волнения вы не отдавили мне ногу.

— Я бы желал узнать ваше имя.

— Зачем?.. Вы намерены затеять со мной роман?

— Почему нет? Разве я вам никак не интересен?

— Интересны. Но лучше в другой жизни, — холодно заметила Табба и вдруг увидела в дверном проеме заглядывающую в зал Катеньку. Бросила партнеру: — Простите, — и быстро направилась к служанке.

— Что стряслось?

Та отступила вглубь коридора, взволнованно прошептала:

— Госпожа, вас разыскивает господин Изюмов.

— Изюмов?.. Откуда он взялся?

— Мне неизвестно. Час тому назад он приезжал к дому княжны, после чего я взяла пролетку и примчалась к вам.

— Тебя он видел?

— Нет. Он беседовал с дворецким.

— И что тот ему сказал?

— Мне неизвестно. Дворецкий потом заинтересовался вами, после чего отправился к княжне.

Табба задумалась.

— Все это нехорошо. Дурно.

— Очень дурно?

— Весьма. Изюмову лучше не знать, что я живу у княжны. Вслед за Изюмовым может явиться другая беда. Это почти как дурная примета.

В зале громко захлопала в ладоши Эва, прокричала:

— Дамы и господа! Антракт окончен! Прошу встать на исходные позиции! Дамы и господа, внимание!

— Ступай, — кивнула служанке Табба и заторопилась в зал.

Заиграло трио. Валентин уже поджидал Таббу на исходной, взял ее под руку, и пары страстно, темпераментно ринулись в огонь танго.

— Стойка компактней! Венский кросс! Медленно, медленно… быстро, быстро…

Катенька понаблюдала за танцующими, улыбнулась с легкой завистью и нехотя покинула помещение.

Гаврила Емельянович был крайне недоволен докладом Изюмова. Некоторое время молча ходил из угла в угол кабинета, о чем-то размышлял.

Бывший артист, одетый в швейцарскую ливрею, стоял едва ли не навытяжку, смотрел на директора преданно и испуганно.

— Вы бездарны не только как бывший артист, но и просто как существо! — сообщил ему тот, приближаясь. — Что нового вы сообщили мне в результате дурацкого визита в дом княжны? Допустим, госпожа Бессмертная проживает там! И что дальше? Вы ее лично видели?

— Никак нет, Гаврила Емельянович. Мне не предоставилось такой возможности.

— А какая возможность вам предоставилась? Совершить променад перед княжескими воротами с дурацким видом или торчать остолопом в театре на ступеньках, раздавая дежурные комплименты бездарным артистам? На что вы еще способны?

— На многое, Гаврила Емельяныч… Мне, к примеру, стало известно, что мадемуазель посещает курсы по обучению аргентинскому танго.

— Где эти курсы?.. По каким дням мадемуазель их посещает? Узнать, уточнить, разнюхать! До мелочей, до самых каверзных подробностей! Вы меня поняли?

— Так точно, Гаврила Емельяныч.

Филимонов подошел вплотную к бывшему артисту, прошептал едва слышно:

— Перед зеркалом, по пять раз в сутки!.. Хлестать себя по щекам, ежели хоть одно слово по-казарменному! Беспощадно хлестать! До красных пятен! С утра до ночи!

— Буду усиленно работать над собой, ваше превосходительство.

— Работайте! Иначе ваши усилия будут оценивать в другом заведении!

Изюмов развернулся, сделал пару шагов к двери, остановился.

— Все это вы, Гаврила Емельянович, ради князя Икрамова стараетесь?

— Вам-то какое дело?

— Интересуюсь.

— Забудьте! — Директор снова подошел к нему. — У вас нет больше интереса. Не имеете права! Вы теперь никто! Человек на ступеньках! Согнулся, разогнулся! Уловили?

— Так точ… Простите, уловил.

— Вот и ступайте с Богом. И помните, через несколько дней жду от вас новых сообщений о госпоже Бессмертной.

— Слушаюсь, Гаврила Емельяныч, — Изюмов поклонился и бочком покинул директорский кабинет.

Поручик Гончаров целовал Михелину жарко и страстно.

Целовал лицо, шею, плечи, распущенные волосы.

Девушка стояла покорно, с закрытыми глазами. Она принимала мужские ласки чувственно, без сопротивления, благодарно. Лишь когда Никита Глебович коснулся груди, отвела его руку, тихо попросила:

— Прошу вас, не надо.

— Я схожу с ума… Вы моя! Моя единственная и любимая! Вы это понимаете?