Бег по вертикали - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Гарбер cтр.№ 52

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Инсургенты из Северного Вьетнама?

СВИДЕТЕЛЬ: На тот момент было доложено, что это вьетконговцы, сэр. Мы знали, что в этом районе день назад видели вьетконговский патруль. Потому мы расспросили крестьян о любой деятельности врагов, которую они могли заметить.

ПРОКУРОР: И какой ответ вы получили?

СВИДЕТЕЛЬ: Отрицательный, сэр. Все утверждали, что не видели тут никаких солдат, кроме нас.

ПРОКУРОР: Как на это отреагировал полковник Крютер?

СВИДЕТЕЛЬ: Он поблагодарил крестьян и подарил деревенскому старосте пачку «Уинстона».

ПРОКУРОР: А первый сержант Маллинс?

СЕРЖАНТ: Первый сержант Маллинс был рассержен, сэр. Он хотел применить более сильные методики допроса. Когда полковник Крютер запретил ему это делать, он посоветовал сжечь деревню.

ПОЛКОВНИК АДАМСОН, ЧЛЕН ТРИБУНАЛА: Лейтенант, вы употребили выражение «более сильные методики допроса». Не могли бы вы выразиться определеннее?

СВИДЕТЕЛЬ: Речь шла о пытках, сэр.

ПРОКУРОР: Лейтенант, эти так называемые более сильные методики допроса часто применялись в вашем подразделении?

СВИДЕТЕЛЬ: Часто? Нет, сэр. Я бы не сказал.

ПРОКУРОР: Но применялись?

СВИДЕТЕЛЬ: Да, сэр. Временами.

ПРОКУРОР: Кем?

СВИДЕТЕЛЬ: Первым сержантом Маллинсом.

ПРОКУРОР: По приказу полковника Крютера?

СВИДЕТЕЛЬ: Нет, сэр. И не с его разрешения. Сержант Маллинс, сэр, он часто нарушал его приказы. Полковник Крютер неоднократно налагал на него дисциплинарные взыскания, а за несколько недель до происшествия в Лок-Бан пытался добиться, чтобы сержанта убрали из боевой части. Думаю, он опасался, что сержант опасно близко подошел к параграфу восьмому.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Для стенограммы: в параграфе восьмом речь идет об увольнении со службы по причине психической нестабильности или невозможности себя контролировать, не поддающейся лечению в процессе службы.

ПРОКУРОР: Помните ли вы и можете ли процитировать для суда, что тогда сказали друг другу полковник Крютер и первый сержант Маллинс?

СВИДЕТЕЛЬ: Дословно — нет, сэр. Но я могу вспомнить общий смысл спора. Сержант Маллинс был убежден, что крестьяне лгут и что они сотрудничают с Вьетконгом. Полковник Крютер ответил, что этому нет никаких доказательств и что, на его взгляд, эти люди выглядят как мирные крестьяне. Сержант сказал, что все они лжецы, как и каждый вьетнамец. Он сказал, что, если бы он пощекотал своим ножом жену старосты, староста сказал бы правду. Полковник велел ему выбросить это из головы, а потом отдал приказ всем выступать. Когда мы покидали деревню, сержант Маллинс заявил, что если местные жители соврали, то он вернется. Он пообещал, что распнет их одного за другим на стенах их хижин. Он проорал это им, сэр. Он кричал это снова и снова, пока мы не удалились за пределы слышимости.

ПРОКУРОР: Прежде чем мы перейдем к событиям того вечера, лейтенант, я хотел бы спросить у вас, имелись ли у вас какие-то трения с полковником Крютером по этому или каким-либо другим вопросам.

СВИДЕТЕЛЬ: Никак нет, сэр, никаких трений. Если мне позволено будет сказать, я хочу заявить, что считаю полковника замечательным человеком и замечательным солдатом. Я глубоко уважаю его, сэр, и всегда буду уважать.

ПРОКУРОР: То есть между вами не было вражды…

МАЙОР УОТЕРСОН, ЗАЩИТНИК: Мой клиент желает сделать заявление.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Обвиняемый не…

ПОЛКОВНИК КРЮТЕР, ОБВИНЯЕМЫЙ: Я хочу кое-что сказать.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Полковник, сядьте. Это приказ.

ОБВИНЯЕМЫЙ: И что же вы со мной сделаете за неповиновение? Отдадите под трибунал?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Полковник…

ОБВИНЯЕМЫЙ: Я собираюсь сказать это, генерал, нравится вам это или нет. Лейтенант Эллиот во все время службы под моим командованием показал себя прекрасным офицером.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Вы оказываете себе дурную услугу, полковник. Прекратите.

ОБВИНЯЕМЫЙ: Между нами нет никакой вражды. Не было тогда. Нет сейчас. И никогда не будет.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Я сказал — прекратите, полковник.

ОВИНЯЕМЫЙ: И еще одно…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Суд объявляет перерыв на час. Майор Уотерсон, проконсультируйте вашего клиента. Выключите эту чертову стенографирующую машинку, капрал.

Дейв неспешно ехал по авеню к западу от Таймс-сквер. За те двадцать лет, что он прожил в Нью-Йорке, каждый мэр, вступая в должность, начинал свой срок правления с обещания реконструировать этот район, убрать мусор и вернуть окрестностям приличие и достоинство.

Но почему-то вышло, что никто из них так этого и не сделал. Не то чтобы это имело особое значение. Никто и так не верил нью-йоркским мэрам.

В этот поздний час темп жизни здесь замедлился. Проститутки больше не патрулировали свои районы. Вместо этого они стояли небольшими группками, устало прислонившись к расписанным граффити стенам, покуривали и похвалялись своими сутенерами. Сами сутенеры покинули свои показушно дорогие машины, образовали собственные кружки и обсуждали меновые и прочие сделки, которых требовал сегодняшний день.

Кинотеатры сети «Три Икс» закрылись, но бары все еще были открыты; их кричащие неоновые вывески зазывали неосмотрительных дурней. Двери время от времени отворялись, чтобы впустить или выпустить добычу, ночных пташек, которые могли безопасно добраться до дома — но только потому, что хищники уже слишком насытились более ранней добычей, чтобы охотиться на них.

Почти все торговцы наркотиками исчезли. Зазывалы, заманивающие клиентов в заведения типа «Девочки! Девочки! Девочки!» или «Настоящий секс на сцене!», — тоже. Несколько пьяных матросов, сбившихся в кучку безопасности ради, ковыляли куда-то по тротуару. Трое подростков кружили вокруг троицы скучающих проституток. В конце концов один из мальчишек набрался духу и сделал шаг вперед. Проститутки заулыбались. Дейв поехал дальше.

Он остановился на красный свет. Рядом с ним притормозила бело-голубая полицейская машина. Водитель посмотрел на него, потом отвернулся и принялся изучать улицу.

«Отлично. Он даже не взглянул на тебя второй раз. Это была превосходная идея — подстричься и покраситься. Даже если я говорю это сам себе».

У Дейва заурчало в животе. Последний раз он ел четырнадцать часов назад. Он был голоден. Хуже того — его одолевала усталость. Ему требовался кофе — и чем крепче, тем лучше.

В центре квартала на Сорок четвертой улице располагался ночной кафетерий. Дейв втиснул свою машину между мусоровозом и вызывающе роскошным оранжевым автомобилем, принадлежащим какому-то сутенеру. Выбравшись из машины, он потянулся.

Три года назад они с Хелен отправились на фотосафари в Танзанию. Это была роскошная поездка, организованная чрезвычайно компетентной (и чрезвычайно дорогой) фирмой «Аберкромби и Кент». Устроившись в надежно защищенном чреве великанской «тойоты лендкрузер», Дейв и прочие туристы охали и ахали, проезжая мимо охотящихся львов, крадущихся леопардов и скалящихся гиен, перепачканных в крови. При приближении «лендкрузера» животные продолжали бодро заниматься своими кровопролитными делами, не обращая ни малейшего внимания на глазеющих туристов. И не обращали бы дальше — пока кто-нибудь из розовых пухленьких двуногих не вышел бы из-под защиты машины. Покинуть машину означало изменить характер взаимоотношений. Если ты выходил из машины, ты превращался в мясо. Мясо!