— Рассчитываю на несколько дней, — ответил я. — Я и не
подозревал, что вы были знакомы с моим отцом.
— Отличный человек, — кивнул он. — А вы откуда?
— Калифорния. Но я решил немного сменить обстановку.
— А куда бы направляетесь?
— Я думаю, за границу.
— Европа?
— Еще дальше.
— Вот это здорово! Знаете, я бы тоже с удовольствием
попутешествовал…
— Что ж, возможно вам и представится случай.
— Возможно… Ну, ладно, я пошел. Приятной вам прогулки! Рад
был познакомиться с вами, Мерль.
— Я тоже.
Он помахал рукой и удалился.
Я проводил его взглядом, потом перевел взгляд на Билла и
увидел, что тот стал мертвенно бледным.
— Что случилось, Билл? — поспешно спросил я.
— Мерль, я знаю этого парня с самого детства, — ответил он.
— Как ты думаешь, он может быть под воздействием наркотиков?
— Во всяком случае, не таких, от которых остаются следы
проколов на венах рук. Ничего такого я не заметил. И вообще, он не показался
мне «кольнувшимся».
— Да… Понимаешь, ты не знаешь его так, как я. Он был
какой-то не такой, как всегда. И мне это не понравилось. Я чисто рефлекторно
назвал твоего отца Сэмом. Знаешь, у него и речь изменилась, и осанка, и похоже
вся манера держаться… И еще что-то неуловимое, но он изменился совершенно. Я
ждал, что он меня поправит, и уже заготовил шутку насчет преждевременного
склероза, но он не поправил меня! Больше того, он сам стал упоминать это имя
при каждом удобном случае. Он попался. Мерль, я боюсь! Он очень хорошо знал,
как звали твоего отца. Карл очень любил, чтобы во дворе было чисто, но не
слишком охотно полол сорняки и огребал опавшие листья. Так вот, Джордж делал за
него всю работу во дворе, когда еще ходил в школу, они были друзьями и… он
отлично знал, что твоего отца звали вовсе не Сэм…
— Я не понимаю.
— Я тоже, — ответил он. — Но мне все это не нравится.
— Значит, он вел себя странно и к тому же следил за нами…
— Да. Теперь я уверен в этом. Слишком много совпадений,
учитывая твой приезд.
Я повернулся.
— Я пойду за ним, и все выясню.
— Нет, не надо.
— Не бойся, я ему ничего не сделаю. Есть другие способы.
— Может быть, будет лучше, если он будет считать, что провел
нас. Это может потом заставить его сделать или рассказать что-нибудь полезное
для нас. С другой стороны, то, что ты сделаешь — пусть даже очень тонкое
что-то, волшебное — может его спугнуть, заставить заподозрить, что мы его
раскусили. Пусть уж лучше он всего не знает, пусть идет, как идет, а мы
предупреждены.
— Ты прав, это разумно, — согласился я. — Что ж, пусть будет
по-твоему.
— Давай-ка отправимся домой, а потом поедем позавтракать в
город. Я хочу заехать в контору, взять почту, кое-кому позвонить. В два часа
мне нужно встретиться с клиентом. Ты тем временем можешь взять машину.
— Отлично.
Пока мы шли вдоль берега в обратном направлении, я кое-что
обдумывал. Биллу я рассказал не все, и кое о чем он не догадывался. Например,
не было причины сообщать ему о невидимой удавке-проволоке, обвивавшей мое
запястье. Одним из существенных достоинств этой проволоки было то, что она
предупреждала меня о некоторых нехороших намерений по отношению ко мне. Так было
с Люком на протяжении двух лет, пока мы не стали друзьями. И каковы бы ни были
причины странного поведения Джорджа Хансена, Фракир не подал мне сигнала.
Смешно, конечно, но что-то в его манере говорить, в том, как
он произносил слова…
Пока Билл занимался после обеда своими делами, я
воспользовался его машиной и немного прокатился. Я направился туда, где
несколько лет назад жил мой отец.
Хотя мне уже приходилось бывать там, но я ни разу не заходил
в дом. Наверное, потому что не было настоящей причины.
Я остановился на обочине дороги на холме и посмотрел на дом
внизу. Билл сказал мне, что сейчас там живет молодая пара с детьми — об этом я
и сам мог бы догадаться, глядя на разбросанные по двору игрушки. Мне вдруг
захотелось узнать, что это такое — детство в таком вот доме. Возможно, что и я
мог бы вырасти в таком месте.
Дом выглядел опрятным, ухоженным, даже веселым. Промелькнула
мысль, что эти люди, должно быть, счастливы.
Я подумал, где же сейчас может быть отец, если, конечно, он
еще среди живых. Через его Карту с ним никто не мог связаться, хотя этот факт
ничего особенного не доказывал.
Существует несколько способов, которыми можно заблокировать
вызов через Карту.
Один из таких способов имел, как говорят, место и в его
случае, хотя об этом мне думать не хотелось.
Ходили слухи, что он сошел с ума во Дворе Хаоса —
подействовало заклятие, наложенное моей матерью — и что теперь он бесцельно
скитается среди Отражений.
Мать отказалась вообще говорить со мной об этом. Другие
говорили, что он скрылся в собственно изготовленной вселенной и это вполне
могло вывести из зоны досягаемости Карт.
Третья версия гласила, что он просто исчез в какой-то момент
после того, как покинул Двор после своего краткого пребывания там. Итак, если
он действительно погиб, это случилось не во Дворе Хаоса.
Были люди, которые утверждали, что видели его потом в самых
разных, весьма удаленных друг от друга местах, и эти встречи неизменно говорили
о том, что он совершенно изменился. Он вел себя, по этим рассказам, чудаковато,
если не сказать хуже…
Один из таких свидетелей, рассказывал, что видел отца в
компании с немой танцовщицей, с которой он путешествовал, общаясь на языке
жестов. И сам он казался не очень разговорчивым.
Другой описывал его, как громогласного пьяницу, изгнавшего
из таверны всех остальных завсегдатаев, чтобы без помех насладиться игрой
музыкантов.
Конечно я не могу поручиться за достоверность этих
рассказов.
Мне пришлось порядком поискать, чтобы приобрести хотя бы
пригоршню таких вот сведений. С помощью вызова Логруса я тоже не мог его
обнаружить, хотя пробовал много раз. Хотя, конечно, если он был уж очень
далеко, моей концентрации могло оказаться просто недостаточно.