Остальные присоединились к нему, засыпав свои секции пучками
соломы. Одил прочертил еще одну линию в своем знаке. В камере возникло зловещее
голубое свечение, вокруг появилась птичка с бледным оперением, она металась из
одного угла в другой в поисках выхода, пока не нашла его.
— Свечение слабеет, — пробормотал Деркон себе под
нос.
Одилу удалось прочертить еще один знак.
— Кажется, я что-то слышу, — сказал узник, бывший
ближе всех к двери.
Все замолчали, напряженно прислушиваясь. За стеной камеры
послышалось легкое пощелкивание.
— Одил, — тихо сказал Хогсон, — пожалуйста,
последнее усилие…
Коротышка вновь напряг все силы. Остальные продолжали
прятать рисунок под соломой. Уже было слышно тяжелое дыхание. Одил прочертил
две параллельные линии — вторую длиннее, чем первую и аккуратно соединил их
перпендикуляром. Выполнив задачу, он тут же повалился без сил, лицо его
блестело от пота.
— Готово! — воскликнул Деркон, — если
естественные изменения не коснулись также и этого, то дело сделано.
— Тебя это вдохновляет? — спросил Хогсон.
— С тех пор, как попал сюда, впервые испытываю такой
подъем, — ответил Деркон и начал тихо нашептывать предварительное
заклинание.
Прошло довольно много времени, прежде чем что-то произошло.
Они то и дело поглядывали на пустые цепи, в которые был закован Джоаб, и на
темные полосы на стене. Деркон завершил первый этап заклинания, его светлые
глаза с отсутствующим выражением смотрели прямо, не мигая. Хогсон наклонился к
нему, что-то неразборчиво бормоча, как бы стараясь передать изнуренному
человеку остаток своей энергии. Несколько других узников предприняли ту же
попытку.
Чудовище возникло неожиданно, не задерживаясь в дверном
проходе, оно ринулось прямо на Хогсона, который находился за чертой,
проведенной прямо напротив двери. Этот демон имел багрово-красное туловище,
толстый хвост и островерхий череп, украшенный ветвистыми рогами, налитые кровью
глаза сверкали, из пасти торчали темные клыки.
Очутившись на середине заговоренного круга, демон вдруг
издал вопль, от которого зазвенело в ушах, и всей тяжестью навалился на
невидимую стену, жутко клацая клыками и ощерив огромную пасть.
Деркон произнес одно слово, он сделал это спокойно, не
волнуясь.
Чудовище завыло, его шкура потемнела и стала сжиматься, как
будто ее пожирало невидимое пламя. Судорога свела его морду в страшную гримасу
— демон впился клыками в собственную плоть. В следующее мгновение возникла
яркая вспышка, и все исчезло.
В камере раздался общий вздох облегчения. Минутой позже они
уже могли улыбаться.
— Сработало… — выдохнул кто-то.
Деркон повернулся к Хогсону и кивнул головой, каким-то
странным образом этот кивок напомнил вежливый поклон.
— Неплохо для белого мага. Честно говоря, я не надеялся
на многое.
— Я сам не был ни в чем уверен, — ответил Хогсон.
— Веселенький спектакль, — заметил один из двух
узников, находившихся слева от него.
— Теперь у нас есть действующая ловушка для
демонов, — отозвался другой.
— Какое-то время мы выживем здесь, — сказал
Хогсон, — теперь нужно сообразить, как выбраться отсюда, и составить план
действия на тот случай, если мы окажемся на свободе.
— Я просто хочу выбраться отсюда, забыть обо всем и
вернуться домой, — признался Вейн, один из узников, прикованных к
скамье. — Я использовал оба известных мне заклинания, чтобы избавиться от
наручников и кандалов. Ни одно из них не сработало здесь.
Его сосед слева, по имени Гальт, кивнул в знак согласия.
— Недели напролет я подтачивал самое слабое звено в
моей цепи, также как и все вы, потому что больше ничего не действует, —
сказал он, — кое-что у меня получилось, но похоже, что пройдет еще не одна
неделя, прежде чем цепь перетрется. Полагаю, ни у кого из вас не возникло
лучшей идеи?
— Мне ничего не приходит в голову, — вздохнул
Одил.
— Кажется, ничего не остается, как прибегнуть к
механическому воздействию, — сказал Деркон, — нужно продолжать пилить
цепи, пока не подвернется что-то лучшее. Но представим, что нам повезло или что
мы, в конце концов, перепилили цепи. Что дальше? У Хогсона есть неплохая идея.
Так что же, будем продолжать попытки с заклинаниями или предпримем еще что-то?
Чародей Лорман — самый старший из них — долго молчал в своем
темном углу. Наконец он заговорил, и голос его был слаб.
— Да, мы должны пытаться перепилить эти цепи. Волны
энергии Туалуа непредсказуемы и ослабляют действие магии. В то же время мы не
должны забывать о заклинаниях, так как иногда он отдыхает, и могут возникнуть
благоприятные периоды, когда все пройдет как надо. Все дело в неудачном
расположении нашей камеры по отношению к его Яме. Сила Туалуа направлена прямо
на нас и проникает сюда прежде, чем возникают вихревые эффекты. В Замке есть
места, свободные от его влияния — например, длинная галерея неподалеку от Ямы.
— Откуда тебе это известно, — спросил Деркон.
— Сила, блокирующая наши чары, не повлияла на мою
способность распознавать обстановку на других уровнях, — ответил старый
колдун. — Это то, что я смог рассмотреть — и нечто большее.
— Почему же ты сразу не рассказал об этом?
— А какой от этого толк? Я не могу предсказать, когда
прервется волна Силы или как долго продлится ее воздействие.
— Если бы тебе удалось предсказать, когда возникнет
перерыв, мы бы могли, наконец, попытать счастья с заклинаниями, — сказал
Хогсон.
— И что дальше? Еще раньше я почувствовал, что мы
обречены в любом случае.
— Ты говоришь в прошедшем времени, — заметил
Деркон.
— Да.
— Значит позже что-то вселило в тебя надежду?
— Твоя способность проникать в суть явлений превосходит
нашу, Лорман, — сказал Хогсон. — Расскажи об этом.
Старый чародей поднял голову. Желтые глаза, казалось, ничего
не видели перед собой.
— Существует Большое заклинание — великое деяние старых
времен — каким-то образом оно хранит это место.
— Заклинание Туалуа? — спросил Вейн.
Лорман медленно покачал головой.