Власть пса - читать онлайн книгу. Автор: Дон Уинслоу cтр.№ 50

Фотографию Эрни Идальго.

Фото с удостоверения личности, сделанное в офисе Гвадалахарской федеральной полиции.

Схватив снимок, Арт ткнул им в лицо Вэги.

— Взгляните! Это ваши парни дали ему фото? Ваши хреновые копы?

— Нет, конечно.

— Как бы не так!

Арт возвратился в офис и позвонил в Мехико Тиму Тейлору.

— Я уже слышал, — отозвался Тейлор.

— Что предпринял?

— Навестил посла, — ответил Тейлор. — Он хочет встретиться лично с президентом. Тересу и ребятишек уже вывез?

— Она не хотела ехать, но...

— Паршиво, Артур.

— Но я послал Шэга, чтобы он любыми способами посадил их в самолет, — продолжил Арт. — Теперь они, наверное, уже в Сан-Диего.

— А Шэг сейчас где?

— Прочесывает улицы.

— Я отзываю вас, парни.

— Ни черта!

Короткая пауза, и Тейлор спрашивает:

— Чего тебе требуется, Арт?

— Честный коп. — Арт рассказывает Тейлору про фото, найденное в квартире Барреры. — Мне больше не нужно этих засранцев из федеральной полиции. Пришли мне кого-нибудь честного и с определенным влиянием.

И днем в Гвадалахару приезжает Антонио Рамос.

Адан слушает, как заходится криком от боли мужчина.

И ровный голос, терпеливо задающий, снова и снова, один и тот же вопрос:

— Кто такой Чупар? Кто такой Чупар? Кто такой Чупар?

А Эрни снова и снова твердит: не знаю. Его истязатель не верит ему и уже в который раз вонзает в ногу нож для колки льда, доставая до кости.

И все сначала:

— Ты знаешь, конечно. Скажи нам, кто он, кто этот стукач Чупар?

Эрни называет имена. Все, какие приходят ему на ум. Мелких наркодилеров, крупных наркодилеров, federales, полицейских штата Халиско — всех gomeros и взяточников-копов, на которых ему наплевать. Любое имя, лишь бы остановить пытку.

Они не покупаются ни на одно имя. Доктор — так остальные называют его палача — все продолжает резать, медленно, терпеливо, методично, его ничуть не трогают крики Эрни. Он не торопится.

— Кто такой Чупар? Кто такой Чупар? Кто такой Чупар?

— Я не зна-а-а-аю...

Нож втыкается под новым углом в обнаженный участок кости и скребет по нему.

Нервы у Гуэро Мендеса не выдерживают, он выходит из комнаты.

— Мне кажется, он и правда не знает, — говорит Гуэро.

— Знает! — возражает Рауль. — Он у нас крутой мачо, сукин сын.

Будем надеяться, что все-таки не такой уж крутой, думает Адан. Пусть только назовёт нам имя soplon, и мы отпустим его. Я лучше знаю американцев, говорил всегда Адан своему дяде, чем ты. Им позволено уничтожать людей снарядами и бомбами, сжигать и травить, но стоит только причинить вред кому-нибудь из них, они набрасываются на обидчиков с дикой яростью, вполне уверенные в своей правоте.

Через несколько часов после сообщения, что исчез их человек, армия агентов Управления по борьбе с наркотиками врывается на ранчо Адана в Санта-Фе.

Это была самая успешная в истории наркоправления облава.

Две тысячи фунтов кокаина на сумму тридцать семь с половиной миллионов долларов. Две тонны синсемиллы еще на пять миллионов долларов да вдобавок двадцать семь миллионов наличными, плюс счетные машины, весы и всякое другое оборудование для наркоторговли. Не говоря уже о пятнадцати мексиканских рабочих-нелегалах, которых наняли для взвешивания и расфасовки «кокса».

Но все это не так страшно, думает Адан, пытаясь не слышать воплей и стонов, доносящихся из соседней комнаты. Наркотики и деньги придут еще, но вот ребенок...

Порок развития, назвали это врачи. Кистозная лимфоангиома. Сказали, что тут ни при чем стресс из-за неожиданного бегства — они сбежали от облавы из дома в Сан-Диего; ни при чем тряска во время стремительного переезда через границу в Тихуану; не виноват перелет в Гвадалахару. Врачи объяснили, что болезнь развилась еще на ранней стадии беременности, и они, по существу, не знают, что послужило причиной, но почему-то лимфатические сосуды дочки Адана и Люсии функционируют неправильно, и из-за этого ее личико и шея деформировались, и лекарства от этого пока не придумали. И хотя продолжительность жизни обычно нормальная, но есть риск инфекции, могут быть трудности с дыханием...

Люсия винит его.

Не его впрямую, а их стиль жизни, бизнес, pista secreta [60] . Если б они могли остаться в Штатах, где отличный предродовой уход, если б ребенок родился в клинике «Скриппс», как планировалось, если б в те первые моменты, когда они заметили, что с ним что-то не так, они обратились к лучшим докторам мира... то, может быть, только может быть... хотя доктора в Гвадалахаре уверяли ее, что помочь не мог никто.

Люсия хотела ехать рожать в Штаты, но без него не решилась, а он поехать не мог. Был выдан ордер на его арест, и Тио запретил.

Но если бы я знал, думает теперь Адан, если б мог предположить, что с ребенком такое случится, я бы обязательно рискнул, наплевав на все.

Черт бы побрал этих американцев!

И черт бы побрал Арта Келлера.

Адан позвонил отцу Хуану в те первые, самые страшные часы. Люсия была в истерике, сама не своя, да и все они тоже. Отец Хуан сразу же примчался в госпиталь. Приехал, взял ребенка на руки, сразу же окрестил девочку — так, на всякий случай, а потом взял Люсию за руку, говорил с ней, молился, убеждал, что она станет чудесной матерью для особенного, удивительного ребенка, которому всегда будет очень нужна. Потом, когда на Люсию наконец подействовали транквилизаторы и она заснула, отец Хуан с Аданом вышли на стоянку: епископу требовалось покурить.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — попросил отец Хуан.

— Что Бог наказывает меня.

— Бог не наказывает невинных детей за грехи отцов.

Вопреки тому, что говорит Библия, подумал он про себя.

— Тогда объясни мне, — просит Адан. — Это Бог так любит детей?

— Ты ведь любишь дочку, несмотря на ее болезнь?

— Конечно.

— Значит, и Бог любит ее через тебя.

— Ответ не очень убедительный.

— Другого у меня нет.

И все-таки он не убедил меня, так подумал тогда Адан, так он думает и сейчас. А похищение Идальго уничтожит нас всех, если уже не уничтожило.

Захватить Идальго было проще простого. Да господи, это для них сделала полиция. Трое копов забрали Идальго на Ла-Пласа-де-Армас и привезли к Раулю и Гуэро, а те обкололи его наркотиками, завязали глаза и переправили в этот дом.