Час джентльменов - читать онлайн книгу. Автор: Дон Уинслоу cтр.№ 87

— Ага, помню-помню, — ответил Алан. — С нетерпением жду момента, когда смогу его скормить по кусочку сержанту Кодани. Вы как предпочитаете, детектив, с солью и перцем?

Джонни промолчал.

Бун не смотрел на друга. Петра уставилась на стол.

Мэри Лу встала.

— Если тебе больше нечего сказать…

Джонни тоже поднялся со стула. И взглянул на Буна с нескрываемым отвращением.

— Да сядь ты, Мэри Лу, — обратился к ней Алан. — Мы оба не хотим, чтобы этим все и кончилось.

Мэри Лу вновь опустилась на стул.

— Ни сомнительное поведение Харрингтона, почти подпадающее под подстрекательство к лжесвидетельствованию, ни чересчур напористое поведение Кодани во время допросов не отменяют того факта, что твой клиент, по крайней мере, принимал участие в избиении человека — частично из-за расовой нетерпимости, — которое окончилось смертью жертвы.

— Согласен.

— И ему придется за это отсидеть, Алан.

— И с этим согласен. Но не он нанес тот смертельный удар, Мэри Лу. Это был Бодин. И не он был зачинщиком драки — ее начал тоже Бодин.

— Существуют веские причины, по которым я не смогу обвинить Бодина, — ответила Мэри Лу.

— Но это же не значит, что сидеть в качестве главного виновника должен один только Кори, — возразил Алан. — Это, знаешь ли, вопрос справедливости.

— Это и вопрос справедливой мести за смерть Келли тоже.

— Я разделяю твою точку зрения, — ответил Алан. — Мой подзащитный принял участие в отвратительном акте насилия, который привел к трагической гибели человека. Он должен понести наказание. Я предлагаю обвинить его в убийстве по внезапно возникшему умыслу.

— С максимальным сроком в одиннадцать лет, — выдвинула предложение Мэри Лу.

— С минимальным — в три года.

Все это уже было полнейшей фикцией — оба юриста исполняли давно знакомый им ритуал.

— Ладно, — кивнула Мэри Лу, — давай компромисс. Шесть лет.

— Договорились.

Все пожали друг другу руки — Алан и Мэри Лу, Алан и Джонни, Петра и Мэри Лу, Петра и Джонни, Бун и Мэри Лу. Только не Бун и Джонни.

Они избегали друг друга.

Бун поехал в Ла-Хойю.

В дыру, иначе говоря.

Перед домом Эдди вахту, как и всегда, несли Кролик и Эхо. Пока Кролик обыскивал Буна, Эхо сбегал к телефону и, вернувшись, сообщил, что ему позволено войти внутрь.

Вернее, наружу — Рыжий Эдди валялся на матрасике в бассейне, посасывая из бокала какой-то фруктовый коктейль, украшенный зонтиком. На плавающей по соседству надувной подушке расположился Дэймер. Эдди вытянул шею и прищурился, ослепленный солнцем.

— Буни! — воскликнул он, разглядев своего гостя. — Какой приятный и неожиданный сюрприз! Мог бы и просто открыточку прислать.

Рыжий Эдди не всегда разговаривал на жуткой смеси гавайского и английского — все зависело от его настроения и намерений. Сегодня он изображал из себя высокообразованного джентльмена.

— Иди в жопу, Эдди.

— М-да, на стишки из благодарственной открытки не очень похоже, — заметил Эдди. — Но тем не менее лаконично.

— Не лезь в мою жизнь, — сказал ему Бун.

— Даже чтобы спасти ее? — удивился Эдди. — Заметь, вопрос вовсе не в прошедшем времени — картель на тебя крайне зол. Еще бы, от тебя у них сплошные неприятности и убытки. Мной они тоже недовольны — я ведь убрал двух их головорезов и одного из их лучших спецов по допросам. Как только они уладят текущие проблемы, сразу захотят нашей крови — и моей, и твоей.

— Вот и беспокойся за себя, — посоветовал Бун, — а не за меня.

Эдди подплыл к краю бассейна и поставил бокал на плитку. Затем скатился с матрасика, плюхнулся в воду, глубоко нырнул, чтобы освежиться, и, выбравшись на поверхность, сказал:

— В том-то и проблема, Бун: я твой должник. Я тебе обязан и жизнью моего сына, и своей жизнью. Я никогда не смогу отдать тебе этот долг и до конца своих дней буду расплачиваться. Так что ты лучше уж научись принимать мою заботу и щедрые дары — и, пожалуйста, повежливее.

— На самом деле я пришел сказать тебе, что Кори Блезингейм не убивал…

— Да слышал я уже, — оборвал его Эдди. — Неужели ты думаешь, у меня нет никаких связей в нужных кругах? Я в курсе, что это Тревор Бодин убил моего брата. Так ведь?

— Думаю, бессмысленно просить тебя не делать того, что ты собираешься сделать.

— Правильно думаешь.

— Даже если бы сам Келли тебя об этом попросил?

— Всякие «если бы» для меня не существуют, — ответил Эдди. — Все, Бун, пока. Алоха.

— Утопни, — грустно пожелал ему Бун и ушел прочь.

— Мило, — хмыкнул Эдди, снова нырнул, потом заорал на Кролика: — Ты что, думаешь, мой коктейль сам ко мне приплывет, а?

Кролик бросился готовить ему коктейль.

В тот же вечер Кори Блезингейм предстал перед судом и признал себя виновным в убийстве по внезапно возникшему умыслу.

Судья принял это заявление к сведению и сообщил, что приговор будет оглашен через два месяца. Как и договаривались стороны, он собирался присудить Кори семьдесят два месяца тюрьмы, включая то время, что он уже провел за решеткой.

Если все пойдет как обычно, Кори выйдет на свободу меньше чем через три года.

Судья дал ему пару минут, чтоб тот попрощался с родными и близкими, прежде чем отдать его в руки судебного исполнителя. Правда, прощаться Кори было особенно не с кем — оба родителя мертвы, братьев-сестер у него не было, настоящих друзей — тоже. Бун отметил, что ни сёрферы с Рокпайла, ни качки из «Командного духа» так в зале суда и не появились.

Зато в зале сидел Банзай — видимо, хотел своим присутствием показать, что не снимает с себя ответственности за провал этого дела.

Еще на заседание пришли сёрферы — все скамьи были заняты, и даже вокруг здания суда собралась небольшая толпа «правозащитников» с плакатами, на которых красовались надписи «Прекратите ненавидеть», «Требуем справедливости для Келли» и перечеркнутое слово «расизм». Когда судья зачитывал признания Кори и условия его наказания, зал так и кипел от ярости и омерзения. Бун чувствовал, как сотни ненавидящих взглядов прожигают его насквозь.

Так что поддержать Кори могли только его защитники — Алан, Петра и Бун. Если бы они ждали от парня хоть какой-то благодарности, то были бы жестоко разочарованы. Кори только взглянул на них и расплылся в идиотской улыбке, словно говоря: «Смотрите-ка, как я всех обдурил».

— Скорее всего, ты выйдешь на свободу через три года, может, даже раньше, — обратился к нему Алан, чувствуя, что обязан сказать хоть что-то. — У тебя еще вся жизнь впереди.