Короли и королевы. Трагедии любви - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 80

Как же она затем жила в вечном городе? Мнения на этот счет разделяются, но многие говорят о ее странной привязанности к кардиналу Аззолино. Но скорее всего, она так и не забыла своего зверски убитого любимого. Во всяком случае, в ее жизни больше не было скандалов. Она занималась наукой, философией и религией. Она похоронена в церкви Петра, неподалеку от знаменитой Pieta Микельанджело. Набожная Матильда и Кристина Шведская были единственными женщинами, которые из любви сделались убийцами.

Тихо открылась дверь, и король просунул голову.

– Как королева? – прошептал он.

Фрау фон Плессен бросила озабоченный взгляд на постель, где спала Каролина-Матильда, и затем, подобрав полы платья, сделала учтивый книксен.

– Боюсь, не лучше, сир. Жар не спал.

Король открыл дверь настежь и вошел на цыпочках. В своем голубом, вышитом серебром бархатном наряде с белым шелковым жилетом по последней версальской моде он выглядел очень изящным и элегантным. За ним следовал тридцатилетний мужчина на голову выше короля, его светлые ненапудренные волосы были просто перевязаны черной лентой. Оба приблизились к большой кровати по трем устланным ковром ступеням. Осторожно, двумя пальцами, король отвел в сторону полог.

В полусвете ночника на горе подушек покоилась молодая светловолосая женщина. Лицо у нее было красное, и прерывистое дыхание едва вздымало грудь. Король обратился к своему спутнику:

– Подойдите поближе, доктор Струензее, посмотрите на королеву. Ее состояние действительно внушает мне опасения.

Но доктор не двинулся с места.

– Напоминаю вашему величеству, что королева меня терпеть не может. Мне кажется неуместным будить ее и осматривать.

Христиан VII нетерпеливо топнул ногой.

– Сейчас не место подобным капризам, ей слишком плохо. Если вы вылечите королеву, она будет вам только благодарна и откажется от необоснованных предубеждений. Итак, господин мой, я желаю, чтобы вы занялись королевой.

Струензее молча поклонился. Он приблизился к своей высокопоставленной пациентке, взял ее руку, которая бессильно покоилась на простыне, нащупал пульс и испытующе посмотрел на красивое, раскрасневшееся от жара лицо. Он заметил, что королева беспрерывно шевелит пересохшими губами, и нахмурил лоб.

– Она бредит. – Доктор повернулся к фрау фон Плессен. – Позовите, пожалуйста, горничную.

Камеристка королевы, которая была и ее лучшей подругой, вышла из комнаты и вернулась вместе с горничной, которойдоктор дал указания. Пока та их усердно исполняла, он подошел к молодому королю.

– Успокойтесь, сир. Я полагаю, что королева выздоровеет, но она должна полностью довериться мне. Я буду лично ухаживать за ней и покину свой пост, только когда она будет здорова.

Христиан с благодарностью сжал руку Струензее.

– Я совершенно доверяю вам, друг мой. Я доверяю только вам, вы же знаете это. Было бы хорошо, если бы королева разделяла мое доверие.

Затем король удалился так же бесшумно, как и появился, и оставил Струензее у постели Каролины-Матильды.

Снаружи зимняя ночь окутывала красные стены и покрытые снегом крыши замка Фредериксборг. Издалека доносилась перекличка стражников у ворот. Во всех церквах Дании молились за выздоровление королевы.

Погруженный в размышления, Струензее безмолвно стоял перед ложем королевы и смотрел на нее.

В жару и бреду королева переживала сцены из далекого и недавнего прошлого, которые без определенной последовательности то появлялись, то исчезали. Плескалась серая, грязная вода пролива Эунд, по которому она два с половиной года назад приплыла на королевском фрегате из своей родной Британии, как невеста герцога. Затем появились зеленые газоны Хэмптон Корт и желтоватый туман Темзы. Возникло серьезное лицо ее брата, Георга III… Оно сменилось лицом мужа, Христиана, каким она увидела его в день прибытия в замке Роскильда. Он был одет в белый, украшенный золотом наряд и поцеловал ее при первой встрече. Кто бы мог тогда подумать, что этот улыбающийся герцог с красивыми, немного беспокойными глазами, уже носил в себе ростки безумия!

Другая картина, возникшая в воспаленном мозгу и заставившая застонать больную: жестокое лицо последней жены отца Христиана, королевы-матери Юлии-Марии. Суровая, надменная женщина, которая немедленно превратилась во врага Каролины-Матильды. У Юлии-Марии был сын, для которого она требовала датский престол… но затем все эти лица поблекли и подернулись дымкой.

В какой-то момент просветления Каролина-Матильда увидела склонившееся над ней серьезное лицо с характерными чертами и светлыми, не напудренными волосами. Она сделала движение, чтобы оттолкнуть его… Струензее! Этот интриган, который в сопровождении помилованного ссыльного Отто фон Рантцау-Ашельберга прибыл из Альтоны…

Доктор старательно добивался и добился доверия Христиана. Когда он сопровождал короля в поездке по Франции, Голландии и Германии, то в качестве переводчика сделался незаменимым спутником и приятелем слабого монарха. Он был ревностным приверженцем тех преобразований, которые происходили во Франции, где близился к концу век Людовика XV. Доктор заразил ими колеблющегося, нерешительного короля, и оба отныне мечтали о реформах, свободе и улучшении человеческой жизни… Воистину, неуместные идеи для короля!

Христиан сильно переменился в этой поездке, Каролина-Матильда едва узнала его. До отъезда он относился к королеве с пренебрежением, что не изменилось даже после рождения принца-наследника. По возвращении он сделался страстным влюбленным.

В глубине души юная королева была убеждена, что Струензее предается занятиям черной магии и состоит в связи с самим дьяволом. Быть может, поэтому она так ненавидела его, испытывала страх в его присутствии, и в то же время какой-то магнетизм приковывал к нему ее взор.

…Сквозь свои бредовые фантазии Каролина-Матильда почувствовала, что на лбу ее лежит прохладная ладонь. Она попыталась открыть глаза, и вновь ненавистное лицо склонилось над ней. Она хотела прогнать видение, но оно не исчезало, и она поняла, что это лицо – не фантом. С трудом она выдавила из себя:

– Кто… вам позволил?.. Уйдите!

Его взгляд был властный и почтительный одновременно.

– Король приказал мне. Простите меня. Я буду повиноваться вам, мадам, когда вы будете вновь здоровы.

Губы Каролины-Матильды зашевелились, но она не издала ни звука. Напряжение утомило ее. Она вновь закрыла глаза и даже не почувствовала, как Струензее брал кровь из ее руки.

После восьми дней тщательного ухода, во время которых доктор лишь изредка покидал королеву, чтобы отдохнуть, вверив ее заботам фрау фон Плессен, Каролина-Матильда встала, наконец, на путь выздоровления… и не могла не быть благодарна врачу.