Скажи миру – «нет!» - читать онлайн книгу. Автор: Олег Верещагин cтр.№ 91

И я, очарован ночью волос,

Меч и отвагу в выкуп принес.

Из женихов был я лучшим – и вот

Отец свою дочь мне женой отдает.

Забыл я дом, чашу из серебра

И ту, с которой гулял до утра.

Забыл я рассвет над дубовым крыльцом,

Забыл я клятвы и мать с отцом.

И вот на шумном и людном пиру

Из рук черноглазой я чашу беру…

…И ядом мне стала родная вода.

Я чашу с вином не донес до рта.

И от измены распалась броня —

Любовь русокосой, ждавшей меня…

* * *

Густая тень олеандра падала на наши лица приятной прохладой, а все остальное тело окатывали волны жара, в котором кожа казалась золотистой. Пахло разогретым медом – то ли от Танюшки, то ли просто воздух пропитался этим запахом. Оглушающе гремел хор цикад вокруг.

Танюшка села, опершись твердой ладонью о мой живот (похоже, ей это доставляло удовольствие, а я еле успел его напрячь), склонила голову набок, волосы волной упали ей на плечо и руку. Глаза девчонки зажглись изумрудным пламенем.

– А хочешь, я тебе станцую? – не дожидаясь ответа, она вскочила и, прогнувшись назад, уперла руки в бока, а потом тряхнула волосами так, что меня (несмотря на все, что уже было) опять почти «зажгло». Я приподнялся на локтях – и только в этот момент понял, что ни капельки ее не стесняюсь (странное было ощущение, я такого никогда в жизни не испытывал). – Смотри, Олег!

Я не понял, что именно она танцевала. Что Танюшка это умеет, я вообще-то знал давно (и, кстати, всегда комплексовал, что не могу толком ее тут «поддержать»). Но я не знал, что она умеет так танцевать. И не заметил даже, как сам поднялся на колени, не отрывая глаз от бешеного танца, похожего на… разогретый мед, смешанный с треском цикад, – словно бы сама земля подкидывала Танюшку. А она смеялась, в какой-то миг прыгнула ко мне – и я, угадав, чего она хочет, подставил ей «замок» из рук, поймал ее узкую, твердую, горячую ступню и метнул гибкое, сильное тело вверх – Танюшка прокрутила сальто и продолжала танец, не потеряв дыхания.

Цикады. Солнце. Горячий мед. Золото на коже.

И беда, и радость, и горе, и счастье, и боль, и смех – все тут ярче и острее, чем там, где мы были раньше. Одно стоит другого, а все вместе временами стоит того, что мы потеряли.

– Иди сюда! – крикнула Танюшка, протягивая ко мне прямые руки в то время, как остальное ее тело продолжало ритмично надламываться в поясе и коленях – влево-вправо.

– Я не умею, ты же знаешь! – засмеялся я, но вскочил на ноги, и Танюшка, дернув меня за руку, подтянула ближе, замотав головой:

– Умеешь! Просто ты этого не знаешь! Ну, давай вместе со мной! И-и!..

…Земля была теплой и сухой – и как будто правда подталкивала в ступни. Лицо Танюшки металось перед глазами – смеющееся, с блестящими зубами и глазами, в ореоле подсвеченных солнцем волос.

– Получается! У тебя получается! – кричала Танюшка. Потом сильно оттолкнула меня от себя и весело сказала: – А без одежды ты, между прочим, еще симпатичнее…

Я шагнул к ней, и мы положили руки друг другу на плечи. Танюшка кусала уголок губы.

– Давай еще? – спросила она.

– Потанцуем? – Я сцепил пальцы у нее на затылке.

– Попрыгаем, – хихикнула Танюшка, – и покувыркаемся… – Она опустила руки мне на бедра, а потом свела впереди. Меня тряхнуло, я невольно выдохнул: «Ммннн…», а она мурлыкнула: – Готов?..

– Нахальство, – дрожащим голосом сказал я, еле сдерживаясь. – Да ты насильница…

Танюшка вскинула руки, толкнула меня в плечи, а я, падая на спину, успел обхватить ее за талию.

…Мы со смехом свалились на мох…

На этот раз мы устали конкретно. Даже толком не помню, как я уснул, зарывшись лицом в волосы Танюшки, пахнущие горячей сухой травой.

А проснулся от ощущения взгляда, заставившего меня сесть, схватившись за рукоять даги.

Танюшка спала рядом – на животе, подложив руки под голову. А Сергей сидел на камне возле моего оружия – спиной ко мне, его кожаная куртка была обернута вокруг пояса, солнце жарило его уже покрытую золотым загаром спину.

– Не дергайся, я не смотрю, – не поворачиваясь, бросил он. – Мы вас почти потеряли.

Я оперся на камень возле него. Особого смущения не было – Сергей ведь мой друг, да и что такого мы с Танюшкой делали?

– Ну извините, – немного насмешливо ответил я.

Сергей посмотрел на меня через плечо и широко улыбнулся:

– До чего же у тебя сейчас довольная физия, ты бы видел.

Я коротко ткнул его кулаком – косточками – между лопаток; вернее – хотел ткнуть, но Сергей быстро извернулся и, взяв меня на излом, прижал спиной к камню, сказав с шутливой угрозой:

– Ти-хо.

– Пусти, – улыбнулся я. Мне было хорошо даже вот так лежать с вывернутой рукой и смотреть в понимающие серые глаза друга. – Оденусь.

– Одевайтесь. – Сергей спрыгнул по другую сторону камня и свистнул: – Эгей, они идут! Нашлись!

Я присел на корточки рядом с Танюшкой. Она смотрела на меня из-под вздрагивающих пушистых ресниц с пляшущими на них золотыми искрами.

– Пора вставать? – Она села, и мы немедленно поцеловались.

– Пора, Тань. – Я посмотрел на разбросанную одежду. – И поскорей. Нас уже ищут.

– Я слышала Сережку. – Танюшка зевнула, изящно прикрыв ладонью рот. – Уффф… встаю!

– А может… – Я ей подмигнул. – Подождем вставать? Еще разок, только быстро?

Танюшка закусила губу. Смерила взглядом непоколебимо-загорелую спину Сергея. Стрельнула в меня зеленью глаз.

– Давай, – шепнула она, – только теперь давай ты, как тебе хочется. Сам… О-о, вижу, что ты можешь… сам.

И она прогнулась в моих руках назад – в поясе, раздвинув колени и бедра и подаваясь ближе.

– Сергей, мы сейчас, – сообщил я. – Быстро. Наверное…

* * *

В ближайшие два часа мы так и не ушли с тех холмов – наверное, не только нам с Танюшкой довелось найти среди них что-то важное. Когда я сам пришел в себя и ухитрился собрать рассеявшийся отряд, уже перевалило за полдень, и было ясно, что до лагеря Жюссо, о котором говорил Сергей, нам сегодня уже не добраться. Кое-кто вообще предлагал остаться здесь, но я заявил, что уж километров десять мы в честь наступившей весны вполне можем отмахать, – и нечего скрипеть.

Скрипеть мы все равно продолжали, в том числе – и я сам. А прошли всего километра три – навстречу нам, перевалившим через холм, из олеандровой рощи высыпал отряд.

Я взмахнул рукой, и мои ребята рассыпались в цепь, девчонки отступили за их спины. Ирка, Валя и Танюшка деловито защелкали затворами аркебуз. Джек с философским видом натянул лук. Колька снял с плеча ружье – у него еще оставалось две пули и одна мелкая дробь.