Скажи миру – «нет!» - читать онлайн книгу. Автор: Олег Верещагин cтр.№ 155

– Не знаю. – Раде повел плечами. – Мне он не показался. Пацан как пацан. – Он говорил на смеси русского с македонским, кажется, и я его легко понимал.

– Ты не видел, как он фехтует, – равнодушно буркнул Вадим, облокотившийся на верх баррикады. Похоже, мой побратим не был настроен на разговор.

– Я не об этом. – Раде чуть повернулся к нему. – Не о фехтовании и не о том, какой он боец. Я о том, какой он князь. Мы ведь должны теперь зависеть от него…

– Какой он князь? – Вадим тоже посмотрел на него. – Ну вот я тебе расскажу, а ты послушай, какой он князь. Прошлой зимой – вот примерно в это же время – получилось так, что Олег влетел в лапы ниггеров. Так они я уж не говорю, что его били. Они ему под левым боком разожгли костер. Вот ты себе это просто представь, Раде. Они его жгли огнем и спрашивали, где наш лагерь и сколько нас. А он им все равно ни хрена, – Вадим покачал пальцем перед лицом македонца, – он им ни хрена не сказал. Просто взял и не сказал. Как пионер-герой. Знаешь про таких?

Раде молча царапал пальцем выемку в снежном блоке. Вадим, кажется, почувствовал мое присутствие – оглянулся и, нервно улыбнувшись, махнул рукой:

– Все спокойно, Олег.

– Я вижу, – флегматично кивнул я. – Только это спокойствие меня не очень-то устраивает.

Я считал слонов и в нечет и в чет,

И все-таки я не уснул,

И тут явился ко мне мой черт,

И уселся верхом на стул.

И сказал мой черт:

«Ну, как, старина,

Ну, как же мы порешим?

Подпишем союз, и айда в стремена,

И еще чуток погрешим!

И ты можешь лгать, и можешь блудить,

И друзей предавать гуртом!

А то, что придется потом платить,

Так ведь это ж, пойми, – потом!

Аллилуйя, Аллилуйя,

Аллилуйя, – потом!

Но зато ты узнаешь, как сладок грех

Этой горькой порой седин.

И что счастье не в том, что один за всех,

А в том, что все – как один!

И ты поймешь, что нет над тобой суда,

Нет проклятия прошлых лет,

Когда вместе со всеми ты скажешь – да!

И вместе со всеми – нет!

И ты будешь волков на земле плодить,

И учить их вилять хвостом!

А то, что придется потом платить,

Так ведь это ж, пойми, – потом!

Аллилуйя, Аллилуйя,

Аллилуйя, – потом!

И что душа? —

Прошлогодний снег!

А глядишь – пронесет и так!

В наш атомный век, в наш каменный век,

На совесть цена пятак!

И кому оно нужно, это «добро»,

Если всем дорога – в золу…

Так давай же, бери, старина, перо!

И вот здесь распишись, в углу».

Тут черт потрогал мизинцем бровь…

И придвинул ко мне флакон.

И я спросил его: «Это кровь?»

«Чернила», – ответил он…

Аллилуйя, аллилуйя!

«Чернила», – ответил он.

А. Галич

Я лег поздно, можно было даже сказать, что уже утро. Поэтому вполне законным было мое возмущение, когда меня начали тормошить – и выяснилось, что всего полседьмого, а проспал я едва полтора часа.

«Начинается, – подумал я. – Водрузил на себя шапку Мономаха, поздравляю…» Вслух я вежливо спросил:

– Какого черта надо?

– Олег, – будил меня Басс, – вставай. Тут к тебе человек приполз.

– Ты что, заболел? – осведомился я, садясь на топчане. Около огня сидел незнакомый мне парнишка… нет, знакомый, только я не помнил, откуда его знаю. Парнишка грел над пламенем руки и улыбался. Лицо слева у него было поморожено.

– Ты меня не помнишь? – спросил он по-немецки. – Я Мюлле. Мюлле Френкель.

– Мюлле! – Я почувствовал, что тоже улыбаюсь. – А, конечно, мы же бегали вместе – ты меня обогнал, тогда, ну, на Малее, да!

– Точно. – Мюлле улыбался еще шире. – Это я.

– Погоди. Постой. – Я встал, начал разыскивать в полумраке сапоги-унты. – Что ты здесь делаешь?!

– Я не один. – Мюлле встал и перестал улыбаться. – Меня послал Андерс, наш фюрер. У нас девятнадцать мальчишек, мы ночуем в лесу, километрах в пяти от опушки. Мы готовы вам помочь – ударить утром с тыла по урса.

– Так. – Я затягивал ремни унтов. – Ты шел один?

– Да, меня никто не заметил. – Мюлле принял из рук Зорки котелок с настоем вереска, кивнул благодарно. – Я немного поморозился, но это ничего… Мы шли мимо на нашу вторую зимовку, на Дунай. Ну и… – Он присосался к котелку, потом передохнул и продолжал: – До света я еще успею вернуться. Что передать фюреру?

– Да что тут… – начал Басс, но я взглянул на него, и он умолк.

– Но это правильно, – согласился я. – Вот что, Мюлле. Допивай и давай обратно. Во-первых, конечно, поблагодари Андерса за помощь. А во-вторых… Во-вторых, когда будете готовы, подайте сигнал.

– У нас есть рог, – торопливо сказал Мюлле, отставив котелок. – Мы затрубим в него перед атакой.

– Да, – кивнул я. – Тогда мы тоже атакуем.

– Урса лучше гнать в ту сторону. – Я увидел, что Вадим тоже на ногах. – Там вдоль Марицы идет овраг, заросший буреломом. Сейчас там доверху снега.

– Я передам, – согласился Мюлле, надвигая капюшон. – Ну, я пойду, а вы готовьтесь.

– Осторожней, – сказал я ему уже в спину. Басс пошел проводить. Я посмотрел на Вадима и со вздохом продолжил: – Буди остальных. Всех.

– Не выспался? – понимающе спросил он.

– На том свете отосплюсь. – Я потянулся за бригантиной.

– А мы на каком? – ошарашил меня вопросом Вадим.

Я не нашелся, что ответить.

* * *

Два дубочка вырастали рядом,

Между ними тонковерхая елка.

Не два дуба рядом вырастали,

Жили вместе брата два родные…

У Зорки был хороший голос, и, по-моему, она сама толком не замечала, что напевает, ровными движениями брусочка песчаника затачивая свою корду. Мне не хотелось останавливать ее пение, тем более что песня по-сербски звучала очень красиво – я невольно и с грустью вспомнил Кристину… Но потом все-таки подал голос:

– Можешь не стараться. У меня есть правило: девчонки идут в бой только тогда, когда другого выхода просто нет.

Зорка медленно подняла на меня глаза и свела брови – красивые, длинные и темные:

– Что? – прищурила она один глаз. – А ты знаешь, как я стреляю?

– Наверное, хорошо. – Я пожал плечами. – Но это ничего не меняет.

Несколько секунд мы мерялись взглядами. Потом Зорка отвела глаза… и я перехватил над плечом, отклонившись, брошенный мне рукоятью в лоб охотничий кинжал.