Горячий след - читать онлайн книгу. Автор: Олег Верещагин cтр.№ 81

Он огляделся. И внезапно ему стало очень страшно среди этого мёртвого поля. Так страшно, что закружилась голова. Захотелось повернуться и со всех ног бежать — бежать обратно, в пещеру, где остались его друзья.

Олег закусил сгиб пальца. Сильно стиснул зубами. Страх отступил.

Он хотел подобрать оружие, но все, попадавшееся на пути, было искалечено падением с высоты. Всё-таки он подобрал пять гранат, похожих на пивные банки, только поменьше.

Страх начал возвращаться противными приливами, похожими на тошноту, когда он понял, что трупы лежат на протяжении взгляда. Дальше — уже вперемешку с догорающими кусками дирижаблей. Но обойти это место можно было только по скалам — отвесным и безразличным. Дирижабли сражались, пролетая через узкую долину. Побоищу не было конца.

— Мамочка… — пробормотал Олег, стараясь не побежать. Всё равно куда. Он ощущал: как только побежит — тут ему и конец. Нет, трупы не встанут, не накинутся на него. Он просто чокнется и будет бежать, пока не сорвётся куда-нибудь. — Это и есть война?

Трупы. Оружие. Кровь. Пышущие жаром каркасы. Над ущельем не было птиц — разлетелись в страхе. Даже стервятники…

Олег шёл и шёл по скользким камням…

…Если бы ночь застала его в той долине, он бы, наверное, не выдержал. Но, когда солнце уже коснулось нижним краем гор справа (ага, он всё-таки идёт правильно, он идёт на юг), и Олег, всхлипывая от напряжения и страха, то и дело бросал на него умоляющие взгляды — трупы кончились. Откуда-то слева в долину вбежала мелководная шумная речка, и Олег пошёл по её берегу, еле волоча ноги от усталости и облегчения. Его швыряло из стороны в сторону, и мальчишка понял, что в темноте идти не сможет — сломает ногу, стопроцентно.

Он набрал в котелок воды и поднялся немного на склон долины. Нашёл площадку, укрытую кустами. Развести костёр было не из чего. Олег достал еду — шоколад, консервы, сухари — и понял, что его стошнит. Перед глазами плыли, качались трупы на камнях.

— Ты будешь есть, — процедил Олег. — Ты будешь есть, потому что надо есть, слюнтяй. Будешь есть.

И со злостью долбанул в банку пистолетным шомполом.

А потом… потом вспомнил Хирста. Интересно, как он там — освоился с «оборотнем»?

Смешно. Но воспоминание об англианине принесло облегчение. Олег вздохнул и с усилием начал вспарывать тугую жесть шомполом.

* * *

Утром было дико холодно. Олег корчился под одеялом, задрёмывал, вздрагивал и просыпался. Опять дремал, в полусне видя, что светлеет постепенно небо. Слушал, как клокочет и бурлит речка. Наконец рассвело совсем. Он сел, кутаясь в одеяло — и увидел, что всё вокруг подёрнуто инеем.

— Осень тут, что ли? — пробормотал мальчишка, клацая зубами. Но потом вспомнил, что в горах такое бывает даже в разгар лета.

Правда, от мыслей об этом не стало теплее. Не хотелось даже разводить костёр, хотя теперь он видел, что тут есть сухие ветки. Но для того, чтобы их собрать, пришлось бы вылезать из одеяла. Олег никак не мог на это решиться.

Самое смешное, что эта нерешительность, возможно, спасла ему жизнь. Потому что, когда он уже совсем собрался с духом, внизу, на берегу, появились люди.

Они шли двумя колоннами по обеим берегам. Негусто — шагах в пяти друг от друга — глядя в стороны и вверх. Молча.

Олег узнал баргайцев. И медленно, плавно откинулся на спину, сливаясь с камнями. От вчерашних страха и растерянности не осталось и следа — он снова стал бойцом.

Баргайцев было не меньше сотни — две длинные колонны. В середине колонн люди несли детали разобранного оружия — кажется, миномётов. А в конце той и другой цепочки двигались высокие, чем-то похожие на верблюдов, но массивнее, животные. На их спинах качались расчёты — по два человека с какой-то штукой вроде большого пулемёта. Наверное, это были скорострельные пушки.

Под одеялом Олег нашарил револьвер. Просто для самоуспокоения. Ясно было, что тут от него помощи не будет. Тут настоящая война. Мальчишка постарался не смотреть ни на кого в колонне внимательно, зная, что опытный солдат может почувствовать такой взгляд, как упёршийся палец.

Колонна проходила очень долго. Олег не двигался с места, пока замыкающие её животные не стали неразличимыми среди камней.

И только тогда ощутил, что весь в поту от страха. Ему было жарко.

— Согрелся, — прошептал Олег. И посмотрел вверх, на скалу. Не такая уж она и неприступная. Лучше влезть туда, чем идти по той же долине…

* * *

Скала в самом деле оказалась не такой уж неприступной. Вернее, Олег, может, и не полез бы на неё просто так — тяги к альпинизму, что обычному, что промышленному, он не испытывал никогда. Но баргайцы в долине внизу были хорошим стимулом, и через два часа мальчишка — тяжело дышащий, уже совершенно согревшийся и даже где-то взмокший, с разбитыми в кровь пальцами — лежал на спине наверху подъёма, смотрел в небо и пытался унять дрожь.

Получалось плохо, но в конце концов дрожь ушла сама. Олег отполз подальше от края, встал на ноги и осмотрелся.

Горы лежали во все стороны. Но на юге они постепенно становились ниже и ниже, потом затягивались зелёным ковром, а дальше…

Дальше Олег увидел пронзительную синюю полосу. Океан. Лазурный Океан. И там, над этим океаном, тянулись дымы. Местами они сливались в сплошную пелену.

Олег напряг слух. Ничего не услышал, конечно, но тут не нужно было быть гением, чтобы понять: там идёт даже не бой. Там идёт настоящее сражение, по масштабам едва ли уступающее некоторым битвам Великой Отечественной. Приглядевшись, мальчишка различил тут и там над горами равномерное движение точек — летали дирижабли, в их полёте чувствовалась система, план…

— Попали… — прошептал Олег, отводя глаза. У него начало саднить пальцы. С такими пальцами стрелять будет трудновато… Мальчишкой вдруг овладели неуверенность и тоска. Он остро ощутил своё одиночество в этим мире, понимание того, что самое трудное и страшное — впереди; впереди линия фронта, где каждый шаг может стать последним… Он не справится, не дойдёт, не сможет… Ну разве он мало сделал уже? Огромное большинство взрослых людей проживают жизнь, не совершив и сотой доли того, что смог он… И, если он не может идти дальше — ну просто не может, не знает, как быть! — то…

А собственно, что — «то»? спросил он себя, машинально дуя на пальцы. Вариантов-то всё равно нет — один вариант остался: быть героем. Ухохотаться, но это так. Даже если наплевать и забыть тех, кто тут сейчас где-то мучается — даже в этом случае всё равно надо искать как минимум Марата. А он-то как раз там, где идут бои. Вот оно как подкашивает — отсутствие, так сказать, идейной платформы. Можно быть смелым, решительным, умелым — но, если у тебя нет веры во что-то большое, то, когда речь напрямую заходит о твоей жизни, появляется желание отступить, юркнуть в норку — лишь бы было куда… А у Марата есть такая вера. Он правда верит, что можно сделать мир (миры) лучше, уничтожая тех, кто несёт в них зло.