Слабое место жесткого диска - читать онлайн книгу. Автор: Петр Северцев cтр.№ 43

– Иными словами, знакомы ли вы с кем-нибудь из представителей параллельного мира, кроме Нижегородцева и бабки, у которой вы снимали порчу?

– Нет, никого не знаю, – ответил он. – Я человек суеверный, и во всю эту гадость не лезу. Потому что это дело серьезное. Один мой знакомый, некий Дима Шалин, тоже относился к этому наплевательски, пока на него не наслали порчу. У него открылось кожное заболевание, которое никакие врачи и экстрасенсы вылечить не могли. А потом у него и с женщинами начались проблемы… Вот так вот…

Скворцов посмотрел на меня серьезными глазами и тяжело вздохнул.

– Надеюсь, теперь вы понимаете, что я не зря к вам обратился? – спросил он меня.

– Что бы вы ни утверждали, а я не верю в то, что ваша жена умерла по чьему-то велению, – сказал я, проникновенно посмотрев Скворцову в его серьезные глаза. – Однако раз уж я влез в это дело, и, несмотря на то что оно мне явно не нравится, давайте с вами поговорим о людях, окружавших как вашу жену, так и Нижегородцева. Насколько вы близко были знакомы с покойным?

– Сидели в компании несколько раз. Уж не помню, кто нас познакомил. Помню только, что, когда он увидел Лену, его глаза загорелись, и он сразу начал ее обхаживать.

– И как вы реагировали?

– Сначала спокойно. Ведь выяснилось, что он представитель нетрадиционной медицины и может помочь нам завести ребенка. Ну, а дальше вы знаете, – Скворцов вздохнул, – неудачный курс лечения, приставания… Мы перестали видеться с ним за месяц до смерти Лены…

Скворцов обхватил голову руками и уставился вниз.

– Виктор, а что вы можете сказать про некую Ларису Крикунову, подругу вашей жены?

Мой собеседник медленно поднял на меня глаза, которые излучали беспросветное горе и тоску, и вдруг как-то просветлел. Он криво улыбнулся, поднял брови и тихо произнес:

– Лариса…

– Так что же вы можете сказать мне про нее? – нетерпеливо спросил я.

Скворцов снова нахмурился, лицо его стало напряженным.

– Она была подругой моей жены, – выдохнул он.

– Это я знаю. С Нижегородцевым она была знакома?

– Да, – после некоторого замешательства ответил Скворцов.

– Какие у них были отношения?

– Да откуда я знаю! – вдруг неожиданно раздраженно отмахнулся от меня Скворцов.

Мне показалось, что Скворцов наверняка об этом знает, но это не является для него приятной темой разговора.

– Хотя, подождите… – Скворцов наморщил лоб, что-то вспоминая. – Как-то на одной из вечеринок они, кажется, ушли вместе. Это было незадолго до ссоры моей жены с ней.

– А из-за чего, собственно, они поссорились?

Скворцов почесал голову и сделал напряженное лицо, как бы что-то обдумывая и прикидывая. Воцарилась пауза. Я уже привык к манере собеседника тянуть из себя слова, как соленья из трехлитровой банки рукой, и довольно спокойно это воспринял.

– Поссорилась не только она, но и остальные мои друзья, – наконец сказал он. – У нее с определенного времени стало что-то не в порядке с головой… даже, скорее, с другим жизненно важным органом, расположенным в другой части тела…

Я вопросительно посмотрел на Скворцова.

– В общем, у нее началось… бешенство матки.

– То есть?

– Она считала своим долгом переспать со всеми мужчинами нашей компании.

– Очень интересно, – улыбнулся я. – И что же, вы оказались среди них?

Виктор покраснел и начал мять руки.

– Поня-ятно, – протянул я.

– Да нет, вы меня не так поняли! – вдруг неожиданно запротестовал Скворцов. – Это было только один раз, и то по пьянке… Мне потом было очень стыдно.

– Ваша жена знала об этом?

– Да, – понурил голову Виктор.

– И после этого Лариса в ваш дом уже не входила?

– Да, Лена сказала, что больше эту б. дь не желает видеть.

Я задумался, решая, какие вопросы мне еще задать, чтобы прояснить для себя обстановку, которая для меня казалась слишком запутанной, чтобы сделать хоть какие-то выводы.

– А у этой Ларисы мужа, как я понимаю, нет… – произнес я, глядя на задумчивого Скворцова.

– Был, да сплыл, – коротко ответил он. – Сейчас у нее есть друг, он работает не то в милиции, не то в госбезопасности… Зовут Вадиком, фамилия Романцев.

– Вот как? – поднял я брови. – Очень интересно.

Скворцов неожиданно оживился и улыбнулся:

– Он очень ревнив и даже следит за ней, используя своих подчиненных.

– Крикунова проживает одна?

– Нет, со своим ребенком и родителями.

– Значит, вы, образно говоря, осквернили супружеское ложе? Все это произошло у вас дома?

Скворцов недоуменно поднял на меня глаза, некоторое время подумал и протянул:

– Не-ет… Ей Вадик снимает квартиру, специально для интимных встреч с ней. Вот там мы и…

Мы еще немного помолчали. Я думал о том, что же еще я могу узнать у Скворцова, что может помочь мне продвинуть это непонятное дело.

– Значит, пациентов Нижегородцева вы не знаете, с кем он общался, не знаете… – угрюмо констатировал я.

– К сожалению, нет, – поднял голову Скворцов, сочувственно заглядывая мне в глаза. – Он нездешний, уроженец Пензы. Жил один. Больше ничего не знаю.

Распрощавшись со Скворцовым, я пошел к Приятелю и как мог бесстрастно сообщил о событиях, которые произошли сегодня. После пятиминутного мыслительного процесса мой железный друг счел, что мне было бы небесполезно ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ЛАРИСОЙ КРИКУНОВОЙ И СДЕЛАТЬ СЛЕПКИ ЕЕ КЛЮЧЕЙ.

Кроме того, продолжить работу по изучению окружения Нижегородцева, уже с помощью моей предполагаемой новой знакомой.

Прочитав рекомендации, я раскрыл французско-русский словарь и перевел фразу, которая кровью была написана на стене квартиры Нижегородцева. Выходило, что все случившееся является ни больше ни меньше чем ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕМ РАДИ НЕВИННОГО ДИТЯ.

Я задумался. Однако мои попытки что-либо для себя понять в этом деле ничего не дали, и я в качестве единственной разумной в этом случае альтернативы решил перекусить. Но как только я принял это решение, в мою дверь позвонили.

Открыв ее, я обнаружил на пороге Полину Каменец. Эксперт по нациям и конфессиям улыбнулась своей нервной улыбкой и попросила разрешения войти. Я милостиво разрешил ей это сделать, поставив условие, что она не будет в моем доме читать кришнаитскую мантру, поскольку меня это раздражает. Собственно говоря, меня это не слишком уж беспокоило, однако день выдался нервным, и я дал волю своему скверному характеру. Полина безропотно согласилась и, раздевшись, прошла на кухню.