Застава в огне - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Брагин, Александр Хорт cтр.№ 14

— Иртыш-два! Я — Валдай! Подходим, направляйте нас.

— Валдай, я — Иртыш-два! От нас на юго-запад до речки смотрите. У нас один двухсотый, один. Ответьте пожестче. Это моя личная просьба.

— Понял тебя, Иртыш.

Капитан шел по тропе впереди отряда. Он был здесь единственным человеком, которому нельзя сомневаться в правильности своих решений. Над головой пронеслись два вертолета «МИ-8». Аскеров, остановившись, проводил их сожалеющим взглядом. Эх, если бы они прибыли чуть пораньше!

Клейменова всегда удивляло, каким образом дурные вести доходят до людей раньше времени. Они еще ни о чем не сообщили на заставу, однако по тому количеству народа, который встречал машину, было ясно — всем уже известно о случившейся беде. Бойцы высаживались из «ЗИЛа» с мрачными лицами, и такие же горестные лица были у встречающих. Встревоженная Катерина бросилась к Клейменову, осмотрела его повязку на руке:

— Костя, что стряслось?

— Да ерунда, осколком царапнуло.

С подъехавшей БМП спрыгнул Жердев, следом за ним — еще несколько бойцов. Катерина бегло оглядывала всех прибывающих, как будто ждала кого-то определенного, уточняла, кого ранило. Клейменов, посмотрев на жену, с сожалением догадался, что тревожится она уже не о нем, обиделся — на него взглянула вроде как мельком, словно на постороннего. Константин ожидал иной, более пылкой реакции. Вот когда из машины выгружали тело Саидова, Катерина, увидев неприкрытое лицо убитого пограничника, тихо вскрикнула и прикусила губу, чтобы не заголосить.

За телом Мустафы медленно шел Исмаилов, который нес вещи и оружие убитого друга. До него донеслась обрывочная реплика прапорщика Белкина, переговаривавшегося с Жердевым: «Неужели опять мне ехать?» Это было сказано таким будничным тоном, что Рустаму сделалось не по себе, к горлу подступил комок.

Капитан Аскеров отправил группу в казарму сдавать оружие, а сам пошел на командный пункт, в свой кабинет. Чувствуя себя совершенно разбитым, он снял подсумки и кобуру, после чего тяжело опустился на стул, который скрипнул под ним. Опустив голову, Мансур прикоснулся лбом к прохладной поверхности стола. Ему требовалась передышка, какое-то время, чтобы унять стрессовое состояние, проскочить эту черную полосу, а уж потом снова броситься в очередной бой.

Кто-то дважды осторожно постучал в дверь. Первый раз Аскеров стука не слышал, да и на второй прореагировал не сразу. Поднял голову, чтобы ответить, но не успел: дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула Катерина. На ней была длинная кофта без рукавов и платье с черно-белыми узорами. Раньше Мансур ее в этом наряде не видел.

— Тебе чего, Кать?

— Извини, ты отдыхаешь? Может, я не вовремя…

— Да какой там отдых, пора ехать в отряд. Ты что-то хотела узнать? Садись.

Капитан говорил доброжелательно и в то же время устало, словно продолжая думать о чем-то своем. Не было в его словах привычного радушия, которое так располагало людей. Обычно шла от Мансура такая теплота, что люди были готовы за него в огонь и в воду. Сейчас ее не было, напротив, холодок в голосе. Поэтому Катерина передумала было говорить, однако внутренняя взвинченность оказалась все-таки сильнее ее.

Катерина подошла к стулу, но не села, а оперлась вытянутыми руками о спинку.

— Мансур, мы же друзья, да?

— Ты меня просто удивляешь. Какие тут могут быть сомнения.

— Я как друг спрашиваю, ты только, пожалуйста, не сердись.

— Спрашивай, конечно, зачем такие долгие предисловия, — сказал Мансур, хотя уже догадался, о чем пойдет разговор, и с удовольствием сделал бы так, чтобы он не состоялся. Тема для него неприятная.

— Мне все рассказали, как это было, — тихо произнесла Катерина. — Он же мальчик совсем. Самый тихий и безобидный на заставе.

— Мне это известно больше, чем кому-либо. Что ты спросить хочешь?

— Если тебе неприятно, прогони меня сразу, и я исчезну. Только, может, надо было отдать моджахедам этот порошок проклятый, и ушли бы они восвояси.

Аскеров пожал плечами.

— В принципе наркотики отдать можно. Это самое легкое. Можно вообще свалить с этой границы, с другой, с третьей! Оставим им жен, детей. Все отдадим, не жалко, подавитесь! Один раз! Один раз отдашь — и все! — Мансур вскочил со своего места и так близко подошел к Катерине, что та отшатнулась. — Только учти — после первого раза эти гады будут знать, что тебя можно взять за горло голыми руками и выжать все, что им нужно! Расползлись они по всему миру, и постепенно все их начинают бояться. Вот до чего доводит эта чертова политкорректность! — Он с трудом перевел дыхание. — А теперь уходи. Я не должен кричать на тебя, ты женщина. Только мне уже трудно сдерживаться. Ты с Константином поговори, он знает, он больше меня видел в этой жизни.

— Да что ты знаешь про Константина?! Это ты такой правильный, а он обыкновенный и… слабый. Как все люди.

— Ну, как хочешь. Я на твои вопросы ответил?

— Нет. Ты можешь сказать, баба дура, лезет куда не надо, но я вижу то, что другие не видят…

— Например?

— Например, ты хотел поймать какого-то подонка. Отрицать не станешь. Хотел и поймал. А для чего, спрашивается? Чтобы обменять его на Назара — ради дочки его, ради зазнобы своей. Она же просила тебя, да? Ты из-за ее прекрасных глаз мальчишек подставил. Успел все? Получилось?..

Катерину понесло в обличительном угаре. Ей не терпелось доказать, что Аскеров виноват — страшно виноват и должен раскаяться. А спорит он с ней только потому, что спорит с самим собой. Потому что боится самому себе сказать правду.

Стукнув кулаком по столу, Мансур заставил ее вздрогнуть. Затем отчеканил резкими рублеными фразами:

— Ты права, Катерина, хотел — и Назара спасти, и Мюллера вытащить, и героин не отдать. И чтоб не погиб никто — тоже хотел. Но не получилось у меня, как хотел, не получилось. Это ты понять способна?!

Он замолчал и сел за свой стол, обхватив голову руками. Катерина тоже присела и тихо заплакала. Ей было жалко и погибшего солдатика, и перенервничавшего Мансура, и раненого Константина, и себя, проводившую лучшие годы на краю земли, в скуке и нищете. Ей хотелось бы, чтобы и он ее пожалел. Только начальнику заставы сейчас не до слов утешения.

Катерина всхлипнула:

— Глупости я тут наговорила, ты уж прости меня. За Костю испугалась, и вообще… раньше я такого не видела.

Она, притихнув, смотрела на него. Мансур сочувственно кивнул.

— Всяко бывает, Катерина, в этой жизни. Иди и не плачь, все утрясется.

Она ушла, почувствовав, что Аскерову хочется побыть одному. Выйдя с командного пункта, Катерина через несколько шагов столкнулась на плацу с мужем. Клейменов оценил ее покрасневшие глаза, ее смущение. Сердито взглянув, процедил сквозь зубы:

— Пошли домой, быстро.