Дети стеклодува - читать онлайн книгу. Автор: Мария Грипе cтр.№ 15

Да, Нана…

Он беспокойно ходил от окна к окну. Нана тоже принадлежала его Дому, от неё нельзя избавиться. К счастью, Властительница это понимала. И Нана ведь человек изумительный, когда не спит. Вот именно — когда не спит, когда не спит… Властитель, нахмурив лоб, повторил это множество раз.

Потому что Нана как раз заснула, и мысли замерли у него в голове. Отойдя к ближнему окну, он снова пересчитал лимонные зернышки. Цифры путались в его голове, ему казалось, зернышки прыгают, но он всё равно считал; надо же делать что-нибудь, покуда Нана спит.

Когда она проснулась, он снова вернулся к своим мыслям.

Властительница сказала кое-что, и он не знал, как это истолковать. Это было недавно. Он, как обычно, умолял её попытаться что-нибудь пожелать — тогда, мол, всё снова будет хорошо.

И тогда она ответила:

— С таким же успехом ты мог бы просить меня поколдовать.

Что она имела в виду? Вероятно, желать и колдовать — не одно и то же! В другой раз он спросит её, почему она так сказала, но она только заплакала. И потом он всякий раз спрашивал её, но не получал ответа.

А вот вчера она внезапно ответила:

— Знаешь, дорогой, мне кажется, только колдовство заставит меня пожелать ещё что-нибудь в этой жизни.

Колдовство! Какое ещё колдовство? Он попросил её выразиться чуточку яснее, но она только сказала:

— Я имею в виду то, что говорю. Колдовство.

Нелегко было это понять.

Как-то надо вызнать у неё это. Он ходил от окна к окну и размышлял. Ему, в самом деле, было нелегко.

Настроение всех в Доме омрачилось. Зависело это от двух причин.

Немой какаду Наны кричал во сне. И снова начало разбиваться стекло. Это было ужасно. Мими кричал много раз в день. Единственной, не страдавшей от этого, была Нана, даже не просыпавшаяся от крика. Она утверждала, что Мими кричал только потому, что был недоволен детьми.

— Он всегда кричит, когда дети — глупые, — говорила Нана.

И Класу и Кларе становилось стыдно. Крик был кошмарный, жуткий, предвещающий беду, невыносимый.

А стекло разбивалось тоже, когда Нана спала. Посуды разбивалось не очень много, зато часто, иногда несколько раз в день. И как это происходит, оставалось совершенной загадкой, потому что осколки больше не валялись на полу. Разбитые бокалы лежали на своём месте. Да, даже в горке, где хранилось стекло, оно и разбитое лежало иногда красивыми рядами.

Все это было таинственно. Кучер снова начал шпионить, но никак не мог ничего обнаружить. Как он ни расставлял свои ловушки, никто не попадался. Он подозревал Класа, но ему не удавалось поймать мальчика с поличным.

Он решил, что не может ничего придумать. Бокал разбивался прямо у него под носом, а он и следа Класа не видел. Это было уже слишком, он почувствовал себя никуда не годным и погрузился в размышления.

Так проходила эта зима, чёрная, не приносящая утешения зима — без снега, без солнца, без луны и без звёзд.

По Дому бродил Властитель, пересчитывая свои фонари, там по своим углам бродил, ломая руки, кучер. И там крались тайком по лестницам или коридорам Клас и Клара в поисках Зеркальных детей. Там кричал Мими. Там разбивалось стекло. Пока Нана спала, а Властительница плакала.

Ав городе, где обитали Альберт и София, жизнь шла своим чередом.

С деревьев опадали листья и появлялись свежие, цветы увядали и вырастали вновь, птицы улетали и возвращались.

Однако Клас и Клара так никогда и не вернулись обратно.

София в раздумье расхаживала в их лачуге, а Альберт был прикован к своей мастерской. Он вынужден был продолжать работу. Но чаши, которые он выдувал, всегда походили на крупные блестящие слёзы. Ни одна не была похожа на другую, но все они, каждая по-своему, напоминали слёзы. Как уж это получалось, неизвестно, но сам он этого не замечал.

И он не знал, как это случилось, что каждый его бокал тут же покупали на ярмарке. Теперь ему было не напастись товара.

Альберт становился знаменитым. Люди приезжали издалека, чтобы купить у него стекло.

Он взволнованно наблюдал, как люди всплескивали руками и вздыхали при виде красоты его чаш. Он с изумлением наблюдал за этим. Они так бережно брали их в руки, словно они по меньшей мере были из золота. Глядя на это, он только качал головой.

Люди чувствовали, что здесь кроется тайна. Альберт не мог взять в толк, в чем тут дело, но они чувствовали, что горе мастера делает его чаши ещё краше. Люди легко переносят чужие слёзы — только бы они были красивы с виду.

Но успех не радовал Альберта. Он не замечал, что становится знаменитым мастером. Он не видел людских поклонов и был глух к людской лести.

Он думал только об утраченных детях.

Он чувствовал: в том, что они исчезли, виноват он. Он один знал предсказание Крылатой. Она нагадала, что дети исчезнут, а он допустил, чтобы это случилось. Сначала он испугался, но потом не поверил — только потому, что сразу ничего не произошло. Как он мог быть таким наивным!

А теперь Крылатая не пускает его на порог к себе, он для неё — пустое место, она больше ни словом с Альбертом не перемолвилась.

Да, он понимал её. В городе она заявила, что навсегда покончила с гаданием. Не стоило даже ходить к ней.

Дома, в лачуге, София точно так же упрекала самое себя.

Это она навлекла на них несчастье. Это случилось, когда она сказала, что дети больше в тягость. Это была кара за её слова. Такие слова никому не проходят безнаказанно. Днём и ночью мучила её мысль об этом. Она поджидала Софию каждую минутку, когда не спала. Да и во сне мысль эта возвращалась ночными кошмарами. Да — виновата она, она и никто другой.

Но было и нечто другое, мучившее её. Она сама не могла уяснить себе, что именно. Но ощущение — она забыла нечто важное — беспрестанно преследовало её. Просто необходимо было это вспомнить. Иногда ей казалось: стоит лишь вспомнить, и всё разрешится само собой.

Что она могла забыть?

Порой она беседовала об этом с Альбертом, но он лишь головой качал. Она слишком много размышляет, говорил он, что толку в этом? И, вероятно, был прав, она просто внушала себе эту мысль.

И всё-таки случалось, что к ней приходила уверенность: да, да, именно так! Она владеет разгадкой тайны! Она должна найти её, эту разгадку!

В следующий миг уверенность исчезала, и она ещё сильнее ощущала свою безутешность. «Если что-то забыл, то, верно, знаешь, что именно», — говаривал Альберт. Он считал, что она попусту себя мучает.

Однажды ночью София проснулась; сердце её безудержно колотилось. Она спала глубоким сном, и ей что-то приснилось, но вспомнить свой сон не могла.